Кочевье

Голубоглазый соул

Ни субботы без танцев. Дружа с досугом,Ты разрезала воздух шелковым плугом —Подолом цветастым, кружась по танцполу,Где зажигает голубоглазый соул.Наряд полицейских, спокойных, как преторианцы,Томится – побыстрей бы закончились эти танцы,Где втихаря от них распивают отнюдь не колу.В автозак бы тебя – голубоглазый соул.Америка. Середина пятидесятых.Нет еще рокеров волосатых.До битлов еще десять лет, и если учит кто прогуливать школу —Так это он, да, именно он – окаянный соул.Почему хорошо танцуется после войн, катастроф, трагедий?Есть политик, есть генерал, хореограф за ними третий.И когда: «Создадим ООН», – заявили лобастые дядьки,Молодежь прокричала в ответ: «Создайте нам танцплощадки!»Потому что ноги поют,Потому что ноги красивы,Когда они бьют, бьют, бьютВ пол танцплощадки с силой.Не в кабинеты психологов, нет,На танцплощадки гоу —Так говорил людям тех летПослевоенный соул.Вот они – из простых семей, живущих в многоэтажках,—Нимфы на каблучках и пижоны в подтяжках.И покуда отцы смотрят футбол, накупив валидолу,Расширяет их детям сознание голубоглазый соул.Голубоглазый блондин выходит из мрака ночного,Джинсы его – дыра на дыре, на майке – непечатное слово.В наушниках Эми Уайнхаус, все как обычно: шоуДолжно продолжаться – мы знаем это и с удовольствием слушаем соул.2017

Стихотворение к картине Магнуса Энкеля «Мальчик с черепом»

…И разве мог кто-то понять – родители, родственники, учителя —по какой причине он выбрал в друзья череп?Его отец после работы сидел всегда на скамейке, что рядом с домом,курил, смотрел лениво по сторонам. Ничего интересного в ихзахолустном городке, разве что старинное кладбище.Кто изучал историю, не может не быть пессимистом: основное содержаниемировой истории заключается в том, кто кого захватит, – мы их или они нас?Кто кого уничтожит: наша страна их страну или их страна нашу?Атилла шел завоевывать Запад.Наполеон шел завоевывать Восток.– Эй, ты что – нашел череп Аттилы? – смеялся над мальчиком отец.Мальчику нравился череп. Он закрывал глаза и представлял, что у негоне один, а много-много черепов. Они белели, блестели, оскалившиеся, передего мысленным взором.Так кончался XIX век.В XX веке мальчик вырос. Он прошел несколько войн. Он видел столько костейи черепов, что повредился умом. Он вернулся в родной город и по вечерам, выпучив глазаи по-идиотски открыв рот, топтался на том самом месте, где когда-то сиделна скамейке его отец.Но здесь Магнус Энкель передает эстафету Эдварду Мунку. Великие художникивелики прежде всего тем, что знают о жизни все. И с этим как-то живут.2017

«В осенней памяти моей…»

В осенней памяти моейОграда – красоте высокой,Там пара снежных лебедей,Пруд, зарастающий осокой.Мещанство это или нет —Я не могу сказать наверно,Ведь есть Чайковского балетИ лебедь Пушкина – царевна.Проходит время через насИ возвращается как память.Придет, и уж в который разВо мне пылает, словно пламя.И не уменьшить его пыл,Оно накатит, опрокинет…Чтоб я, беспечный, не остылК тому, чего уж нет в помине.1999

Мой сосед

Мой сосед, Тоссавайнен, домой приезжает под утро.Спят в окопах друзья, и невеста уснула в авто.Всполошив не на шутку на речке ночующих уток,Мерс под окна подгонит и долго не глушит мотор.Над Суоми большая луна строит кислую мину,Еще час-полтора – и начнет просыпаться народ.Столько русских вокруг, что невольно сочувствуешь финнам,По ошибке звонишь не туда – трубку русский берет.Привыкаешь к стране, где тебе улыбаются люди,Облеченные властью (но не отягченные мздой),Где над площадью главною высится столбиком ртутиПросвещенный монарх – русский царь Александр Второй.С постамента царя – этой гордой и властной фигуры —Не снесли даже после проигранной Зимней войны.Он стоит как фиксатор приемлемой температурыОтношения к русским в большом организме страны.Побываешь в столице – заполнишь до самых подкорокВпечатленьями мозг, чтобы дома, уже поостыв,Вспомнить гладкие руки дорог, обнимающих город,Дом-кроссворд, что на солнце блестел клеткой окон пустых,Или Финский залив. В нем теперь и твое отраженьеГде-то в складках волны… Или чайка его унесла?Возвращения вечного нет, это миф – возвращенье,Затемняющий суть: жизнь не круг, не спираль, но стрела.А мишень у стрелы за пределами этого мира —Край, куда эмигрируют все и уже навсегда.Может, там по-другому поет просветленная лираИ стихи «Калевалы» озерная шепчет вода…Взглядом праздным блуждаю средь облачных серых развалин,Там зависла луна и мерцает, что твой монитор.Возвращение – блеф, возвращается лишь Тоссавайнен —Вновь приехал под утро и долго не глушит мотор.2009