Найди меня

А Артём тогда ухватился за мысль, что Аня вполне могла испугаться обязательств и просто сбежать. Или же до сих пор быть замужем.

— Нет, я видел её паспорт, — возражал тогда Илья. — Ни единого намёка на штамп.

— А должно быть целых два намёка, — язвил Артём. — Штамп о заключении брака и штамп о разводе. Как ты это объяснишь?

Тогда Илья ответил, что она могла поменять паспорт, чтобы ничто не напоминало ей о бывшем муже.

— Или не бывшем, — не отставал Артём. — А ты не допускаешь мысли, что она просто вернулась к мужу? Нагулялась и домой, в тёплое семейное гнёздышко.

— Нет, — отрезал Илья, пресекая дальнейший разговор на эту тему.

Он не допускал такой мысли. Знал, что Аня не могла его бросить. Знал, потому что чувствовал её любовь каждую ночь в своей постели, видел в её глазах каждое утро. Нельзя притвориться счастливой. И Илья не сомневался — Аня не притворялась.

— Ну не могла же она просто испариться, — размышлял Крутов в день своего приезда. — Стрельников, сам подумай. Она явно ушла через парадную. Хоть консьержка и утверждает обратное. Вопрос в другом: сама ли?

— Хочешь сказать, её могли похитить? — Илья напрягся, всмотревшись в задумчивое лицо приятеля. — Глупо, — не дожидаясь ответа, продолжал рассуждать он. — Я не президент и не миллиардер. Брать с меня нечего. Так, парочка ресторанов. Но это настолько хлопотный бизнес, что… — он провёл пятернёй по волосам. — Да и мстить некому. С конкурентами живём мирно, врагов, способных на похищение человека, ещё не нажил. И потом, я думаю, если Аню похитили, то уже выдвинули бы свои требования.

— Прошло мало времени. Хотя в одном ты прав. Похищают с конкретной целью — что-то получить взамен.

— Вот именно. Я скорее поверю, что на неё напали на улице и… — он осёкся. Сглотнул.

— Это точно, — усмехался Артём. — Я тут забрёл по ошибке в один дворик. И хоть я не боязливый и за себя постоять могу, решил вернуться к дороге и…

Артём сделал глубокий вдох.

— Ничего не понимаю, — он хлопнул по обеденному столу. — Никто ничего не видел. Консьержка молчит, как партизанка. Наверное, прилично заплатили. А быть может, кого-то прикрывает. Кого-то хорошо ей знакомого.

— Консьержка? — Илья немного задумался. Консьержке его подъезда было лет пятьдесят и она была одинокой женщиной. Семь лет назад у неё погибла вся семья. Разбились в автокатастрофе. И прикрывать ей некого, как не для кого брать деньги. — Да я в своей жизни не встречал честнее тётки, чем она. Нет, тут что-то другое. Я думаю, она, скорее всего, просто не видела Аню. Отлучилась в тот самый момент, когда она уходила из дома.

— Странное совпадение, — Артём прошёлся по кухне. — Консьержка отлучилась, камеры не работали, сосед уехал. Кстати, а зачем нам сосед? Он мог ничего и не видеть. Не торчит же он сутками возле двери, подглядывая в глазок за соседями?

— У соседа моего в дверях установлена скрытая камера, которая охватывает лестничный пролет, — пояснил Илья. — И если к Ане кто-то приходил в тот вечер, она наверняка зафиксировала.

— А если никто не приходил? Если она действительно ушла сама?

— Нет, Артём, — Илья отрицательно покачал головой. — Ты ошибаешься на её счёт.

— Уверен? — не унимался Артём. — Ты же её совсем не знаешь. Сколько вы там знакомы? Месяц? Два? Вспомнила, что пора…

— Тринадцать, — перебил Илья.

— Что «тринадцать»?

— Мы знакомы тринадцать лет, — пояснил Илья. — И Аня меня не бросала.

— Значит, всё-таки случайность? — кивнув, предположил Артём, ничему не удивляясь. — Сам же говорил, что на ваших улицах всякое может произойти…

Илья не спорил больше. Понимал, что, скорее всего, Аня стала случайной жертвой улицы. Но он упорно гнал от себя эти мысли. Был уверен, что за неделю появились бы новости, а так…

— Новости есть? — спросил Илья, отрываясь от воспоминаний.

Артём покачал головой и собрался что-то сказать, но не успел. Тяжёлый бой барабанов отвлёк его — зазвонил мобильник. Артём извинился и ответил.

— Да, Шина… И что?.. Когда?.. Я понял, спасибо.

Он попрощался и ещё некоторое время задумчиво крутил в руке мобильный телефон. Илья безучастно посмотрел на приятеля. Он каким-то седьмым чувством знал, что тот сейчас скажет. Знал и ничего не чувствовал. Только тишину, жуткую и опустошающую.

Артём осторожно тронул Илью за плечо и скрылся в квартире, кому-то звоня.

Илья вошёл в гостиную. Здесь всё было как всегда. Идеальный порядок. На спинке дивана лежала раскрытая книга. Последний Анин роман. Илья читал его по ночам, когда неожиданно накатывала бессонница, и он уходил сюда, чтобы не будить и без того чутко спящую Аню. А она приходила следом, едва он успевал прочесть одну главу. Отбирала книжку и уже не давала уснуть до рассвета. На тумбочке возле телевизора лежал диск с мультиком, который они смотрели вечером накануне всего этого кошмара. Илья улыбнулся, вспомнив, как смешно Аня хрустела печеньем и запивала фантой. Она задремала на середине просмотра у него на коленях, и он ещё полночи сидел, запрокинув на диван голову, и не шевелился, пока Аня не проснулась и не утащила его в спальню. Илья косо глянул на подоконник, где в пластиковом горшке стояла белая орхидея, которую он подарил Ане в тот самый вечер. Он помнил, как она подозрительно смотрела на него и спрашивала, откуда он узнал, что орхидеи — её любимые цветы. А он всё о ней знал. Кроме одного — где она сейчас.

— Стрельников, ты меня слышишь? — Артём закрыл балконную дверь, отгородив квартиру от шума улицы. Оказывается, там было шумно, а Илья ничего не слышал.

— Прости, задумался, — Илья поднял глаза на озабоченного Крутова.

— Одевайся, — сухо отчеканил Артём. — Ночью в морг на Екатерининском привезли неопознанное тело девушки, по приметам похожей на твою Аню. Надо съездить на опознание.

— Надо так надо, — согласился Илья, чувствуя, как жгучая боль расползается по телу. И только сердце стучало ровно, не веря. — Поехали, — добавил он, накинув ветровку.

Глава 2

Лето, 2014 год.

В забытьи, на негнущихся от страха ногах Илья шёл по коридору. И звук его тяжёлых шагов гулким эхом разбивался о бетонные стены. Мёртвые тела, прикрытые тряпками, лежащие на каталках, сменялись трупами, брошенными прямо на полу. Серые, изуродованные, с проломленной головой или вовсе без оной, без ног или рук, с бесформенной массой вместо лица они вызывали только жалость. Не отвращение от жуткого вида истерзанных тел или гнилостного трупного запаха — к ним Илья привык за те несколько минут, что провел в этой обители смерти — а именно жалость. Уже жалость. Ведь многие из них чьи-то дети, мужья, жёны, матери, друзья. Близкие люди, которых тоже кто-то ищет и сходит с ума от неизвестности. Как и он, молящийся, чтобы его Ани здесь не оказалось. Илья покосился на идущего рядом Артёма. На его смуглом лице не отражалась ни одна эмоция, словно он был частым гостем подобных заведений. Может и так, Илья не знал. На короткий миг взгляды приятелей встретились, и Артём подмигнул Илье. Хотел убедить друга, что всё обойдется, хотя сам не верил. А Илья верил, и эта уверенность придавала ему сил идти дальше и не вглядываться в безмолвные лица в поисках родных черт.

Примерно на середине пути их остановил молодой мужик в синем медицинском костюме. Артём объяснил, зачем они здесь, кто их впустил, назвал чьё-то имя и даже показал какую-то бумагу. Все вкупе подействовало на медика умиротворяюще: он кивнул и попросил следовать за ним.

Через несколько метров они вошли в небольшой кабинет, уставленный приборами, колбами, пробирками. У окна стоял письменный стол с компьютером. Мужчина плюхнулся на стул и пробежал пальцами по клавиатуре. Артём пояснил ему, кого они ищут: пол, возраст, приметы, когда и кто привёз тело. А Илья взглянул на себя в зеркало, висевшее на двери. Пепельные волосы, всегда идеально уложенные, растрепались; серые глаза воспалены от бессонных ночей; щёки впали, резко выделяя шрам на правой скуле, а на бледном лице недельная щетина, грозившая превратиться в неухоженную бороду. Ещё немного и он сам станет похож на тех, кто остался за дверью. Илья поморщился и отвернулся.