Страница 30 из 31
Если Г. С. Евангулов основывался на событиях биографии М. А. Булгакова, то естественно предположить, что портреты кадетов – это фотографии братьев, Николая и Ивана, воевавших у Деникина, которые могли быть у писателя в тот момент. Мы не знаем достоверно, была ли у М. А. Булгакова гитара во Владикавказе, но его музыкальность хорошо известна, а игра на гитаре многократно упоминается в семейных сценах Турбиных в «Белой гвардии». Кроме того, есть сведения о многочисленных реквизициях музыкальных инструментов в городе весной 1920 г., о чем сообщалось в газетах:
Все музыкальные инструменты будут взяты на учет и, в случае надобности, реквизированы с уплатой их действительной стоимости428.
В частности, наробраз реквизировал рояль у одного из городских училищ и пианино в доме № 22 по Ростовской улице429.
Организуемый на рубеже марта и апреля 1920 г. подотдел искусств, в который поступил Ю. Л. Слезкин, а затем принял на работу М. А. Булгакова, представлял собой ячейку пролеткульта. Именно так он назван в газете «Коммунист»: «пролетарский подотдел искусств»430. Т. Н. Лаппа называет подотдел то «политотделом», то «культпросветом»431. Вероятно, писатель в романе именует комячейкой свой подотдел, а слова «скрываясь, записался в комячейку» и означают эту ситуацию. М. А. Булгаков мог «записаться» в подотдел сразу после 27.03.20, когда Ю. Л. Слезкин был назначен заведующим. Герой Ю. Л. Слезкина назван «заведомым, убежденным, активным контрреволюционером». Писателю было известно и о службе М. А. Булгакова у деникинцев в качестве врача, и о содержании его газетных публикаций при белых, таких как «Грядущие перспективы» (газета «Грозный», 13/26.11.19), в которых дана нелицеприятная оценка большевистского движения432. О сотрудничестве Ю. Л. Слезкина и М. А. Булгакова с белой прессой было известно и Б. Е. Этингофу, что следует из рассказа Е. Ф. Никитиной 1969 г. М. А. Булгаков опровергал свое сотрудничество с Освагом, однако и он мог быть не вполне откровенен в своих показаниях.
Очевидно, чекисты без труда обнаружили и разоблачили бывшего деникинского врача, застрявшего во Владикавказе из-за болезни, носившего деникинскую форму и жившего в доме белого генерала (с которым было связано белогвардейское подполье). Они также знали о характере публикаций М. А. Булгакова в белой прессе. К начальству по линии ЧК или Ревтрибунала поступил соответствующий донос, Булгакова арестовали, и найденного белого следовало репрессировать, т. е. без суда приговорить к расстрелу «коллегией трех» как контрреволюционера.
Если также верить Э. Л. и Р. И. Бобровым и Е. Ф. Никитиной, то М. А. Булгаков был препровожден во владикавказскую тюрьму, она находилась на Тифлисской ул. (ил. 20):
Приказ по отделу юстиции обревкоме от 30-го апреля 1920 г. № 2. Все учреждения и лица, коим по закону предоставлено право ареста лиц, заподозренных или уличенных в совершении разного рода преступлений, обязаны при копии соответствующего постановления, направлять арестуемых для содержания: мужчин в Областные общие места заключения (по Тифлисской ул.), женщин в женское отделение мест заключения (по Михайловской ул.), а воинских чинов Красной армии на гауптвахту при Управлении коменданта города Владикавказа <…>433.
Тюрьма эта сохранилась и до сих пор используется по прямому назначению. По-видимому, деление заключенных на категории и адреса к Д. А. Гирееву говорится, что Ю. Л. Слезкин «в то время возглавлял культпросвет». Гиреева Т. Д. «Вы очень верно…» С. 57. Письмо от 08.02.81. их содержания явились итогом разрешения некоторых недоразумений, поскольку еще 19.04.20 В. М. Квиркелия направил заведующему отделом юстиции письмо:
Предлагается Вам немедленно подыскать помещение для арестованных и принять все меры к устранению безобразий, какие наблюдаются в тюрьме434.
Подробное описание владикавказской (?) тюрьмы содержится в романе Ю. Л. Слезкина в связи с арестом Халил-Бека. Однако в реальности аварский художник Халил-Бек Мусаев, прототип героя романа, кажется, никогда аресту не подвергался и не был расстрелян, но благополучно эмигрировал. Согласно рассказу Е. Ф. Никитиной, тюремные сцены у Ю. Л. Слезкина также могли быть навеяны реальными обстоятельствами задержания его самого и М. А. Булгакова во Владикавказе:
Целый квартал в центре города обнесен колючей проволокой. В двадцать четыре часа предложили жильцам этого района выбраться и забрать необходимый скарб. Через двадцать четыре часа квартал вымер и зажил новой жизнью. С каждым днем население его увеличивается <…> Иногда их приводят партиями, иногда в одиночку435.
Во всяком случае и поныне старая тюрьма во Владикавказе занимает целый квартал, окруженный колючей проволокой. Если арест М. А. Булгакова был кратковременным, возможно, что он содержался в здании ЧК на углу Лорис-Меликовской и Воронцовской ул., как герой поэмы Г. С. Евангулова (ил. 19). Но поскольку его арест, кажется, продлился не менее четырех дней, скорее он был заключен в главную тюрьму на Тифлисской улице. Л. Л. Гаврилова могла быть препровождена в женскую тюрьму на Михайловской улице.
Самой первой регистрацией добровольцев весной 1920 г., по-видимому, была та, которую провел в начале апреля военный комендант города, объявление о ней появилось в газетах «Свободный Терек» и «Известия Ревкома» 06.04.20 (т. е. задним числом):
Приказ начальника гарнизона города Владикавказа № 6. 2 апреля 1920 года, г. Владикавказ <…> § 3. Все лица, служившие в Добровольческой армии, как-то: солдаты, офицеры и чиновники, оставшиеся при отступлении ее, обязаны явиться для регистрации в следующем порядке: фамилии, начинающиеся на буквы: А, Б, В, Г, Д, Е, Ж – 3 апреля к 10 часам дня <…> Все проживающие в городе генералы, штаб- и обер-офицеры, военные врачи, военные чиновники и все прочие чины, также обязаны явиться в эти дни к Военному коменданту, где и получат регистрационные карточки. Все лица, по каким-то причинам не явившиеся на указанный срок, обязаны явиться для регистрации 6 апреля сего года <…>436.
В докладе особоуполномоченного особотделения по поводу событий начала апреля содержатся следующие сведения:
Была объявлена регистрация офицеров, которых по частным сведениям насчитывается до 10 тысяч человек, и когда в первый день зарегистрировали 25 человек, немедленно же их арестовали437.
Примечательно, что именно в это время у Ю. Л. Слезкина реквизировали мебель, вероятно, его задержание (?) и встреча с Б. Е. Этингофом произошли в те же дни:
2/IV 1920 г. Председ. Ч.К. Прошу приостановить реквиз. столов в моей квартире по Белявскому переулку д. 3, в виду того, что я занимаюсь по вечерам и ночам. Зав. под отд. Слезкин. Секр. Туаев438.
Сведения об арестах в ходе первой регистрации публиковались и в газетах, в частности в «Известиях Ревкома», но количество жертв упоминалось гораздо более многочисленное:
Арестованные. Обыватели Владикавказа, услышав о том, что явившиеся на регистрацию к коменданту города офицеры в количестве до 100 человек были арестованы, всполошились, и среди них, как это всегда бывает в обывательском болоте, пошли самые разнообразные слухи об этом событии. Многие даже поговаривали о том, что все эти офицеры будут расстреляны, хотя в местных газетах уже объявлялось об отмене смертной казни в России <…> их отпустят на волю439.
428
Известия… 1920. 2 апреля, № 8.
429
ЦГАРСО-А, фр. 49, оп. 1, д. 114, л. 1; фр. 39, оп. 1, д. 19, л. 37.
430
Коммунист. 1920. 27 апреля; Файман Г. «Местный литератор»… (Театр). С. 139.
431
В воспоминаниях Т. Н. Лаппы, приведенных М. О. Чудаковой, читаем: «Когда он выздоровел, немного окреп – пошел в политотдел. Там был уже Юрий Слезкин». Чудакова М. О. Жизнеописание… С. 134. В письме Т. Н. Лаппы
432
Чудакова М. О. Жизнеописание… С. 119—124.
433
ЦГАРСО-А, фр. 39, оп. 1, д. 21, л. 5.
434
ЦГАРСО-А, фр. 39, оп. 1, д. 21, л. 6.
435
Слезкин Ю. Л. Столовая гора… // Дарьял. 2005. № 5. С. 63. Ст. С. Никоненко допускает, что в описании тюрьмы Ю. Л. Слезкин мог использовать впечатления от своего собственного ареста в Чернигове. Никоненко Ст. Несколько слов… С. 15.
436
Свободный Терек. 1920. 6 апреля (24 марта), № 12; Известия… 1920. 6 апреля, № 11.
437
ЦГАИПДРСО-А, ф.1849, оп. 1, д. 43, л. 7; ф. 1849, оп. 1, д. 98, л. 46.
438
ЦГАРСО-А, фр. 49, оп. 1, д. 114, л. 3.
439
Известия… 1920. 6 апреля, № 11.