Найди меня

Она еще что-то говорила, но Илья думал о другом. Ему нужно было узнать про Аню. У кого? Спросить у медсестры? И он спросил. Медсестра ничего такого не вспомнила, а может, Илья плохо объяснял. Но что он мог объяснить, если и сам толком не знал, в каком состоянии и под каким именем она здесь лежала. А в том, что лежала — он был уверен. Из той злосчастной папки, что украли у него в ночь убийства Инги. И вспомнил об этом только теперь.

Илья успел проглядеть информацию в той папке, пока добирался к дому Инги. Первое, что его интересовало, с чьего номера ему последний раз звонила Аня. Нужный телефон был обведён красным и принадлежал Владимиру Бондаренко, Аниному мужу. В момент звонка он находился там же, где Илья — в Первомайском. И такси вызывалось с этого номера. Значит, оно приезжало за Аней? Илья просмотрел список исходящих с номера Бондаренко: авиакасса, Первомайская больница, Питерская служба такси и номер Зуева. Теперь Илья вспомнил об этом номере. Бондаренко вызывал такси не официально, хотя дважды звонил в тот же таксопарк, где числилась машина у больницы, чьи номера тогда запомнил. Звонки в службу такси были для отвода глаз. А машину вызывали напрямую — через Зуева. Всё сходилось. Бондаренко приехал в Первомайское за Аней. По всему выходило, что Аня действительно лежала в этой проклятой больнице. Но из-за чего? Что с ней случилось? Илья не знал, не помогла ему и медсестра.

Тогда Илья решил зайти с другой стороны — он спросил о Марте. Ее-то должны были помнить. К тому же Илья был уверен, что Марта лежала вместе с Аней — другого объяснения, как подвеска Марты оказалась у Ани, он не знал. О Марте медсестра болтала охотно, но называла ее странной. Мол, Марта так была привязана к своей соседке по палате, словно та была ей самым близким человеком. Она от нее ни на шаг не отходила. Что вообще-то для Марты было странным — в больнице она была угрюмой и замкнутой, даже с докторами общалась неохотно, да и не навещал ее за все время никто. Вот соседка Марты интересовала Илью гораздо больше, но медсестра ничего толком сказать не могла о девушке, только что избили ее сильно и лицо порезали. Про ее мужа медсестра рассказала больше, в мелких деталях описала «импозантного и просто шикарного» мужчину, даже гадать не пришлось, кем был муж. Медсестра так восхищенно рассказывала о гении Бондаренко, что Илье стало тошно. Он уже убедился, что той соседкой Марты по палате была Аня. Но ему не хватало подробностей. Он должен был знать, что именно с ней произошло, но говорить о ней медсестра отказалась. Только добавила еще о Марте, что, когда за ее соседкой муж приехал, она полчаса на подоконнике просидела и все курила. А через два дня выписалась, хотя Илья Андреевич, ее лечащий врач, был категорически против. Но Марта его уговорила. Как, медсестра не в курсе.

Тогда Илья решил поговорить с лечащим врачом Марты. Им оказался тот самый дежурный врач, вправивший Арсению плечо. Илья Андреевич Мостовой вспомнил и Марту, и ее соседку. И почти с первого вопроса понял, кто именно интересует Илью больше.

— Значит, ты и есть тот самый Илья, — констатировал Мостовой, когда они вышли на улицу через служебный вход. Под окнами благоухали розы. Доктор остановился у одного из раскидистых кустов, закурил.

— Почему тот самый?

— Аня все время звала какого-то Илью, прощения у него…у тебя просила.

— С чего взял, что у меня? Мало ли мужиков с таким именем. Ты вон тоже Илья и что?

— Знаешь, когда люди бредят, можно многое узнать. Скажем так, она тебя подробно описала. Почему ты ее ищешь? Ее вроде муж забрал.

— Она пропала две недели назад. Ушла из дома и не вернулась, — Илья тоже закурил, пальцы дрожали. — Неделю я ничего не знал о ней, а потом она позвонила и сказала, что вернулась к мужу. А она не могла просто взять и вернуться к нему. Мы в тот день заявление в ЗАГС подали. Должна быть причина, почему она ушла и где была все те семь дней, что я ее искал. Что с ней было, док?

— Ее выбросили из машины, даже не притормозили, — немного помолчав и всматриваясь в напряженное лицо Ильи, заговорил Мостовой. — Я как раз возвращался с работы. Поздно было. Я сперва не понял — думал, мусор выбросили, а потом смотрю — девушка. Живая еще, только в крови и грязи вся, — он замолчал, посмотрел на Илью. Что увидел доктор на лице Ильи — загадка, но сам Илья ощутил, как внутри медленно закипала злость и ядовитыми щупальцами расползалась невыносимая боль. — В общем, привез я ее в больницу, — продолжал Мостовой, выдохнув кольцо дыма. — Понимаешь, это чудо, что она вообще выжила. После того, что с ней сделали, она даже не сломалась.

— А что…что с ней сделали? — голос Ильи дрожал, и он точно знал — от страха. Но Мостовой не торопился с ответом, жадно курил. А Илья сходил с ума. — Ну же, док! Не молчи. Говори, как есть.

— У нее были множественные ушибы и ссадины, — продолжил Мостовой, не смотря на Илью. — Сломано несколько ребер, но руки и ноги целы. Удивительно даже, учитывая, что выбросили ее на полном ходу… Сотрясение мозга, небольшая гематома на затылке. Думаю, от падения. А еще она была вся изрезана, особенно лицо. Порезы для жизни не опасные. Тот, кто ее резал — знал, как это делать, чтобы не убить…

Мостовой осекся, вздрогнул от глухого удара, обернулся. Илья стоял, опустив голову, и бил кулаком стену. На белом остались кровавые следы, костяшки пальцев обагрились, только тогда Илья успокоился. Он отрешенно посмотрел на окровавленную руку, вытер ее о джинсы.

— Продолжай, — ровным голосом попросил Илья, не ощущая боли.

— А стоит? — Мостовой затушил окурок о стоящую рядом лавочку и подкурил новую сигарету.

— Да… — на этот раз голос Илью подвел, дрогнул.

— Ладно, только если ты ее любишь, а ты любишь — я вижу, послушай и забудь. И никогда ни словом, ни делом не напоминай ей об этом.

— Что?!

— Ее изнасиловали, — выдохнул Мостовой.

Слова ударили под дых раскаленным кулаком. Звоном отозвались в голове. Судорогой стиснули горло. Боль, злость на себя, ярость смешались в убийственном, выжигающем изнутри коктейле. Единственное, что ему хотелось — убить того, кто сотворил с Аней такое. И он убьет, как только найдет, а он найдет обязательно. Но сейчас только неистовая боль холодом растекалась по венам, обжигала ядом и полынной горечью заполняла рот, как кровью.

Легкий ветерок дунул в лицо, скользнул под полы рубашки. Илья вздрогнул. Холод пропитал до костей, и Илье вдруг почудилось, что он уже никогда не сможет согреться. Он устало посмотрел на доктора и, ничего не сказав, пошел прочь.

Он узнал все, что хотел. Аня не просто так пропала — ее похитили, изуродовали, а потом выбросили. Кто? Зачем? Разве так поступают похитители? Похитители обычно требуют выкуп. Какой выкуп заплатила Аня, если ее оставили в живых? Господи! Илья остановился и поднял глаза к кристально чистому синему небу. «Боже, как же она справилась со всем этим кошмаром? Моя маленькая, солнечная принцесса. Как? Почему не позвонила мне? Почему не рассказала? Зачем соврала, что вернулась к мужу? И как с этим жить теперь?»

— Илья. Илья! — голос доктора вывел Илью из оцепенения. «Не хочу!» — захлебнулось истошным криком что-то внутри него, предчувствуя слова Мостового.

Илья обернулся. Напряженный взгляд доктора не предвещал ничего хорошего.

— Есть еще кое-что, что тебе следует знать. Может, поможет понять, почему так все произошло.

— Говори, — хрипло согласился Илья и негнущимися пальцами вытянул из помятой пачки сигарету. Закурил. Мостовой молчал долго, и это сводило с ума гораздо больше узнанного. Что еще он может сказать? Что может быть страшнее того, что какая-то скотина надругалась над его принцессой, растоптала ее светлую душу? Что? На миг перед глазами мелькнула картина: брошенная на обочине Аня, униженная, сломанная, вся в крови. Она не плачет, не зовет на помощь — нет сил. Только шепчет разбитыми в кровь губами его имя. Просит у него прощения. Господи! Его маленькая беззащитная девочка. Его Аня.

Сквозь пелену донесся голос Мостового. Он просил что-то забыть, ходил вокруг да около, всё подводя к Ане. А Илья вдруг ощутил, что не хочет знать того, что сейчас услышит. Но было поздно отступать.