Страница 47 из 48
— Как все тихо и нежно! Как лес вокруг благоухает и ласкает… Мне кажется, что я могла бы здесь сидеть годами и никогда не устать от этого. Однажды я была здесь. Но тогда здесь не было острова.
— А что же было здесь?
— Суфа!
Тогда я понял значение этого слова, — теперь же не знаю его.
— А как выглядели люди на нем?
— Тогда еще не было людей на свете.
— А вот видишь, Агнесса, там стоит Галеакала, потухший вулкан. Там, в конце долины… Как ты думаешь, он стоял здесь в то время, как жив был твой друг?
— Да, был…
— А ты много путешествуешь?
— Очень много. Всего больше среди звезд.
— Там красиво?
Она произнесла несколько слов на языке снов, и эти слова должны были значить: «Ты поймешь это, когда попадешь туда вместе со мной»!
Вдруг на ее плечо упал альбатрос, — я протянул руку и поймал его. Но он вдруг стал терять перья и превратился в котенка. Затем тело котенка стало сокращаться в шар, вытянуло длинные полосатые ноги и предстало уже в образе тарантула. Я хотел схватить его, но он тотчас же обратился в морскую звезду, выскользнувшую из моих рук. Агнесса сказала мне, что не стоит вообще пытаться удержать что-либо: все вещи на земле отличаются крайней неустойчивостью.
Пока мы сидели так в долине Яо и болтали, к нам подошел канакиец, сморщенный, согнутый и беловолосый. Он заговорил со мной на своем родном языке, и мы понимали его без какого-либо труда. Даже отвечали ему на его же наречии. Он показал нам свое очень странное ружье и сказал, что оно бьет на расстояние 100 миль, — после того зарядил его обыкновенной стрелой, которая унеслась в небо и там исчезла. Канакиец пошел своей дорогой, говоря, что через полчаса стрела вернется и упадет возле нас, причем войдет на несколько ярдов в землю.
Я справился с часами, и мы устроились в чудесной тени деревьев. Вдруг послышался шипящий звук, который стал все усиливаться. От неведомого толчка Агнесса упала на землю и издала глухой стон. Она произнесла с большим трудом:
— Прими меня в свои объятия… Стрела пронзила меня… Я боюсь… я умираю… Как все потемнело. Где ты? Я не вижу тебя… Не бросай меня… Я никогда не оставила бы тебя в беде…
Затем она перестала дышать и превратилась в ком глины.
Место действия изменилось в одно мгновение. Я уже бодрствовал и вместе с приятелем переходил через Бонд-стрит в Нью-Йорке. Падал густой снег, мы разговаривали, и не было заметно, что в нашем разговоре произошли какие-нибудь паузы. Сомневаюсь, чтобы во время сна я сделал больше двух шагов.
Через четверть часа я уже был дома, разделся и снова заснул. Все дальнейшее произошло во сне. Я очутился в Афинах, в городе, до сих пор невиданном мной. Но я узнал Парфенон по множеству изображений, имеющихся в моем кабинете. Я прошел мимо него и поднялся по поросшему травой холму, ведущему к огромному зданию, похожему на средневековый замок и построенному из красной терракоты. Был полдень, но я никого не встретил на своем пути. Я вошел в замок и вступил в первую комнату, очень большую и светлую, со стенами из полированного, богато окрашенного оникса. В комнате, кроме меня, присутствовало еще одно лицо, Агнесса. Увидя ее, я нисколько не удивился, но очень обрадовался. Она была в обыкновенном греческом костюме, и ее волосы и глаза сильно отличались по цвету от волос и глаз, которые я заметил на Гавайских островах, — полчаса назад. Но для меня она была все той же чудесной 15-летней девочкой. Она сидела на троне из слоновой кости и вязала что-то. Я уселся подле нее, и мы стали болтать, как всегда. Я вспомнил про ее смерть, но теперь уже не чувствовал ни боли, ни горечи. Я был лишь бесконечно счастлив, что снова сижу радом с ней, и даже не подумал спросить ее про ее недавнюю смерть. Очень возможно, что она частенько умирала и не придавала этому факту какого-либо значения. Во всяком случае, мы не сочли нужным сделать это темой для разговора.
В то время, как мы так мило беседовали с Агнессой, в комнату пошли несколько представительных греков и прошли мимо нас с весьма вежливым приветствием. Среди них я узнал Сократа, — узнал его по носу.
Спустя минуту, исчезли и Афины и Агнесса. Я опять очутился у себя в Нью-Йорке и протягивал руку к записной книжке.
Я утверждаю, что в снах мы действительно совершаем те путешествия, которые как будто совершаем, — мы действительно видим то, что как будто видим: людей, лошадей, кошек, собак, птиц, китов и так далее. Все это реальные существа, а не химеры. Живые создания, а не тени или призраки. Они бессмертны и не знают, что такое тлен. Они идут туда, куда хотят, уносятся повсюду, куда желают, и не останавливаются даже пред тем, чтобы подняться на солнце и выше…
Однако, моя повесть затянулась, и ее пора кончить. За сорок четыре года знакомства с моей возлюбленной из Страны Снов я видел ее великое множество раз, причем каждый раз у нее менялись глаза и волосы. Ей всегда было 15 лет, а мне — 17 лет, и я ни разу не почувствовал себя старше хотя бы на один день.
Я видел ее неделю назад — только одну минутку. Отправляясь спать, я подсчитал, что мне 63 года, но теперь мне снова было 17 лет, а ей — 15. Мы находились в Индии. Неподалеку вырисовывался Бомбей. Рядом же стоял Виндзорский замок, у которого берет начало Темза. Я сказал:
— Тут не может быть двух мнений: Англия — самая прекрасная страна на свете.
— Это потому, что она находится на краю…
И затем она исчезла, что было к лучшему, ибо после этих прекрасных слов она ничего больше не могла бы прибавить.
Я почему-то опять вспоминаю Мауи и то время, когда на моих глазах, пронзенная стрелой, умирала моя возлюбленная. Я тогда сильно страдал, — так сильно, как никогда в реальной жизни. Ибо во сне все наши переживания гораздо глубже и резче, чем в состоянии бодрствования.
Возможно, что вместе со смертью мы сбросим с себя ту дешевую жалкую оболочку, в которой щеголяем в сей жизни, и в Страну Снов явимся в настоящих, — пышных и лучезарных — одеждах.
Примечания
В настоящую антологию, продолжающую публикацию раритетных текстов из архива издательства Salamandra P.V.V., вошли произведения западных писателей второй половины XIX — первых десятилетий XX века.
Все произведения публикуются по первоизданиям. Безоговорочно исправлялись очевидные опечатки; орфография и пунктуация текстов приближены к современным нормам. Все иллюстрации взяты из оригинальных изданий. Источники текстов указаны ниже. Допущенные в переводах сокращения нами не оговаривались.
В оформлении обложки использована работа З. Бексинского.
Издательство выражает благодарность А. Степанову за помощь в получении ряда текстов.
[Б. и.]. Соперники. Пер. с нем. Р. Б. // Всемирная панорама. 1911. № 110/21.
[Б. и.]. Мертвый глетчер. Пер. с англ. М. Даниэль // Журнал-копейка. 1917. № 419/5, январь.
Е. Ваттерле. Эльзасское предание // Синий журнал. 1915. № 27, 4 июля.
М. Ренар. Конец бала. Пер. М. В. // Всемирная панорама. 1916. № 390/41, под загл. «Трагический конец бала». Нами опущено произвольное разделение текста на мелкие главки в русском пер.
Р. Сабатини. Гобеленовая комната. Пер. 3. Журавской // Волны. 1913. № 22, декабрь, с подзаг. «Рождественский рассказ».
Н. Бриссет. Привидение Хильтонского замка // Драмы жизни: Мой шофер. Н. Бриссет. Привидение Хильтонского замка. М., 1909.
А. Фальк. Свидание за гробом. Пер. Р. Маркович // Всемирная панорама. 1911. № 94/5, 4 февраля. Публикуется с небольшими сокращениями.