Тень и Кость

– Зачем? – спросила я.

– Просто возьми, – прорычал Иван.

Я повиновалась. Лицо целительницы ничего не выражало, но я видела, что ей больно расставаться с мантией. Прежде чем я смогла решить, предлагать ли ей свое заляпанное кровью пальто, Иван постучал по потолку кареты и экипаж начал замедляться.

Целительница даже не подождала, пока тот остановится, открыла дверь и выпрыгнула наружу. Иван закрыл дверцу обратно. Опричники вновь сели по бокам от меня, и мы снова двинулись в путь.

– Куда она ушла? – спросила я.

– Обратно в Крибирск, – ответил Иван. – Мы будем ехать быстрее без лишней тяжести.

– Ты выглядишь тяжелее нее, – пробурчала я.

– Надень кафтан.

– Зачем?

– Он сделан из ткани субстанциалов и может выдержать удар пули.

Я уставилась на него. Это вообще возможно? Были сказки о том, как гриши выдерживали прямые выстрелы и выживали, хотя раны должны были быть фатальными. Я никогда не воспринимала это всерьез, но, возможно, работа фабрикаторов была правдой, скрытой за крестьянскими рассказами.

– Вы все их носите? – спросила я, надевая кафтан.

– Когда находимся на поле битвы, – ответил опричник. Я чуть не подпрыгнула. Стражи впервые заговорили.

– Просто не заработай себе пулю в голову, – добавил Иван со снисходительной усмешкой. Я проигнорировала его реплику. Кафтан был слишком большой. Он казался мягким и непривычным, меховая оторочка льнула к коже. Я закусила губу. Несправедливо, что опричники и гриши носили одежду из пуленепробиваемой ткани, пока обычные солдаты должны были обходиться без нее. Неужели наши офицеры тоже ее носили?

Экипаж набрал скорость. За то время, пока целительница делала свою работу, снаружи начали сгущаться сумерки, и мы оставили Крибирск позади. Я наклонилась вперед, пытаясь выглянуть в окно, но мир вне кареты растворился во мгле.

Я вновь почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и часто заморгала. Несколько часов назад я была испуганной девчонкой на пути к неизведанному, но тогда, по крайней мере, я знала, кто я и что я.

С болью подумалось о картотеке. Остальные выжившие, скорее всего, уже вернулись за рабочие места. Будут ли они оплакивать Алексея? Будут ли обсуждать меня и то, что случилось в Каньоне?

Я вцепилась в мятое армейское пальто, укрывавшее мои колени. Конечно, все это должно быть сном, какой-нибудь безумной галлюцинацией, вызванной ужасами Тенистого Каньона. Я не могла на самом деле быть одетой в кафтан гриша и сидеть в экипаже Дарклинга – том самом, который чуть не переехал меня вчера.

Кто-то зажег лампу в карете, и в мерцающем свете я смогла лучше рассмотреть интерьер. Сиденья были обиты мягким черным бархатом. На оконных стеклах была выгравирована эмблема Дарклинга: два пересекающихся круга – затмение солнца.

Сидящие напротив гриши изучали меня с нескрываемым любопытством. Их красные кафтаны из тончайшей шерсти были щедро украшены черной тесьмой и обшиты черным мехом. Белокурый сердцебит был долговязым и с вытянутым грустным лицом. Иван был выше и крепче остальных, с волнистыми темными волосами и бронзовой кожей. Теперь, когда я присмотрелась к нему, то должна была признать – он хорош собой.

«И знает это. Большой красивый задира».

Мне было не по себе от их взглядов, и я беспокойно заерзала на месте. Потом уставилась в окно, но там смотреть было не на что, кроме сгущающейся тьмы и собственного бледного отражения. Я обернулась к гришам и попыталась подавить свое раздражение. Они все так же глазели на меня. Я напомнила себе, что эти мужчины способны взорвать мое сердце прямо в груди, но в конце концов не смогла больше терпеть.

– Я не показываю трюки, знаете ли, – резко бросила я.

Гриши обменялись взглядами.

– В палатке ты показала довольно неплохой трюк, – ответил Иван.

Я закатила глаза.

– Ну, если я задумаю сделать нечто интересное, то непременно предупрежу вас. А пока… вздремните или придумайте занятие получше.

Иван выглядел оскорбленным. Я почувствовала укол страха, но седовласый Корпориал громко рассмеялся.

– Я – Федор, – сказал он. – А это Иван.

– Знаю, – представив неодобрительный взгляд Аны Куи, я добавила: – Очень рада знакомству.

Они обменялись насмешливыми взглядами. Я проигнорировала их и заерзала на месте, пытаясь устроиться удобнее. Это было нелегко, учитывая, что два вооруженных солдата занимали почти все пространство. Карета наскочила на камень и она дернулась вперед.

– Это безопасно? Путешествовать ночью?

– Нет, – ответил Федор. – Но останавливаться было бы гораздо опаснее.

– Потому что теперь за мной охотятся? – иронично спросила я.

– Если не сейчас, так скоро.

Я фыркнула. Федор приподнял брови и сказал:

– Сотни лет Тенистый Каньон выполнял грязную работу за наших врагов, закрывая наши порты, задавливая нас, делая слабыми. Если ты действительно заклинательница Солнца, тогда твоя сила может быть ключом к открытию Каньона, или даже к его уничтожению. Фьерда и Шухан не будут просто стоять в сторонке, они не позволят этому случиться.

Я уставилась на него. Чего эти люди от меня ждали? И что со мной сделают, когда поймут, что я ни на что не годна?

– Это просто смешно, – пробормотала я.

Федор осмотрел меня с головы до ног и слабо улыбнулся.

– Возможно.

Я нахмурилась. Хоть он и соглашался со мной, я все равно чувствовала себя оскорбленной.

– Как ты ее прятала? – неожиданно спросил Иван.

– Кого?

– Свою силу, – нетерпеливо пояснил он. – Как ты ее прятала?

– Я ничего не прятала. Я не знала о ее существовании.

– Это невозможно.

– И все же, – грубо ответила я.

– Разве тебя не тестировали?

В голове мелькнуло смутное воспоминание: три фигуры в мантиях, сидящие в гостиной Керамзина, надменно приподнятые брови женщины.

– Конечно, тестировали.

– Когда?

– Когда мне было восемь.

– Это очень поздно, – прокомментировал Иван. – Почему родители не протестировали тебя раньше?

«Потому что они были мертвы, – подумала я, но не сказала об этом вслух. – И никому не было дела до сирот из приюта князя Керамзова».

Я пожала плечами.

– Бессмыслица какая-то, – проворчал мужчина.

– Это я и пытаюсь до вас донести! – я наклонилась, отчаянно всматриваясь в глаза Ивана и Федора. – Я не та, за кого вы меня принимаете. Я не гриш. То, что случилось в Каньоне… Не знаю, что произошло, но я этого не делала.

– А в палатке гришей? – спокойно спросил Федор.

– Не могу этого объяснить. Но это была не я. Дарклинг что-то сделал, когда коснулся меня.

Иван засмеялся.

– Он ничего не делал. Он усилитель.

– Он что?

Федор и Иван снова переглянулись.

– Забудьте, – рявкнула я. – Мне все равно.

Иван потянулся за воротник и вытащил что-то на тонкой серебряной цепочке. Затем протянул это мне, чтобы я оценила. Любопытство во мне победило, и я поднесла предмет ближе, чтобы лучше рассмотреть. Было похоже на связку острых черных когтей.

– Что это?

– Мой усилитель, – гордо заявил Иван. – Когти с передней лапы шерборнского медведя. Я сам его убил, когда бросил школу и стал служить Дарклингу, – он откинулся на сиденье и спрятал цепочку за воротник.

– Усилитель увеличивает силу гриша, – кивнул Федор. – Но для этого в нем изначально должна быть сила.

– Он есть у всех гришей? – спросила я.

Федор замер.

– Нет. Усилители редки и труднодоступны.

– Лишь избранные гриши Дарклинга могут иметь их, – самодовольно проговорил Иван.

Я пожалела, что спросила.

– Дарклинг – живой усилитель, – сказал Федор. – Вот, что ты почувствовала.

– Как когти? В этом его сила?

– Одна из его сил, – исправил Иван.

Я плотнее запахнула кафтан, внезапно почувствовав холод. Вспомнилась уверенность, которая наполнила меня при прикосновении Дарклинга, и это странно знакомое волнение зова, звучащего внутри меня, требующего ответа. Это было пугающе, но и волнующе. В тот момент все мои сомнения и страхи затмила абсолютная уверенность.