Страница 78 из 82
В его мыслях царил вязкий неприятный туман. Да только по мере того, как он рассеивался, открывая воспоминания обо всех последних днях, Дим всё сильнее бледнел. Перед его глазами промелькивали картинки прошедших событий, его собственных деяний... отчего ему стало по-настоящему дурно.
Вот он проводит в подземелья карильского дворца Тамилию... Вот она отдаёт ему приказ привести Эркрита и его невесту... Вот он собственноручно вонзает дротик в плечо брата...
Димарий застонал и схватился руками за голову.
- Боги... я не мог... не мог! - выкрикнул он в пустоту камеры. - Боги...
А память подкидывала всё новые картинки. Вот он отправляется в зал, тащит за собой Эмбриса... они входят в ту самую комнату где на полу в крови лежат Арми и Эркрит... Вот он... собственными руками втыкает кинжал в спину родному дяде...
От осознания всего произошедшего Диму стало нечем дышать. Он сполз с кровати и, упав на колени, упёрся лбом прямо в каменный пол. Увы, он не помнил, чем всё закончилось. Последним его воспоминанием стало то, как он намеревался перерезать дяде горло, а Эрки... пытался ему помешать.
Это оказалось... страшно. Он будто вспоминал о ком-то другом, - о несчастном бедолаге, который не был собой, который жил лишь исполнением чужих приказов. Но... разве такое возможно?
Звякнул замок, и с громким скрипом открылась дверь. Дим же поспешил подняться и снова вернуться на кровать. Всё же, несмотря ни на что... он не мог предстать перед посторонними таким... разбитым и поверженным.
Первым в камере появился Литсери. Он бегло взглянул на пленника и, придя к каким-то своим выводам, обернулся и сообщил ожидающим в коридоре, что можно заходить. А в следующее мгновение в комнату вошёл Тамир в компании взволнованной Ориен.
- Дим, - воскликнула она, сразу же ринувшись к племяннику.
Подойдя ближе, наклонилась к нему и, обняв мягкими тёплыми ладонями его бледное лицо, пристально посмотрела в глаза.
- Ори... - прошептал, ощущая волны успокаивающей энергии.
Под её воздействием его головная боль начала отступать, но полностью уходить не желала. Ему вообще стало казаться, что теперь эта гадость всегда будет с ним. Останется его верной спутницей... и вечным напоминанием о том, чем может обернуться слепая доверчивость.
Он настолько расслабился, наслаждаясь этими мгновениями спокойствия, что даже не заметил, как в камере появился Литар.
- Я была права, - проговорила Ориен, поворачиваясь к супругу. - Ментальный блок взломан. Пробит, причём очень грубо. Удивительно, что Дим вообще может говорить...
И только теперь, услышав её слова, Димарий осознал причину той боли, которая так разрывала его голову. Но ведь это означает, что...
- Боги... - выдохнул он, зажмуриваясь. - Я...
- Ты стал жертвой, - попыталась уверить его Ори, мягко гладя по волосам. - Дим, посмотри на меня.
- Нет! - отозвался он, отрицательно мотнув головой. - Я виноват. Я допустил... - и вдруг резко разлепив ресницы, посмотрел на Литара: - Что с дядей?
- Жив, почти здоров, - ровным тоном ответил глава департамента правопорядка. - Эркрит спит. Ему тоже немало досталось. А вот Армария... увы...
- Не спеши её хоронить, - влез в разговор Тамир. - Арми сильная, а Ридьяро сказал, что сейчас всё зависит от её желания жить. Ей есть ради чего бороться. И я верю, что она поправится.
- Мы все в это верим, - добавила Ориен.
Несколько мгновений в камере стояла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Димария. Он ведь прекрасно знал, что это из-за него сейчас Армария находится на грани... Из-за него, из-за его глупой доверчивости, непозволительной мягкости. Из-за его глупости она может умереть. И, собравшись с мыслями, Дим снова посмотрел на дядю и всё же сказал то, что считал важным:
- Я приму любое наказание.
И в его безжизненном голосе слышалось смирение человека, который целиком и полностью признал свою вину и уже смирился с неизбежным.
- Более того, - Димарий сглотнул, сжал руки в кулаки, только теперь замечая на одной из них браслет блокирующий магию. - Я готов сам привести свой приговор в исполнение. Мне известно, что когда-то провинившиеся члены королевских семей расставались с жизнью именно так. Тогда это называлось ритуальным самоубийством.
- Замолчи! - рявкнул на него Литар. - Ты же не осознавал собственных действий. Твой ментальный блок сломали, волю подчинили и заставили выполнять чужие приказы! Ты не виноват. Поэтому о подобном наказании не может быть и речи. Сейчас для нас важно найти тех, кто это с тобой сделал.
- Я виноват, дядя, - безжизненным тоном ответил ему Дим. - Я... допустил это. Позволил этому случиться. И я должен быть наказан.
Ориен лишь тяжело вздохнула и снова посмотрела в глаза племяннику.
- Блок сломан не полностью, - сказала она, погружаясь в глубины его сознания. - Пострадала только та его часть, которая отвечает за волю. И... я не уверена, что смогу восстановить эти повреждения.
- Ори, это невозможно, - лишённым эмоций голосом бросил Димарий, поднимая на неё пустой взгляд.
- Возможно, - заявил вышедший вперёд Тамир. - Я уже сталкивался с подобным. Но... тот, кто однажды тебя подчинил, теперь всегда будет иметь возможность это повторить. Достаточно только прикосновения.
Эргонец спокойно смотрел на растерянного парня, и выглядел при этом привычно собранным и рассудительным. Оттого Димарий едва не вздрогнул, услышав его голос прямо в своей голове. Он звучал очень тихо, подобно шелесту ветра, но Дим всё равно понимал каждое слово.
«Только смерть одного из вас разобьёт этот круг...» - сообщил ему сильнейший эмпат эргонского народа.
Мысленно повторив эту фразу, сайлирский принц снова поймал его взгляд и вдруг кивнул, прекрасно разобрав, что именно тот хотел до него донести. И правильно, что Тамир не стал говорить об этом вслух, а использовал мысленное общение. Так будет проще. Так ни у кого из родственников просто не будет шансов это предотвратить.
- Рассказывай. Всё с самого начала, - приказал Литар, переплетая руки перед грудью. - Подробно и без утайки.
- Конечно, дядя, - покорно ответил Дим.
И он рассказал обо всём. Начиная с того, как он заметил Тамилию в доме Селесты, и заканчивая последним приказом, который она отдала ему сегодня, несколько часов назад. Он не стал утаивать ничего. Поведал и об ужинах, которые она для него готовила, и о вкуснейшем травяном отваре (подумать страшно, какие на самом деле он имел свойства), о том, как изображала молодую несчастную девушку...
- Даже представить боюсь, сколько ей на самом деле лет, - проговорил он, когда рассказ подошёл к концу.
- Она старше меня, это точно, - ответил Тамир, уже догадавшись, что леди, с которой его сегодня познакомила Селеста, и есть та самая «подруга» Димария. - И зовут её Артамилия Картилли.
- Откуда...!? - ошарашено выпалил Дим.
- Не важно, - отмахнулся эргонец, глядя на него с холодной улыбкой. Затем повернулся к Литару и спросил: - Позволишь нам с Димарием самим разобраться с этой дамой? Для него теперь это вопрос чести. Для меня - тоже.
- Почему? - спокойно уточнил герцог.
- Она тоже внучка Яромира, - ответил Тамир. - Он не хотел кровопролития. Ненавидел месть. Он мечтал о мире. А она делает всё, чтобы мира в этой стране не было. Она и её сестра.
- Селеста сейчас под надзором, - кивнул Литар. - Эмбрис приказал провести допрос. Даже разрешил в случае необходимости ломать ментальный блок.
- Ломайте, - не стал спорить её дальний родственник. - Она заслужила. Так ты дашь нам позволение отправиться за этой... Артамилией?
- И что же вы сделаете, когда до неё доберётесь? - Глава ведомства правопорядка с откровенным скепсисом посмотрел на Димария, прекрасно понимая, что тот не сможет причинить вред женщине. Тем более той, которую успел полюбить.
- Клянусь, дядя, она своё получит, - заверил его Дим.
И впервые за всё время этой длинной беседы пустота в его взгляде сменилась чем-то другим. Да только в глазах беззаботного и всегда улыбчивого сайлирского принца больше не было тепла. Только лёд. Холодный и безжалостный.