Мое темное счастье

Я заставила себя смотреть и не реагировать. Боль пронзала все тело, словно били меня. А Лир не кричал, только кусал губы до крови. Его отец и дядя смотрели и молчали, ничем не показывая своего отношения к происходящему, но я знала, как им было плохо.

Толпа замерла. Ни звука, ни шороха, ни вздоха. В тишине эти удары казались особенно жестокими. Никто так и не проронил ни слова, только жужжал шмель где-то над головами. Принца Лира в королевстве все знали, любили за жажду справедливости и защиту. И боялись. Все же темный. А теперь просто стояли и смотрели, как он лишается всего — магии, жизни, малейшей надежды на чудо.

От этого я чувствовала себя еще хуже. Это ведь из-за меня Лир оказался тут. Это я отобрала его у народа. Его, законного наследника, любимца, защитника.

Лир пошел на все ради меня. Он терпел боль и унижение, находясь под ударами плети на глазах у всех. Лир лишался магии от каждой алой полосы на его спине. Мой темный принц платил за любовь жизнью… Слезы подступили к горлу. Я еле их сдержала, стиснув зубы. Казалось, этим ударам не будет конца.

— Двадцать, — раздался голос Тезуэля, выводя меня из оцепенения.

Палач опустил плеть, спустился, протянул ее магу.

Тезуэль хищно улыбнулся. Нет, не посмеет! Только не это! Неужели Тезуэль… Он посмел. Еще как. Поднялся на помост и ударил Лира. И я… Я снова ничего не смогла сделать, ничем не смогла помочь!

Могла только стоять и смотреть. И заставлять себя не сорваться. Не дрожать от отчаяния и ужаса. Верить, что будет не поздно все исправить. Тезуэль заплатит мне за каждый удар по окровавленной спине Лира. За все десять. В десять раз. Я накажу его, причиню такую боль…

— Кто следующий? — спокойно спросил маг, спускаясь с кнутом в руке, когда эти ужасные дополнительные десять ударов закончились.

Толпа не шелохнулась, замерла. А ведь стоять им тут час, и Тезуэль заставит народ действовать. Отчетливо поняла, что мое время пришло. Сейчас или никогда. Вот он, шанс, когда Лир на помосте один. И промедли я хоть немного — он умрет. Сердце в груди трепыхалось, как пойманная в силки птица, его было не унять. Меня прошиб холодный пот, колени подкосились. Как к нему идти? Как? Но раны вытягивали магию, а значит, медлить нельзя.

— Если никто не хочет, я повторю попытку, — произнес Тезуэль, улыбаясь окаменевшему, застывшему, постаревшему на сотню лет за один миг королю Шерантанелю.

Я, не думая, сделала шаг вперед. Не позволю больше Тезуэлю мучить Лира! И никому не позволю. Костьми лягу.

— Леди? — удивился маг. — Вы желаете взять в руки плеть?

Я кивнула, чувствуя, как толпа начинает меня ненавидеть.

Тезуэль хмыкнул, молча протянул плеть. Видимо, решил, что Лир когда-то меня обманул и я отважилась на месть. Спокойно поднялась по ступеням (их было десять, а мне показалось — сто), пока передо мной не оказалась спина Лира. Кинула плеть на помост, зажмурилась, сосредоточилась и стала накладывать один за другим щиты, переплетая магию русалок, темных магов и эльфов. Всего тридцать штук. За спиной раздались возгласы, крики, но я их не услышала. Какое мне до них дело? Сейчас главное — спасти Лира.

Совет магов взял меня в кольцо почти сразу же. Злые лица, которые сейчас не имели значения. Никакого. Я подошла к Лиру. Глаза темные, как небо в грозу, родные, а вот губы пересохли. Я сосредоточилась, представляя в ладонях воду. Стараясь не расплескать, поднесла к его губам. Он судорожно вздрогнул, наклонился и выпил.

— Кто бы ты ни была, уходи, иначе они тебя убьют. А я все равно не смогу без нее жить, — хрипло сказал Лир.

Я наполнила ладони водой еще раз. Он не стал отказываться, принимая заботу. Молча откинула капюшон плаща и посмотрела на него.

— Ари, — его шепот сводил с ума, — уходи! Беги! Меня не спасти! У тебя не хватит сил. Ари, прошу тебя…

Сумасшедший. Неужели думает, что послушаюсь? Я же люблю его. И предпочту умереть рядом, если не спасу. Неужели бы он на моем месте поступил иначе?

А я ведь ему даже ничего не могу сказать. Хотела наклониться и поцеловать, но звук лопнувшего щита вернул к действительности.

Все потом, когда выживем! В толпе удивленных лиц, на которых появилась надежда, увидела отца Лира и лорда Арасамина. Ошеломленные. Неверящие.

Второй щит лопнул, и я повернулась к своему принцу.

Осталось двадцать восемь. Надо считать, чтобы меня не застали врасплох.

Я стянула плащ, бросила его на помост, протянула руки к ранам Лира, сосредоточилась и стала отдавать силу. Светлые и темные змейки поползли по спине, причиняя Лиру боль, но иначе было нельзя. Впрочем, Лир молчал и не издавал ни звука.

Третий и четвертый щиты слетели разом. Силы вливались медленно. Лир иногда терял сознание, но потом приходил в себя.

Не отвлекаться, Ариадна. Сосредоточиться. Сейчас главное — спасти.

Пятый. Шестой. Седьмой.

Звуки лопающихся щитов были слишком громкими для меня, словно бой часов. Они отсчитывали мгновения нашей с Лиром жизни. Последние или нет?

Я опустила руки, чтобы снять напряжение, встряхнула пальцами.

Я смогу. Обязательно. Главное — верить и действовать!

Лир глухо застонал.

Я подошла к нему, почувствовав, что он снова пришел в себя. Опять дала ему в ладонях воды. Он пил и не спорил и не просил уйти. Может, сил не было. Или понял, насколько это бесполезно. Только мягко поцеловал мою ладонь, когда воды не стало.

— Упрямая.

Я кивнула и неожиданно для себя улыбнулась.

Лопнул восьмой щит.

Я вернулась к его спине.

Девятый. Десятый. Одиннадцатый. Двенадцатый.

Я сосредоточилась и стала тянуться к Лиру изо всех сил.

Раны не зарастали, но остановилась кровь. Магия моего темного принца едва откликалась, но была жива. Я действовала медленно. Потерпи, Лир. Потерпи.

Тринадцатый. Четырнадцатый.

— Остановись, русалка! Мы пощадим тебя, — громко сказал Тезуэль. — Есть закон. Его нужно соблюдать.

Мне было плевать на их законы. И на то, что надо. Я — дайари принца Лира. И я спасу его.

Тезуэль продолжал уговоры, затем перешел к угрозам.

Не слушать, о чем они говорят, просто отдавать силы… Как хорошо, что у меня нет голоса, иначе бы потеряла время.

Пятнадцатый. Шестнадцатый. Семнадцатый.

Силы уменьшались. Дело пошло лучше. Лишь бы выдержали щиты!

Я снова остановилась, давая горящим дрожащим рукам небольшую передышку, подошла к Лиру.

Уже привычно поднесла ему в ладонях воду. Единственное, что я могла сейчас для него сделать. Магию необходимо было экономить. Лир снова поцеловал мои ладони. Мягко так, бережно.

Восемнадцатый.

Я вернулась к его спине. Выпустила силу. Сколько же из него ее вытянули!

Девятнадцатый. Двадцатый.

Потоки силы лились и лились. Свои силы отдавал мне и лимфил, рядом порхающий бабочкой, и я ему была за это благодарна.

Двадцать первый.

Ну же, еще немного! Только бы успеть! Раны затягивались, но медленно.

Двадцать первый. Двадцать второй.

Появились рубцы, кровь исчезла совсем.

Двадцать третий. Двадцать четвертый.

Раны затянулись, оставляя шрамы, но их залечит и Аран, если мы выживем.

Двадцать пятый.

Я рванулась к Лиру, потянулась к цепям, но не смогла снять замок. И это было самое обидное! Оказаться буквально в шаге от свободы и не предусмотреть проклятых цепей! Посмотрела на спокойное лицо мага.

Двадцать шестой. Двадцать седьмой.

Что же делать? Только не паниковать, Ариадна! Сил на новые щиты не осталось. Значит, надо решать вопрос иначе. Не могу разрушить замок, на которые наложены чары? Тогда надо снять их по-другому! Остатков магии хватит, чтобы их расплавить! Я сосредоточилась, и огонь пробежал по цепям. Кандалы упали, Лир руками и лбом уперся в столб, пошатнулся.

Двадцать восьмой.

Я обхватила его руками, поддерживая.

Он развернулся и посмотрел на меня, а потом не удержался, впился в мои губы поцелуем. Горячим, страстным, нежным… Сопротивляться было бессмысленно. Мысли почти исчезли под напором Лира. Отпустил… Мы же на краю гибели! Хотя толпа, вон, ликует.