Страница 2 из 12
А почему частица «ли» всегда пишется раздельно (навряд ли, едва ли), но только не в словах «неужели» и «ужели»…
А это ударение, которое при склонении-спряжении способно скакать, как лягушка, с одного слога на другой (стóл-столá, дýб-дубы́). Французам вот ведь как хорошо: у них ударение всегда на последний слог!
КСТАТИ
Ну, вот как так может быть, чтобы такое хорошее слово, как «быть», не могло существовать в русском языке в настоящем времени? Зато оно превосходно себя чувствует в прошлом и будущем.
Конечно, в плане исключений русский язык не имеет себе равных. Их просто вагон, да ещё маленькая тележка рядом. Вот, например, почему слово «пловец» пишется через «о», если любой здравомыслящий человек в качестве проверочного слова будет использовать слово «плавать»? Почему слово «шут» пишется через «у», а слово «парашют» через «ю»? Я вот выше говорила о логических моделях, которые управляют выбором нужной буквы или знака препинания. И в правописании, по идее, всё должно подчиняться единой логике, и тогда не нужно зубрить так много правил и исключений. Но попробуйте написать слово «парашют» через «у»… Конечно, грамматическая полиция за вами не придёт, но друзья вполне могут пристыдить за то, что вы убиваете великий и могучий русский язык.
И это мы ещё не говорили про разные фразеологизмы типа «денег как грязи», «собаку съел», «лезть на рожон», «дело в шляпе», «делать из мухи слона» и т. д.
А попробуйте-ка перевести на какой-нибудь иной язык такое понятное для любого русского «да нет, наверное»…
Или попытайтесь объяснить иностранцу фразу «руки не доходят посмотреть»…
Грамотность, к великому сожалению, нельзя назвать сильной стороной большинства россиян. Более того, орфографические, синтаксические и даже грамматические ошибки многие воспринимают совершенно спокойно, позволяя себе допускать их даже публично.
А всё почему? Потому что безграмотность перестала быть позором. Во всяком случае, она стала считаться вполне допустимой, например, в рекламе, при общении в Интернете или в «эсэмэсках».
Немного истории. В 1897 году в Российской империи было 293 грамотных мужчины на 1000 человек. У женщин этот показатель был ещё ниже – 131 грамотная женщина на 1000 человек. А в 1930 году, уже в СССР, было введено всеобщее начальное обучение, и актуальной стала задача борьбы с малограмотностью. По данным переписи 1939 года, количество неграмотных граждан страны было доведено до 10 %.
Последовавшая Великая Отечественная война задержала дальнейшее устранение неграмотности, и только в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О завершении перехода ко всеобщему среднему образованию молодёжи и дальнейшем развитии общеобразовательной школы». Все это было частью культурной революции в СССР.
И ведь она произошла, кто бы что сейчас ни говорил о Советском Союзе!
Кстати, уверена, что в этой фразе сейчас больше половины людей написали бы «кто бы что не говорил». Не будем бить их по голове учебником русского языка Розенталя и повторять: «Частица не отрицательная, частица ни усилительная… Частица ни употребляется в придаточных предложениях, имеющих обощающее или уступительное значение, для усиления тверждения…»
Вся проблема тут в том, что с развитием технического прогресса возникли вредные тенденции, вызывающие снижение общей грамотности населения.
Дело в том, что всё стало очень быстрым. Ни у кого нет времени читать книги, ни у кого нет времени «заморачиваться». Всевозможные мобильники и планшеты, «вайфаи» и «айфоны» привели к использованию слов и выражений, неприемлемых для использования в нормальном правописании.
А человек – он ведь очень наивный. Он сначала думает, что в «эсэмэске» можно написать неправильно для ускорения процесса. Конечно, он же грамотный! Он же знает, как надо. Он просто немного торопится. А, например, на экзамене он всё напишет как положено. Это – да, но потом наступает то самое запоминание, о котором мы говорили выше, ошибки зрительно «фотографируются», многократно повторяются, «застревают» в голове. А потом совершенно незаметно начинаются всякие там «пожалста», «щас», «надо встретица», «сафсем», «ниасилил» и «слишкам многа букаф».
Отсутствие контроля за соблюдением норм языка приводит (да что там – уже привело) к утрате ценности грамотности. В результате, например, тотальный диктант на «пятёрку» пишет всего 2 % участников, а один участник этой ежегодной акции по массовой проверке грамотности установил потрясающий антирекорд, допустив 273 ошибки в 282 словах.
Ещё как-то держатся в этом смысле люди старшего поколения, среднего возраста. То есть те, кто ещё застал те времена, когда основным источником информации были книги. А молодые?
Никого не хочу обидеть, но они уже почти не читают в традиционном понимании этого слова. Для молодого поколения стало характерно так называемое «клиповое» мышление, когда большая часть информации доносится с помощью картинок, а не текста. И это, безусловно, сказывается на грамотности.
«Надо бы встретится», «пробывал», «кажеться» и т. п.
Это уже почти стало нормой. И проблема тут вот в чём. Один человек пытается донести какие-то мысли до другого человека, но при этом даже не хочет выучить хотя бы основы этого средства донесения своих идей.
А если это проэкстраполировать на другие виды деятельности?
Не поняли?
Хорошо, скажу проще. А что, если спроецировать это на остальные виды деятельности? И получается очень грустно, потому что и в остальных сферах сейчас начала доминировать такая же поверхностность.
Иные полагают, что учебник может заменить собой учителя.
Я не могу с этим согласиться.
По моему мнению, никакая книга не сравнится с устным изложением предмета, где преподаватель в живой беседе с учениками пользуется любым представившимся ему случаем к максимально наглядному объяснению, и предугадать все эти случаи не в состоянии даже самый опытный составитель учебника.
Более того, если бы кто и вздумал внести в книгу все возможные объяснения, то она дошла бы до поистине громадных размеров и пользоваться такой книгой стало бы невозможно.
Многие авторы учебников излагают материал так: предлагают примеры, делают им разбор и выводят отсюда правило или определение. Но всякому преподавателю известно, что иногда одно истолкование какого-нибудь неизвестного для учеников слова, какое-то удачное сравнение, родившееся случайно, может сразу дать ученику совершенно ясное понятие о предмете, и это устраняет необходимость прибегать к принятому приёму объяснения.
Вот и я попытаюсь в этой книге писать так, как будто это устная речь. Да и не учебник это вовсе. Я и сама, если честно, многого не знаю. Просто я много читаю, много пишу…
Тут – как в случае с моими любимыми автомобилями. Более тридцати лет сижу за рулём, езжу без аварий и без штрафов (грубых нарушений правил), а вот попробуй-ка объяснить другому какое-то правило. Например, правило переезда через железнодорожные пути на санях-волокушах. Это, кстати, не шутка, и я сама когда-то подобную дребедень сдавала на экзамене в ГАИ (так тогда называлась нынешняя ГИБДД).
Объяснить правило другому человеку трудно. Даже если сам всё понимаешь и «на опыте» ничего не нарушаешь. Надо ведь, чтобы и совсем «чайникам» стало понятно.
Основываясь на этих соображениях, я изложила в своей книге (повторюсь – это не учебник, рекомендованный Министерством образования) только то, что поняла сама.
Вроде бы поняла…
И, кстати, до некоторых вещей я сама дошла только в процессе написания этой книги. И мне было интересно.
Как говорил Н. В. Гоголь, «уча других, также учишься». Очень верно подмечено!
Но я и не хотела никого учить. Я – не учитель.
Соответственно, эта книга только напоминает учебник.
Это не учебник. Это, скорее, попытка разговора на весьма непростую тему, которую, к сожалению, многие и важной-то не считают. А вот я считаю. Так уж всё сложилось в моей жизни. И в качестве помощников в этом разговоре я взяла себе отличных авторов (Льва Николаевича Толстого, Антона Павловича Чехова, Фёдора Михайловича Достоевского, Ивана Сергеевича Тургенева и других). Надеюсь, примеры из их великолепных текстов сделают более привлекательными и понятными мои скромные рассуждения.