Страница 10 из 11
Бывшая больная – О. Ступина, прачка, провалившаяся под лед, – жестоко страдала, так что во всем организме, от головы до колен, постоянно чувствовала страшные боли, а от колен обе ноги были бесчувственны, так что когда их кололи булавками, больная при этом не ощущала никакой боли. Отец Иоанн был так добр, что три раза приезжал к больной Ступиной молиться об ее исцелении. После первого посещения у нее перестало болеть все, кроме спины и страшных пролежней на спине, и она стала понемногу сидеть. Отец Иоанн, уезжая от больной, благословил ее и сказал: «Да возвратит тебя Господь Бог в недра твоего семейства». После второго посещения и молитвы о. Иоанна у больной перестала болеть спина, и пролежни зажили почти в одну ночь, так что не осталось и следов ран. В третий раз его посещения, по его святым молитвам, в прежде бесчувственных ногах появилась сильная боль, но двигать ими она еще не могла. Я была свидетельницей исцеления от начала до конца, и мне стало совестно еще раз беспокоить о. Иоанна просьбой о приезде к больной, так как в этот день шел проливной дождь. Поэтому, отправившись к о. Иоанну, гостившему у тогдашнего архиепископа Серафима, я просила его, чтобы он был так добр – заочно благословил Ступину двинуться с места. Тогда о. Иоанн, при многочисленном стечении народа на архиерейском дворе, где я встретила его, сказал: «Благословляю ее двинуться во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь».
Проговорив это, он пошел к архиерею, а я, отправившись к Ступиной, сказала ей, что теперь она должна встать, потому что о. Иоанн именем Божиим благословил ее двинуться, – и, желая помочь ей встать, я взяла ее ногу, чтобы поставить ее на пол. Тут на моих глазах совершилось действительное чудо: ноги, до тех пор онемевшие, получили чувствительность, и больная встала сначала на ноги, а потом на колени и начала со слезами молиться Богу за ниспосланное ей исцеление. Ее дети, тетка и я, присутствовавшие при ее исцелении, не могли не последовать ее примеру. Я никогда не забуду этой торжественной и радостной минуты. Безгранично велико милосердие Божие, являющее столь великие милости нам, многогрешным. Ступина, теперь совершенно здоровая, живет со своими четырьмя детьми в Воронеже, на Дубинской улице, в доме, доставшемся ей после смерти брата.
Я много лет страдала жестоким ревматизмом, а когда о. Иоанн приехал в Воронеж, то у меня были остатки сильного воспаления легких. По святым молитвам о. Иоанна, милосердный Господь исцелил и меня, грешную, и от воспаления легких, и от ревматизма, без всяких последствий, так что я теперь совершенно здорова.
Николай Камаев, мещанин, г. Богородицк
Во время военных действий на Дальнем Востоке я получил рану, которая сделала меня неспособным к работе неизлечимым больным. Когда медицинские средства не помогли, я поехал в Кронштадт просить себе помощи свыше, и лишь только батюшка коснулся моей головы, я почувствовал облегчение и скоро совершенно оправился. Считаю своим долгом печатно засвидетельствовать об этом случае и в удостоверение прилагаю медицинское свидетельство, выданное в больнице до исцеления:
«При исследовании Камаева во время нахождения в больнице, у него было с достоверностью определено присутствие инородного тела (пули) в затылочной части головного мозга. Что же касается наблюдавшихся у Камаева припадков, то они выражались, кроме некоторого ослабления умственных способностей, преимущественно частичной потерей памяти и появлявшимися по временам расстройствами походки. Принимая во внимание тяжелый характер полученного Камаевым повреждения и возможность развития в будущем дальнейших осложнений его болезни, нельзя не признать, что Камаев не способен нести какой бы то ни было правильный труд, который мог бы послужить ему средством для пропитания».
Рассказ Лаврентия Никитича Димченко
У меня, слобожанина Преображенской слободы Харьковской губернии, Купьянского уезда, Нижнедуванской волости, 14 ноября 1906 года внезапно заболела дочь, восьми лет от роду, болезнь которой выражалась в следующем: все члены ее были расслаблены до того, что она не могла спокойно ни ходить, ни стоять, ни принимать пищи, ни спать и почти что все время кричала от нестерпимой боли во всем теле.
Мы, родители несчастной девочки, были в отчаянии. Горе наше было неописуемо. Мучения маленькой страдалицы глубоко отзывались на нас и отравляли наше душевное спокойствие.
Мы прибегали к домашним средствам, обращались к помощи врачей, служили молебен в соседнем женском Успенском монастыре, но нигде не находили исцеления для дорогой дочери.
Скорбь наша дошла до наивысшего предела, когда люди уже ждут, как благодетельницу, как избавительницу от физических мучений – смерть; мы стали богохульно просить Бога, чтобы Он взял от нас к Себе нашу любимую дочь.
Но вот привел Господь в нашу слободу доброго человека, который увидел больную девочку и посоветовал нам съездить с ней в Кронштадт к дорогому батюшке о. Иоанну и помолиться с ним о ниспослании ей исцеления.
Видя страдания дочери, мы с глубокой верой в помощь дорогого батюшки, поехали 20 марта 1907 года в Кронштадт.
По дороге девочке стало так худо, что мать ее хотела уже вернуться домой, чтобы дать дочери хоть умереть дома. Но и тут нашлись добрые люди, которые стали советовать не падать духом, а надеяться на Бога и ехать в Кронштадт, ибо батюшка не откажет в своей помощи.
Наконец мы приехали в Кронштадт и остановились в доме Борисова, по Андреевской улице.
Вскоре привел нас Господь увидеть и всеми уважаемого великого праведника о. Иоанна. Вскоре же по приезде нашем, дорогой батюшка служил у одра болящей молебен и молился об ее исцелении.
После чудодейственной молитвы маститого пастыря нашей дорогой дочурке стало сразу лучше, здоровье ее стало быстро поправляться и теперь… теперь девочка наша совершенно здорова, о чем свидетельствует и сама исцеленная, утверждая, что после Кронштадта, она никакой боли не чувствует.
С того дня мы каждый день благодарим Бога за ниспосланное нам чудо Его, явленное чрез великого праведника о. Иоанна Кронштадтского.
И. Рыболовов, Двинск, 1908 г.
Я, запасной нижний чин, служил в городе Двинске на военной службе, во время которой жизнь проводил развратно и шел прямым путем на дно ада. Наконец я сделался несчастной жертвой заразительной венерической худой болезни, от которой стал ощущать ломоту в костях; у меня стягивало руки и ноги и гнили некоторые члены тела. Вскоре я слег совсем в постель и сильно упал духом. Я обратился за помощью к врачам, которые, хотя и взялись лечить меня, но болезнь была затянута, а потому помощи подать мне не могли. Я стал считать себя уже приговоренным к смерти. Домой возвратиться к родным я не хотел, да и боялся, чтобы и их не сделать такими же несчастными, как я сам. Приходила такая мысль в голову: удалиться куда-нибудь на край света к чужим людям и там ожидать конца своей злосчастной жизни. Друзья, зная о моей участи, совсем бросили меня, да и мне некогда было о них думать. Я одно повторял и думал, что нет на свете несчастнее и грешнее меня.
Но Милосердный Господь, «не хотяй смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему», Сам шел ко мне навстречу, как отец к блудному сыну. Он послал ко мне верных Своих служителей, истинных последователей учения Христова, ревностных проповедников слова Божия и неустрашимых прославителей светополного и божественного мужа, о. Иоанна Кронштадтского, – духовных братьев, имена которых я не спросил, да и не хотел их называть иначе, как только служителями Божиими. Они посоветовали мне немедленно поехать в Кронштадт и просить дорогого батюшку о. Иоанна об исцелении от своей скверной неизлечимой болезни и о прощении бесчисленных грехов. Я с радостью принял это предложение и через три дня был уже в Кронштадте, но дорогой батюшка в тот день выехал в Петербург, куда поспешил и я. По приезде в Петербург, я нашел дорогого батюшку в его Иоанновском женском монастыре, уже совершившим Божественную литургию. Я встал около монастырских ворот и ожидал, когда дорогой батюшка поедет, чтобы хоть чем-нибудь коснуться его, что мне и удалось: я вскочил на коляску и целовал бесценную его руку, после чего почувствовал в себе такую силу и радость, что бегом добежал до пристани (около трех верст), на которую поехал моя радость, дорогой батюшка, несмотря на то, что раньше с трудом мог переставлять свои полусогнутые ноги.