Страница 17 из 21
– Проф, вы за командира. – Бондарев повернулся к Зотову. – Спрашиваю официально… что будем делать с остальным оружием? Там целая машина битком, даже на сиденьях ящики. Оставлять никак нельзя, а ликвидировать – рука не поднимется.
– Ликвидировать и не нужно. – Профессор взглянул на УАЗ, поправил очки. – Мы поступим следующим образом. Институт имеет некоторый штат полевых сотрудников и военных специалистов, работающих в Зонах. Высококачественное оружие им всем очень бы пригодилось. Поэтому мы сейчас все перенесем в вездеход, я сделаю официальную опись всех находок, за исключением, разумеется, того оружия, которое уже обрело хозяев. Вы, лейтенант, распишетесь, заверите перечень как представитель военного контингента. Мы имеем право это сделать, так как по закону все найденное в Зоне, принадлежит только и исключительно НИИАЗ до дальнейших распоряжений надзорных органов. Затем я связываюсь напрямую с Яковлевым, он присылает сюда своих людей, чтобы по возвращении из экспедиции передать с рук на руки все согласно списку. Яковлев как главный руководитель Института на государственном уровне оформляет находку в собственность отдела безопасности НИИАЗ, благо карт-бланш на это давно получен. Как вам такой план?
– Не вижу никаких проблем. – Бонд кивнул, с уважением посмотрев на профессора. – И вы уж попросите Яковлева, чтобы этот ствол на меня оформили как табельный. Все-таки в Зону часто катаюсь и хочу этой красавицей владеть официально, на законных основаниях.
– Добро, непременно сделаю такой запрос. А теперь давайте-ка немного потрудимся, друзья. Бонд, открывайте грузовой отсек.
И полтора десятка MP-5, еще шесть кустарно сбитых ящиков с попарно уложенными в пенопласт «длинными» HK-416 в современном варианте, два пулемета FN Minimi в разборе, один «Баррет» с боекомплектом и четыре FN SCAR-L перекочевали в объемистое нутро «Спектра». Под оружием в «уазике» нашлись и металлические зеленые ящики с патронами, и, разумеется, один из них мы дружно распотрошили, распределив поровну плотные картонные пачки SS109 cartridges 5.56 mm. Взрывчатку заносить в вездеход Бондарев категорически отказался даже раньше, чем про нее вспомнил Зотов, и мы охотно поддержали идею лейтенанта. Два ящика с пластитом было решено припрятать в одном из ветхих домов. В «бардачке» машины Бонд нашел с десяток футляров с лазерными «патронами» холодной пристрелки под разные калибры, один из которых перебросил мне.
– Держи, на привале настрой оптику, не помешает. Ценная вещь, рекомендую. Сохрани.
– Добро, спасибо. – Я сунул «лазерный» патрон в нагрудный карман. Ни разу не пользовался, но был наслышан. Некоторые бродяги приобретали, хоть и недешевое это удовольствие, но так и боеприпасы сохранить можно, которые тоже ни разу не за фантики приобретались, и не страшно лишний раз прицел снять.
– Теперь вопрос, что делать с мерзостью. – Проф пнул белый мешок с «лишаем». – Я не хочу к этому даже прикасаться. Надо это как-нибудь надежно уничтожить, чтобы оно гарантированно ни в чьи руки не попало.
– Сжечь? – предложил Кора.
– Нет, никакого огня здесь не будет. Опять же, будет выделяться много не только заметного издалека, но и высокотоксичного дыма, а сейчас, заметьте, почти полное безветрие.
– Есть идея, Проф. – Я вывалил пакеты с лишайником из мешка, затем бросил в него три кирпича из бывшего костра. – Хип, подсоби. Держи горловину открытой.
Работа спорилась. Острый нож легко пластал тугие бока полиэтиленовых пакетов, губчатые ошметки сыпались в мешок. Посмотрев на мои действия, Бонд привлек рядового, и в два ножа мы быстро распотрошили все упаковки. Мешки, утяжеленные кирпичами, плюхнулись в заросший канал и медленно, неохотно ушли под воду, выпустив массу мелких пузырей.
– Тела, точнее, кости, придется пока оставить, – профессор вздохнул, как мне показалось, даже с сожалением, – возможно, они не были хорошими людьми, если занимались подобным… бизнесом, но каким бы человек ни был, он не заслуживает лежать и гнить вот так, под открытым небом. Однако же не будем трогать останки, их должны будут посмотреть следователи отдела безопасности. Я попробую связаться через спутник с Яковлевым, надеюсь, это получится, так как именно со связью тут значительные проблемы.
Бонд быстро взглянул на часы.
– Отстаем от графика, Проф. На третью точку такими темпами мы сегодня не успеем точно. Предлагаю убраться отсюда подальше и до темноты встать на прикол в каком-нибудь тихом месте, приготовиться к ночевке. Да и обед у нас пролетел, похоже, и ранним ужином надо будет это дело компенсировать.
– Хорошо, уважаемый, не возражаю. Попробую пока в дороге выйти на связь через спутник. Может, под вечер сигнал пройдет… – Профессор сел рядом с водительским местом, раскрыл ноутбук, пощелкал клавишами. – Нет, опять то же самое. Плохо сегодня с дальней связью. Видимо, началась аномальная ионизация над Зоной. Если сегодня ночью будет «северное сияние» над облаками, то это точно она. Не случилось бы Прилива.
– Авось свинья не слопает, Проф, если высшие силы не разрешат. – Бонд запрыгнул в вездеход. – Поехали, други.
Привал было решено устроить в небольшом лесочке, у невысоких песчаных гряд и котлованов. Вездеходы завели в ложбинку, в которой стояли несколько больших бетонных колец и завалившийся штабель плит с проржавевшей арматурой. О том, что здесь когда-то было строительство, говорили и несколько насквозь ржавых, светящихся, словно решето, вагончиков-бытовок, и столбы недостроенного моста через очередной заросший канал с гнилой водой. Рядом с горкой строительного щебня неподвижно висело в воздухе широкое десятиметровое кольцо, словно отлитое из свежей блестящей ртути, и немного в стороне еще два других, поменьше. Сам воздух в пределах колец казался необычно чистым, совершенно прозрачным, несмотря на ветерок, гонявший по строительной площадке пыльные чертики. Вторая аномалия разлеглась под дальним вагончиком для строителей; он был разорван на длинные узкие лоскуты, раскрывшиеся ржавым «цветком», внутри которого непонятная сила собрала в высокий витой столб мусор, битое стекло, куски гнилого дерева и остатки самодельной мебели. Вблизи было слышно, как аномалия тихо и ровно выла на высокой ноте, и этот слабый звук то полностью пропадал в шуме легкого ветерка, то снова начинал висеть в воздухе негромким, но заунывным фоном. Детектор коротко попискивал, выдавая на экран желтый прямоугольник с восклицательным знаком и надписью «неизвестный тип аномального очага», и я решил ближе не подходить и не проверять гайкой границы. Мало ли как отреагируют на такие броски эти «неизвестные типы»…
За пределами голой, лишенной растительности стройплощадки, за штабелем плит никаких аномалий я не заметил, и там, где стояли вездеходы, даже зеленела молодая майская крапива и осока, а на камешках грелись под уже заходящим солнцем несколько тощих ящериц, двухвостых, с покривившимися позвоночниками и наростами на теле. Проф долго замерял участок в разных диапазонах, но наконец дал добро и вот уже час пытался связаться с Яковлевым. Бондарев, поручив Корнейчуку до наступления темноты патрулировать лагерь, устроился на откидной койке, чтобы выспаться перед ночным дежурством. Нам с Хип на время стоянки был выделен жилой отсек второго вездехода, и мы, вытащив из него два складных алюминиевых стула и кусок чистого брезента, занялись новым оружием. Сделать это следовало как можно быстрее – ужин и отдых подождут до тех пор, пока руки до автоматизма не привыкнут к, признаться, очень удобной штурмовой винтовке. Медленно, внимательно сделать неполный разбор, посмотреть канал ствола – нет ли внутри остатков пенопласта или смазки, так же медленно собрать, изучив каждую часть, каждое движение. К счастью, общая схема была знакома и привычна, и хоть и не жаловал я раньше западные «стволы» по причине их дороговизны и некоторой, но очень опасной «капризности» в Зоне, иметь с ними дело приходилось. По крайней мере до выхода немецких моделей армейским натовским образцам я предпочитал могучую штурмовую «Сайгу» под усиленный патрон двенадцатого калибра – и она ни разу не подводила в бою с разной зонной нечистью. Но дробовик, при всей его универсальности и силе боя, особенно «сваренными» лично мной хитрыми боеприпасами, все же почти не годился против других, более опасных тварей, пользующихся огнестрелом вместо клыков и когтей. А дополнительно таскать с собой точный нарезной ствол под малый калибр я не мог. Даже одна пушка за день по пересеченной местности, да с рюкзаком, могла нешуточно намять плечи, и вторую с собой брать было бы просто глупо – сталкер ни разу не Терминатор, и горб у него не титановый, а из мяса и костей сделан. Неприятная такая дилемма получалась: или автомат с собой берешь малокалиберный, который пулю точно и далеко запустит, но и серьезная тварюга не остановится от нескольких маленьких кусочков металла навылет. Или «Сайгу», из которой засевшего где-нибудь на крыше или в лесу архаровца ты уже не достанешь, а он будет лупить издалека и скорее всего точно. Значит, нужно было что-то третье. И как-то давно уже в баре угощался я законной порцией согревающего в компании с Фреоном и Хип – и месяца не прошло, как познакомился с ней, только начиналось все. И разговор про пушки зашел, а Фреон не простой сталкер был, а, что характерно, бывший инженер-конструктор, пусть и по ракетам, но, однако, в баллистике и прочем хорошо рубил. Ну и подсказал он мне, что альтернатива «Сайге» моей имеется, только недешевая весьма, да и раздобыть их сложно, тогда-то западного «контингента» по Зонам почти не имелось. Но если найдешь, говорил, немецкую или бельгийскую пушку, то бери, не жалей денег. Оно и надежно в Зоне будет, не в пример «юсовской», а вблизи не хуже твоего дробовика порвет. Скорости там без малого километр в секунду, и калибр подходящий, и сама пулька 5,56 хитрее, чем на первый взгляд кажется. И если, мол, она вблизи в тварюку какую залетит, то на такой скорости и гидроударом шваркнет, что даже кости иногда лопаются, и на фрагменты саму пулю растащит, в куски, значит, в шрапнель. Потом, время спустя, Фреон действительно подобной пушкой обзавелся, производства «Фабрик Насьональ», и, пока не пропал, только с ней и ходил. Запомнил я это, но потом или с деньгами туговато было, или у торговцев нет, редкость все же.