Пороги безмолвия

Арчер уже не обращал никакого внимания на парализующие и разоружающие заклинания, которые отправили в Петтигрю профессора, не видел, как Люпин подобрал валяющуюся в грязи волшебную палочку предателя, не слышал, что говорит ему Снейп. Он даже не сразу понял, что, спотыкаясь, продолжает идти к неподвижному телу лучшего друга, которого они так и не смогли спасти.

Где-то неподалеку слышались голоса, чьи-то шаги, хлопки аппарации. Какая-то упрямая часть сознания молодого слизеринца, продолжающая работать, невзирая на то, что это теперь не имело никакого значения, отстраненно отметила, что на место прибыла группа авроров. Но какая в этом польза?

Том упал на колени рядом с бездыханным телом и бездумно уставился на мертвенно-бледное лицо лучшего друга, походящее на застывшую восковую маску. Неожиданно все его знания, все амбиции, таланты, самоуверенность, сила, рассудительность, блестящий ум — всё стало таким бесполезным. Ненужным. Вернуть к жизни Гарри это не сможет. Кто-то тряхнул мальчика за плечо, пытаясь вывести из оцепенения, но тот даже не пошевелился.

— Арчер, вы ему уже ничем не поможете, — до слуха Тома, как сквозь вату, донёсся далекий голос Снейпа. — Это было смертельное проклятье.

Том промолчал. На кой чёрт говорить очевидное? Он только теперь совсем не знал, что же ему делать? Куда идти? Что думать? Да и есть ли теперь во всем этом смысл? Перед глазами все дрожало и расплывалось. Не в силах больше выносить эту давящую пустоту, жгучим ядом расползающуюся по всему телу, слизеринец несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение, и нехотя оторвал взгляд от Гарри, посмотрев на обездвиженного Петтигрю, которого со всех сторон окружили разъярённые авроры. В душе мальчика что-то шевельнулось. Что-то тёмное, огромное и неповоротливое, переполненное злобой и ненавистью. Оно неспешно разворачивало в душе исполинские чёрные крылья из мрака и холода, заполняя собой сознание, разум и сердце. Неожиданно всё стало ясно и просто. Жизнь за жизнь. Равноценный обмен. Никаких полутонов. Никаких сомнений. Если Гарри перестал дышать, то человека, ответственного за это, постигнет та же судьба. Тело Арчера напряглось перед атакой. Он не позволит напыщенным, министерским болванам решать судьбу Петтигрю. Всё уже решено. И он сам приведет приговор в исполнение. Немедленно. Пальцы слизеринца крепко стиснули волшебную палочку. Всего лишь два слова. Одна вспышка изумрудного света. И всё будет кончено. Ничего сложного. Ничего страшного.

— Апчхи!

Арчер вздрогнул, затуманенный горем и яростью взор обратился к лицу Гарри и замкнулся на нём. Поттер всё так же лежал на земле, но теперь его глаза были открыты, и он в задумчивости рассматривал небо у себя над головой. Его грудь медленно поднималась и опускалась в такт вдохам и выдохам. Том с нечитаемым выражением на лице склонился над другом, не желая верить в то, что видел:

— Гарри? — еле слышно прошептал он, боясь, что начал сходить с ума.

— Это был самый пугающий опыт в моей жизни, — хрипло объявил Поттер и перевел ошалелый взгляд на Тома, который по-прежнему смотрел на него, как на привидение. — Нет, правда, очень пугающий.

Чёрная буря в душе Арчера стихла и бесшумно отступила в сумеречный уголок сознания, скрываясь за нахлынувшей волной величайшего облегчения и радости. На лице подростка расцвела счастливая улыбка, которая, впрочем, быстро сменилась раздраженным оскалом:

— Кретин! — рявкнул он. — Если ты не умер, то какого чёрта ты тут разлегся в позе трупа?!

Гарри растеряно заморгал.

— Но я думал, что умер, — принялся оправдываться он. — Ты видел, как я грохнулся?! У меня аж дыхание перехватило! И потом, ты мог бы проверить пульс и всё такое, а то расселся тут с кислой миной, а я теперь виноват, что ты чего-то недопонял... — он вдруг резко замолчал и с преувеличенным вниманием принялся рассматривать лицо друга. — Ты что, плачешь?

Арчер отшатнулся от него с таким видом, словно услышал страшнейшее оскорбление в свой адрес. Его рука непроизвольно взметнулась, касаясь кончиками пальцев влажной щеки, после чего на лице слизеринца отразилась невероятно яркая гамма чувств от замешательства и брезгливости до удивления и злости.

— Просто у меня глаза слезятся от этого проклятого пепла, — сквозь зубы процедил он, тыльной стороной ладони стирая с лица солёные капли.

Заметив ехидный блеск в изумрудных глазах лучшего друга, он опасно сощурился:

— Если ты хоть одной живой душе об этом расскажешь, я тебя своими руками задушу.

Гарри всё-таки рассмеялся и тут же болезненно поморщился, прижимая руку к груди.

— Кажется, я что-то сломал, — пожаловался он.

— Ты все время что-нибудь ломаешь, — восстанавливая самообладание, иронично заметил Том, — это уже никого не удивляет. Тебе, может, побольше творожка на ночь кушать? — с наигранным сочувствием предложил он. — Говорят, он укрепляет кости.

Поттер ответить не успел, так как их, наконец, заметили, и вокруг двух подростков собралось невероятно большое количество волшебников, каждый из которых счёл своим долгом спросить, как себя чувствует недавно убитый герой магического мира.

Немного оглушенный поднявшейся вокруг него суетой, Гарри отвечал невпопад и больше молчал, лишь кивая или качая головой в ответ на вопросы авроров и профессоров. Подросток уже почти не мог разобрать, что от него хотят, то и дело беспомощно оглядываясь на своего притихшего друга, пока не вмешался раздраженный Снейп:

— Мерлина ради, оставьте свои вопросы на более подходящее время, пусть мальчишку осмотрит целитель.

Волшебники тут же свернули свои расспросы, расступились, и Гарри поднял голову, встречаясь взглядом с ещё одним магом, которого до этого не замечал. В следующий миг глаза подростка расширились от неверия и шока. На какую-то секунду он оказался совершенно оглушен переполняющими его эмоциями, наконец он с шумом втянул в себя воздух, а в глазах изумрудным огнём полыхнул гнев:

— Вы! — если бы он только мог, то, не раздумывая, набросился бы на этого человека, а Клаус Айскальт в ответ лишь вопросительно поднял брови, словно не понимал, чем вызвана подобная враждебность.

— Поттер? — Снейп переводил непонимающий взгляд со своего ученика на коллегу и обратно, отмечая странную реакцию подростка. — Что-то не так?

Гарри резко повернул голову к декану, указывая на профессора целительства.

— Это он! Он держал меня здесь! — заявил мальчик.

Все присутствующие как по команде устремили на Клауса напряженные взгляды, тот в ответ даже бровью не повел.

— Полагаю, стресс негативно сказался на вашем восприятии окружающей действительности, мистер Поттер, — совершенно спокойно сообщил он. — Я не имею никакого отношения к вашему похищению.

— Чёрта с два не имеете! — грубо бросил мальчишка, ничуть не заботясь о том, как будет сейчас выглядеть в глазах окружающих его профессоров и авроров. — Вы окончательно спятили, если считаете, что сможете так просто отвертеться от этого! — подросток снова посмотрел на Снейпа. — Это Шакал! — сказал он, и на всякий случай тут же разъяснил. — Велиар Гравис. Он принял обличие Айскальта, он обманывал нас весь этот год.

Северус нахмурился в ответ на слова мальчика и молча взглянул на коллегу, ожидая объяснений.

— Боюсь, вы заблуждаетесь, мистер Поттер, — всё так же хладнокровно отвечал целитель, — я и есть Клаус Айскальт.

— ЛОЖЬ! — наконец закричал подросток, не справившись со своими эмоциями. — Настоящий Клаус Айскальт мертв!

— Гарри, профессор Айскальт всё время твоего отсутствия находился в Хогвартсе, — осторожно заметил Ремус, — он никак не мог...

— Конечно! — горько усмехнулся Поттер, бесцеремонно перебив Люпина. — Кроме того дня, когда меня похитили.

— Я был на семинаре целителей, — равнодушно напомнил присутствующим Клаус, — это могут подтвердить многие уважаемые маги.

— Ты лжец! Ты помог Петтигрю сбежать! Прятал его!

— И у вас, разумеется, есть доказательства? — отстраненно предположил мужчина.