Страница 25 из 53
Соэл унаследовал характер их умной, уравновешенной матери. Дерзкий, порывистый Равэн пошел в отца. Но оба глубоко ненавидели Адарлан, и эта ненависть безошибочно читалась в их голубых глазах.
Услышав вопрос, Соэл выдохнул. Его вытянутое лицо и нос были забрызганы глиной. В детстве Эдион считал нос Соэла аристократическим. Науки влекли Соэла больше, нежели ратное ремесло, однако десять мрачных лет заставили его кое-чему научиться.
– Хвала богам, потери невелики, – ответил Соэл. – От силы человек двести.
Мягкость его голоса была обманчивой. За последние недели Эдион убедился в этом не раз. Возможно, такой голос был для Соэла своеобразным оружием. Пусть думают, что он мягкосердечен и слаб. Так ему легче маскировать свой острый ум и крепкую интуицию.
– А на твоем фланге? – спросил Эдион, поворачиваясь к Рену.
Рен провел по темным волосам, стряхивая приставшую глину.
– Думаю, сотни полторы.
Эдион кивнул. Намного лучше, чем он предполагал. Отряды выдержали натиск благодаря горсткам Беспощадных, рассеянных им по обоим флангам. Валги попытались было сохранять порядок строя, но, едва почуяли запах пролившейся человеческой крови, впали в неистовство и стали неуправляемы. Напрасно командиры надрывали глотки, пытаясь их обуздать.
Разбитая армия состояла из валгской швали. Принцев среди них не оказалось, а жаль.
Получалось, что пять тысяч солдат Эравана, устроивших близ Илиума засаду на корабли Галана Ашерира и затем высадившихся в Элдрисе, были расходным материалом. Проверкой на прочность. Видно, Эраван не считал сопротивление террасенцев серьезным, раз не отправил на бой с ними илков, Железнозубых ведьм и гончих Вэрда.
Но даже таких солдат, одержимых низшими валгами, убивать было труднее, чем обычных людей.
– Каковы наши дальнейшие действия? – спросил Равэн, вглядываясь в карту. – Возвращаемся в Оринф? Или двинемся к границе?
– Дарро приказывал: если уцелеем, возвращаться в Оринф, – возразил Соэл, хмуро посмотрев на брата.
Блеск в глазах Равэна красноречиво свидетельствовал, куда он хочет отправиться.
Дарро был слишком стар, чтобы сражаться. Он находился в лагере второй линии, в двадцати лигах отсюда. Если бы пяти тысячам врагов удалось истребить одну из лучших армий, какие видел Террасен, та линия стала бы передовым рубежом обороны Оринфа. Узнав о победе, Дарро наверняка предпочтет возвращение в столицу.
Эдион повернулся к Рену:
– Как думаешь, твой дед сумеет убедить Дарро и остальных оринфских шишек двинуться на юг?
Война, где чувствуешь себя мальчишкой, вынужденным на все спрашивать разрешение взрослых, – это абсурд какой-то. Эдиону приходилось отстаивать каждое свое решение. Убеждать нынешних правителей Террасена, что места сражения он выбирает, опираясь на свой боевой опыт.
Можно подумать, его Беспощадные не откликнулись на призыв Аэлины и вообще служили не своей королеве, а неведомо кому.
Рен выдохнул. Пар от его дыхания поднялся к потолку шатра. Шатер был просторным, но пустым. Не было у них ни времени, ни возможностей, чтобы обустроить штабной шатер как надо. Ограничились койкой, несколькими жаровнями, столом и медной лоханью за занавеской. Когда окончится собрание, нужно распорядиться, чтобы Эдиону согрели воды.
Будь с ними Аэлина, ее магия согрела бы воду за несколько мгновений.
Усилием воли Эдион прогнал тяжесть в груди.
Будь с ними Аэлина, не понадобилось бы сегодня напрягаться и терять людей. Пять тысяч посланцев Мората превратились бы в пепел еще на дальних подступах.
Никто из союзников Аэлины и младших командиров не спрашивал, где она и почему ее сегодня не было на поле сражения. Возможно, не осмеливались спрашивать.
– Если мы без согласия Дарро и остальных двинем войска к югу, нас объявят государственными изменниками.
– Спасение нашего королевства – государственная измена? – раздраженно спросил Равэн.
– Дарро и остальные помнят прошлую войну, на которой сражались, – заметил брату Соэл.
– И которую проиграли, – парировал Равэн. – Разгромно… Ты ведь был тогда на Фералийской равнине, – обратился он к Эдиону. – Собственными глазами видел ту бойню.
Братья терпеть не могли Дарро и тогдашних военачальников, которые повели террасенские силы в последнее, заранее обреченное сражение. Оно действительно было больше похоже на бойню. Ошибки командования погубили многих придворных, многих друзей Эдиона. Братья словно упускали из виду громадное численное превосходство войск Адарлана. Можно было лишь оттянуть разгром.
– Нужно идти на юг, наращивать силы и не давать Морату даже близко подползать к Оринфу.
– Мы и союзникам облегчим задачу, – подхватил Рен. – Им не понадобится далеко идти на соединение с нами.
– Галан Ашерир и Ансель из Западного края пойдут туда, куда мы скажем. Фэйцы с Молчаливыми ассасинами – тоже, – напирал Равэн. – Другая часть армии Ансели уже движется на север. Мы объединимся с ними. Возможно, убедим их ударить с запада, пока мы наносим удар с севера.
Замысел был вполне здравым. Эдион и сам думал об этом. Но уломать Дарро… Надо завтра отправиться в тот лагерь. Возможно, он успеет до отъезда Дарро в столицу. Естественно, сначала надо проведать раненных в сегодняшнем бою.
Похоже, Дарро не захотел ждать до утра.
– Господин Ашерир! – послышался снаружи чей-то молодой спокойный голос.
Эдион что-то буркнул в ответ. Естественно, в шатер вошел не Дарро, а высокий, темноволосый и сероглазый человек без доспехов. Явно не воин, хотя под забрызганной одеждой угадывалось сильное, гибкое тело. Гонец подошел к столу и, поклонившись Эдиону, вручил ему письмо.
Эдион взял письмо. Его имя было написано рукой Дарро.
– Господин Дарро велит вам прибыть к нему завтра, – сообщил гонец, указывая на запечатанное письмо. – Вам и всей армии.
– Какой смысл в письме, если ты уже сообщил Эдиону его содержание? – пробормотал Равэн.
Гонец с любопытством посмотрел на него:
– Я задал такой же вопрос.
– Тогда странно, что он не прогнал тебя взашей со службы, – сказал Эдион.
– Я не нахожусь на службе, – пояснил гонец. – Просто… помогаю.
Эдион вскрыл письмо. Гонец не соврал: Дарро приказывал ему и армии завтра явиться в лагерь.
– Быстро же ты добрался, – сказал гонцу Эдион. – Будто на крыльях летел. Впрочем, сдается мне, письмо было написано раньше, чем началось сражение. Возможно, вчера.
– Мне вручили два письма, – усмехнулся гонец. – Одно на случай победы, другое – если бы армия потерпела поражение.
Смельчак, однако. Этот гонец держался не только смело, но и с нагловатой уверенностью. Таких Дарро возле себя не терпит.
– Как тебя зовут?
– Нокс Оэн. – Гонец отвесил глубокий поклон. – Из Перранта.
– Слыхал о тебе, – проговорил Рен, снова вглядываясь в Нокса. – Вор, если не ошибаюсь.
– Бывший вор, – поправил Ручейника Нокс и озорно подмигнул. – Нынче – повстанец и самый надежный гонец господина Дарро.
Что ж, опытному вору было нетрудно превратиться в расторопного гонца. Видно, ему здорово пригодилось умение незаметно появляться и столь же незаметно исчезать.
Но Эдиона не интересовали прежние занятия Нокса.
– Думаю, сегодня ты уже никуда не поедешь.
Нокс покачал головой. Эдион вздохнул:
– А понимает ли Дарро, что солдаты крайне устали? Пусть мы и победили, победа далась нам нелегко. Это он способен понять?
– Уверен, что способен, – ответил Нокс, выгибая темные брови, словно удивляясь столь очевидным вещам.
– Тогда передай Дарро, что он сам может к нам приехать, – вмешался в разговор Равэн. – Незачем гнать армию ради встречи с ним.
– Совещание не более чем предлог, – тихо сказал Соэл.
Эдион кивнул. Слова старшего брата не убедили Равэна. Видя его наморщенный лоб, Соэл пояснил:
– Дарро хочет убедиться, что мы не…
Соэл оборвал фразу, сообразив, что бывший перрантский вор по-прежнему находится в шатре и все слышит. Нокс лишь улыбнулся. Похоже, он и так догадался.