Бездушные

– Вы поступили правильно, мисс.

В подвал спускаются другие офицеры, так что в тесном помещении негде повернуться.

Они видят привязанную к столбу поникшую фигуру в полубессознательном состоянии. Старший офицер хватает узника за волосы, вздёргивает его голову вверх и заглядывает в лицо.

– Что за чёрт, это ещё кто такой?

– Это мой брат Арджент, – отвечает Грейс. – Я говорила ему не тибрить из супермаркета! Предостерегала, что попадётся и тогда ему несдобровать. Я его вырубила и привязала к столбу. Пришлось хорошенько ему приложить, а то полез бы под пули. Он не сопротивляется, видите? Вы же не сделаете ему больно, правда? Правда? Обещайте мне, что не сделаете ему больно!

От недавней снисходительной мягкости в офицере ничего не осталось. Он со злобой взирает на Грейс:

– Где Лэсситер?

– Кто?

– Коннор Лэсситер! – Офицер показывает ей фотографию Арджента с Беглецом из Акрона – наверно, ту самую, которую её братец выложил в Сеть.

– Ах, это… Арджи сделал её на компьютере. Хотел разыграть друзей. Правда, совсем как настоящая?

Блюстители порядка переглядываются. Старшего офицера ответ Грейс ни в малейшей степени не удовлетворяет.

– Так я и поверил!

Грейс трясёт брата за плечо:

– Арджи, ну скажи им!

Она ждёт. Арджи, может, и недотёпа, но инстинкт самосохранения у него работает будь здоров. «Помощь и домогательство» – или как там его Коннор называл – преступление серьёзное. Но только в том случае, если тебя уличат.

Налитые кровью глаза Арджента мечут в Грейс молнии. Он излучает такую братскую ненависть, что, пожалуй, убил бы сестру, если бы его развязали.

– Это правда, – хрипит он. – Я её сфотошопил. Для корешей на Фейслинке.

Это совсем не то, что офицеру хотелось бы услышать. Коллеги пересмеиваются за его спиной.

– Ну ладно, – говорит командир, пытаясь спасти лицо. – Отвяжите этого и отправьте в больницу, а сами обшарьте весь дом – на всякий случай. Найдите оригинальный файл. Отдадим его на экспертизу.

Спецназовцы разрезают верёвки и выволакивают Арджи из подвала. Братец не жалуется, не сопротивляется и не смотрит на Грейс.

Все ушли, кроме одного из местных полицейских – тот задерживается у склада продуктов.

– Ух ты! Ничего себе натырил!

– Значит, вы его всё-таки арестуете?

Коп неожиданно смеётся:

– Не сегодня, Грейси.

И тут она узнаёт его – они вместе ходили в школу. Он тогда вечно дразнился, но сейчас, похоже, повзрослел. Во всяком случае, направил свои дурные наклонности в верное русло.

– Спасибо, Джои, – отвечает она, припомнив его имя (или, во всяком случае, надеясь, что помнит его правильно).

Ну давай же, проваливай, думает Грейс, но коп снова осматривается вокруг, впиваясь взглядом в нагромождение съестных припасов.

– Слушай, на черта вам столько картошки?

Грейси отвечает не сразу. Она пожимает плечами:

– А что? Картошка как картошка. Всегда пригодится.

– Иногда картошка действительно просто картошка, а иногда… – Джои выхватывает пистолет, не сводя глаз с большой кучи мешков. – А ну, Грейси, отойди-ка в сторонку.

8. Коннор

Полицейский всего лишь смутно подозревает о присутствии Коннора, по-настоящему он в это не верит. Само собой, насчёт Грейс он не сомневается – у той ума не хватит укрывать беглого, да и не смогла бы она так здорово разыграть всю эту комедию. Но если он всё же найдёт Лэсситера, то, скорее всего, просто застрелит его на месте, потому что убить Беглеца из Акрона так же почётно, как и захватить живьём. У Коннора только одно преимущество – неожиданность, но стоит ему обнаружить себя – и преимуществу конец. Поэтому как только полицейский начинает лапать мешки с картошкой, Коннор делает свой ход: резко выныривает из мешка, в котором прячется, хватает Джои за лодыжки и дёргает на себя. Земля уходит у копа из-под ног.

Он вскрикивает от неожиданности, его пистолет, который он, по-видимому, держал не так крепко, как подобает крутому блюстителю порядка, отлетает к стенке, и к нему тут же бросается Грейс. Полицейский грохается прямо в штабель бутылок с водой, и те, подпрыгивая, раскатываются по всему подвалу.

Коннор, продолжающий крепко сжимать в объятиях лодыжки полицейского, даёт единственный подходящий к данным обстоятельствам комментарий:

– Классные носки!

Грейс стоит над ними, целясь из пистолета копу в грудь.

– Молчать и не двигаться – продырявлю!

– Грейси, не надо! – Джои пытается задобрить её и таким путём выпутаться из неприятностей. – Ты же не хочешь застрелить старого товарища, правда?

– Заткнись, Джои! Я сама знаю, чего хочу, а чего не хочу. Вот сейчас, в этот самый момент, я хочу видеть тебя без одежды.

– Чего?!

Коннор разражается смехом, сразу поняв, что у Грейс на уме.

– Ты слышал! Желание дамы – закон. Показывай стриптиз!

Коннор выбирается из своего мешка и тоже раздевается, а потом натягивает на себя полицейскую форму. Вообще-то, он думал, что будет сам руководить своим побегом, однако сейчас с готовностью уступает эту роль Грейс. Коннор в восхищении от её действий; а, как когда-то говорил ему Адмирал, «настоящий лидер, вместо того чтобы выпячивать собственное эго, позволяет ценным кадрам самим проявить себя». Надо признать: Грейс Скиннер – кадр наивысшей ценности.

– Во что играем, Грейс? – спрашивает Коннор, натягивая брюки полицейского.

– В то, во что выиграем, – просто отвечает она, а затем обращается к копу: – Рубашку тоже.

– Грейс…

– Закрой пасть, а то нашпигую тебя свинцом!

Коннор прыскает: Грейс, видно, насмотрелась низкопробных гангстерских фильмов.

– Собственно говоря, пули уже давно делают не из свинца. Уже не говоря о керамических, которыми стреляют в клапперов.

– Ну да, ну да. Ты тоже закрой пасть, умник!

Полицейский инспектор Джои, оказывается, носит простые серые семейники, видавшие лучшие дни. Трусы болтаются где-то под бледным животом, который тоже видал лучшие дни – рельефные «кубики» времён старшей школы преобразовались в кругленькое пивное брюшко.

– Грейси, неужто ты бежать надумала? Ты же никогда носа не высовывала из Хартсдейла. А этот тип бросит тебя при первой же возможности. И что тогда?

– Тебе какое дело?

– Будь добр, стань спиной к столбу, – просит Коннор.

Он туго-натуго привязывает пленника. Грейс, однако, поднимает с пола острый осколок разбитого бонга и суёт его в скрученные руки полицейского, чтоб он мог постепенно разрезать верёвки.

– Ты отдаёшь себе отчёт, что как только я освобожусь, они все сразу же бросятся за вами?

Грейс мотает головой.

– Не-а. Как только ты освободишься, ты сразу же кинешься вверх по лестнице и в кусты.

– Это ещё почему?!

– Да потому – будешь прятаться, пока все не уберутся отсюда. После чего быстренько пошлёпаешь на парковку к супермаркету, где заберёшь свою машину – мы оставим её там вместе с ключами и всем прочим. А потом вернёшься к работе, как будто ничего не случилось; и если сотрудники станут расспрашивать, где тебя носило, то будешь отвечать, что ходил на ланч.

– Ты что, совсем спятила? С какой стати мне это делать?!

– А с такой, – отвечала Грейс, – что если ты не будешь держать язык за зубами, весь Хартсдейл узнает, что тебя обвела вокруг пальца старая глупая Грейс Скиннер, и над тобой будут хохотать до второго пришествия, которое наступит ещё очень не скоро!

Коннор только улыбается, видя, как физиономия копа багровеет, а губы сжимаются в тонкую злую щель.

– Ах ты сука недоделанная! – ревёт Джои.

– За такие слова надо бы отстрелить тебе нос, – говорит Грейс, – но я не буду, потому что я не то, чем ты меня назвал.

Коннор нахлобучивает шляпу Джои себе на голову.

– Извини, приятель. Похоже, тебя оставили с носом.

9. Лев

Это всего лишь догадка. И если он неправ, то быть беде. И всё же он решается прислушаться к интуиции. Может, и зря, но он отчаянно нуждается в том, чтобы его вывод оказался верен. Потому что если это не так, значит, Коннору конец.