Типы лидеров

В некоторых случаях, таких, как война или кризис, появляется потребность в пламенных лидерах. Иногда по ним тоскуют и во времена, когда вполне достаточно более прозаичного руководства. Чаще всего пламенных лидеров называют харизматичными. Изначально слово «харизма» означало божий дар. В рамках концепции, созданной Максом Вебером, харизматик – прирожденный лидер, тот, кто обладает особыми, даже сверхъестественными талантами, и чья руководящая роль ни в коей мере не зависит от государственных институтов или от занимаемой должности. В харизматичном лидере видели пророка и героя, а следование за ним считалось подвигом веры. Для Вебера понятие харизмы являлось «ценностно нейтральным»[59]. Согласно этому подходу харизматичные лидеры способны как на ужасные злодейства, так и на великие благодеяния. В качестве примеров можно привести двух политических деятелей двадцатого века – Адольфа Гитлера и Мартина Лютера Кинга, появившихся уже после смерти Вебера (великий немецкий социолог скончался в 1920 году). Настороженность по отношению к харизматическим лидерам вполне оправданна, поскольку подразумевается, что их сторонники должны поступиться своим правом на критику, но окончательная оценка во многом зависит от отношения к целям, которым служат их пламенные речи.

Более того, само представление о том, что харизма – это особое врожденное свойство лидера, нуждается в серьезных уточнениях. В немалой степени именно сами последователи наделяют лидеров харизмой, поскольку им кажется, что этот человек воплощает искомые ими качества[60]. На протяжении существенной части своей политической карьеры Уинстон Черчилль в равной степени являлся объектом как насмешек, так и восхищения. В 1930-х годах его было принято считать неудачником, не оправдавшим первоначальных ожиданий. Скорее всего, статус харизматичного лидера ему обеспечили вдохновляющий образ и знаменитые речи времен Второй мировой войны. Однако значительно важнее, что вне зависимости от того, насколько он соответствовал расплывчатым критериям «харизматичности», Черчилль был тем руководителем, который был нужен именно там и тогда. Причем его популярность в 1940–1945 гг. в огромной степени определяла политическая обстановка – жестокая мировая война, во время которой он был олицетворением духа сопротивления, владевшим большинством британцев. Но стоило войне завершиться, как возглавляемая Черчиллем партия потерпела сокрушительное поражение на всеобщих выборах 1945 года. Это наглядная иллюстрация важного утверждения, что демократические парламентские выборы отнюдь не являются состязанием лидеров. У нас нет данных опросов, позволяющих сравнить популярность Черчилля и лидера лейбористов Клемента Эттли в те времена, но весьма вероятно, что сразу после войны Черчилль был бы впереди в подобном личном зачете. Тем не менее его «харизма» оказалась неустойчивой. Безусловно бывший «своим» в годы войны, с ее окончанием Черчилль вновь превратился в глазах доброй половины населения страны в «одного из этих аристократов».

Харизматическое лидерство можно получить, а можно потерять, и, как правило, оно не бывает пожизненным. Оно часто бывает опасным и регулярно преувеличенно высоко оценивается. Я полагаю, что более эффективными являются переосмысливающее и преобразующее виды лидерства. Каждому из этих видов посвящена отдельная глава книги. В моем понимании термин «переосмысливающее лидерство» раздвигает границы возможного в политике и радикальным образом меняет повестку дня. Оно может осуществляться руководителями политических партий как коллективно, так и индивидуально. Стремясь победить на выборах, партии обычно двигаются к «центризму». А вот переосмысливающие лидеры, как коллективные, так и индивидуальные, пытаются приблизить центр к себе. Они ставят целью изменить представления людей о возможном и желаемом. Вместо того чтобы принять за данность существующее в данный момент понятие центризма, они меняют его смысл и твердо придерживаются вновь заданных рамок. В Америке двадцатого столетия примерами переосмысливающих руководителей были Франклин Д. Рузвельт с «Новым Курсом» и Линдон Б. Джонсон с реформами «Великого Общества» и законами о гражданских правах. В Великобритании в категорию переосмысливающих лидеров попадает Маргарет Тэтчер. Она ссылалась на своего наставника, сэра Кита Джозефа, жалуясь на превращение послевоенной политики в «социалистическую болтологию», благодаря чему каждое последующее правительство лейбористов «смещало страну все дальше влево». Даже при «неизменности позиций тори», своим «соглашательством» они потворствовали смещению центра политической тяжести влево[61]. Правительство лейбористов во главе Тони Блэром с 1997-го по 2007-й и Гордоном Брауном с 2007-го по 2010-й занимало новую центристскую позицию (в соответствии с тем, как ее переосмыслила Тэтчер) примерно так же, как консервативные правительства Гарольда Макмиллана и Эдварда Хита (объекты претензий со стороны Тэтчер) занимали центральную позицию, сдвинутую влево лейбористским правительством Клемента Эттли в период 1945–1951 гг.

Преобразующие лидеры – редкий тип людей, совершающих еще более значительные изменения. Под преобразующим лидером я имею в виду того, кто играет решающую роль в смене экономического уклада или политического строя страны или того, кто играет существенную роль в изменении системы международных отношений, что еще более примечательно. Столь высоко установленная планка позволяет нам определить грань между самыми серьезными реформаторами и создателями новых смыслов, с одной стороны, и теми, кто играет ключевую роль в проведении системной трансформации, – с другой. Здесь крайне важен политический контекст. Преобразующий лидер – исключительная редкость для демократического общества по той простой причине, что в условиях демократии резкие изменения невозможны. Перемены обычно происходят постепенно для того, чтобы считать роль какого-то одного лидера определяющей в системных изменениях. Фундаментальные перемены – к лучшему или к худшему – обычно происходят значительно быстрее в условиях авторитарного режима. Это отчетливо прослеживается на примерах переходов от авторитарного режима или к таковому. Однако, говоря о преобразующих лидерах, мы подразумеваем системные перемены к лучшему.

В таком случае в использовании термина присутствует нормативный элемент. В этой книге демонстрируется различие между преобразующими и революционными лидерами (которые рассмотрены в главе 5), несмотря на то, что последние тоже изменяют систему после своего прихода к власти. Однако они делают это, опираясь на принуждение. Владимир Ленин в России, Иосип Броз Тито в Югославии, Мао Цзэдун в Китае, Фидель Кастро на Кубе и Хо Ши Мин во Вьетнаме играли решающую роль в совершении фундаментальных изменений экономического и политического строя своих стран. В этом смысле они также являлись преобразующими лидерами, но революция обычно понимается как насильственное свержение существующего режима и чаще всего приводит к новым формам авторитарного правления. Таким образом, следует отличать революционных лидеров от тех, кто играет решающую роль в преобразовании политической или экономической системы, не прибегая к насильственному захвату власти или физическому подавлению оппонентов.

Идея существования или насущной необходимости появления лидера, который по всем статьям превосходит своих коллег и главенствует в политическом процессе, достаточно широко распространена в демократических обществах. В качестве описания природы власти конкретного лидера она зачастую вводит в заблуждение и является вредной. Будучи премьер-министром Великобритании с 1997 по 2007 год, Тони Блэр стремился доминировать в политике и, несомненно, задавал тем самым тон правительству. Однако реальную степень его влияния легко переоценить. Значительная часть важных политических шагов, предпринятых правительством, не была напрямую связана с премьер-министром. Его наиболее значительным политическим наследием стала конституционная реформа, во многом бывшая результатом решений, принятых до Блэра и воспринимавшихся им без особого энтузиазма. К ним относились частичная передача властных полномочий Шотландии и Уэльсу, раздел власти в Северной Ирландии, реформа Палаты лордов, законы о гражданских правах и Закон о свободе информации[62]. Этот последний законодательный акт Блэр называет в своих мемуарах «маразмом», вопрошая при этом: «Где был сэр Хамфри, когда я в нем так нуждался?»[63]. В части конституционной реформы Блэр сыграл ведущую роль (впрочем, наряду с прочими важными действующими лицами) лишь в достижении договоренностей о разделе власти в Северной Ирландии, и североирландское урегулирование можно считать его наиболее знаменательным достижением.

59

Max Weber, From Max Weber, translated, edited and with an introduction by H. H. Gerthand C. Wright Mills (Routledge&Kegan Paul, London, 1948), pp. 245–250, esp. p. 245.

60

S. Alexander Haslam, Stephen D. Reicher and Michael J. Platow, The New Psychology of Leadership: Identity, Influence and Power (Psychology Press, Hove and New York, 2011), p. 103.

61

Margaret Thatcher, The Downing Street Years (Harper Collins, London, 1993), pp. 6–7.

62

Лорд-канцлер Дерри Ирвайн возглавлял четыре комитета кабинета министров по вопросам конституционной реформы – по делегированию законодательных полномочий Шотландии и Уэльсу, по законодательству о гражданских правах, по закону о свободе информации и по реформе палаты лордов. Совместно с Дэвидом Милибэндом Ирвайн разрабатывал проект предвыборного манифеста Лейбористской партии 1997 года и в том числе позаботился о том, чтобы туда попали эти небезразличные ему вопросы конституционной реформы. Лейбористская партия твердо высказалась в поддержку проведения референдума о создании парламента Шотландии еще при Джоне Смите, предшественнике Блэра на посту лидера партии, и отказаться от него значило бы нанести слишком сильный удар по позициям лейбористов в Шотландии. (В тот момент Блэр посчитал, что новые законы будут частично пересекаться и, следовательно, должны разрабатываться под единым руководством. Это послужило одной из главных причин назначения Ирвайна главой всех четырех комитетов.)

63

Tony Blair, A Journey (Hutchinson, London, 2010), p. 516.