Страница 7 из 86
Завидев меня, Селиван замахал крыльями, несмотря на мои предупреждающие сигналы. Сдал, зараза, с потрохами. Михеич, определенно, меня поджидал. Он придвинул к себе старинный телефон и снял трубку.
После нескольких неудачных попыток шеф набрал нужную кнопку и позвал меня по имени.
Я вздохнула, показала домовому недружественный жест и вступила в беседу. Впрочем, мой доклад никак не вдохновил затуманенного алкоголем шефа. Он хмыкал, качал головой, хмурился, а затем, подперев голову рукой, подытожил:
- Маня, не кипятись. Завтра на свежую голову мы разработаем план действий. Ты мне лучше скажи, как быть с твоим шкафом?
- А при чем тут мебель? - я выдвинула встречный вопрос.
- Ты тещу мою видела? – шеф продолжил викторину.
- Которую вы хотели напугать мной?
- Да, - у Михеича, наконец, нашелся ответ, - но эта маразматичка, требует теперь отдать ей шкаф.
- Зачем он ей? – спросила я. - Судя по ее темпераменту, посуды у нее немного.
Шеф поднял голову и с тоской посмотрел в окно.
- Эх, Мария, ты полгода им пользуешься, неужели не заметила?
- Что, например?
- Этот шкаф стал первым в моей коллекции. Внутри него время не идет.
Я присвистнула:
- Должно быть, дорого вам обошелся.
- Совсем нет, - усмехнулся начальник, - у нас сосед одинокий жил. А когда помер, вещички его по подъезду и растащили. Мне достался шкаф. Это потом я выяснил о секретных свойствах, года через три. А у соседей ничего необычного, одна рухлядь.
- Возможно, просто не поняли, - усомнилась я. - На обычных людей такие штучки почти не действуют. Шеф, я же вам объясняла. Любой артефакт изначально имеет запас магии, который быстро истощается. Мы, ведуны, как батарейки, поддерживаем их свойства за счет собственной силы.
- А теперь ты это моей теще докажи. Она, как и я, ни в зуб ногой. А туда же: «Хочу, мол, дожить до ста».
- Кстати, Илья Михеевич, для чего вам все эти артефакты? Стоят дорого, а пользы грош.
- Это все Вольдемар, у которого ты браслет стянула, друг мой школьный. Он когда шкаф увидел, прям на колени встал – продай да продай. А я что? Вник в суть вопроса и увлекся.
- Да уж, - вздохнула я, - в каждой избушке свои погремушки. Кстати, шеф, если вы знали о свойствах шкафа, зачем там коньяк хранили?
На следующее утро я проснулась от легкого постукивания в стекло. Да что ж такое-то, опять не дают поспать. И кому это приспичило в такую рань? Я открыла бы глаза, если бы они не были уже открыты. Тело, неподвижно стоящее в шкафу, под воздействием отвердителя казалось высеченным из камня. К несчастью для меня, я застыла не в обычном облике, а замаскированная для задания. Теперь у шефа в коллекции есть браслет, а у меня памятник в натуральную величину, поставленный еще при жизни и из меня самой. Левый глаз слегка косил и смотрел куда-то вверх, придавая физиономии задумчивое выражение. Ярко-рыжие нечесаные пряди пламенели вокруг сморщенного лица, а большая бородавка на кончике носа вызывающе топорщилась. Рот, растянутый в улыбке чеширского кота, демонстрировал явную недостачу зубов, в том числе и передних. Кто же отважился разбудить такую красоту?
Мурзик, как ни в чем не бывало, переминаясь с ноги на ногу, топтался у шкафа. Я вытекла наружу и взлетела на люстру. До начала работы еще полчаса, а он уже примчался из дома. Эх, сейчас бы понежиться в теплой постельке, съесть на завтрак сочную сосиску, а уж за чашку бодрящего кофе ничего не жалко. Я мечтательно потянулась, наблюдая за тщетными потугами ученика.
- Маш, а Маш. Ты здесь?
Мурза подышал на стекло и протер его рукавом, поскребся в закрытую дверь и беспомощно оглянулся.
- Тут я, - наконец отозвалась я и спустилась вниз, - слуховой аппарат надень, идиот.
- Зря я вчера ушел домой, а вдруг чего случилось? Надо в магазин сбегать, проверить.
И он рванул к двери. Я пожала плечами и решила еще немного вздремнуть. Но Селиван, выглянувший из под стола, разрушил все мои планы.
- Ты его не остановишь? – поинтересовался он.
- Нет, бег полезен для здоровья, - озвучила я общеизвестную истину. - К тому же, хозяину магазина надо вернуть ключи и забрать бутылку. Я за нее отвечаю головой перед шефом. Кстати, как он? Кажется, вчера была внеплановая попойка.
- Ошибаешься, это терапия алкоголем, которую ему прописал психолог.
- Из соседнего офиса? Неудивительно, что он так популярен.
- Да, у него полгорода лечится, - домовой зевнул и полез обратно под стол.
Городок у нас небольшой, разделенный одним проспектом на две части: старую и новую. В старой части каждый дворик утопал в зелени, а дома, по большей части пятиэтажные, располагались елочкой и зигзагами. Как будто архитектор был под мухой, когда воплощал свою идею на бумаге. Деловые районы в новой части, наоборот, могли служить образцом порядка и гармонии. Наше агентство арендовало помещение в старой части, шеф не любитель суеты и шума. Я подозревала, что для него «Диоген», что-то вроде хобби, чтобы с пользой проводить досуг, но никак не основной источник дохода. А все эти разговоры о тяжелых временах не более, чем пустая болтовня.
Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Не той, что вела к выходу мимо Дусиного закутка, а другой, за которой как раз находился запасной аэродром Михеича, как он любил его называть. Шеф нетвердой походкой зашел в кабинет. Помятое лицо, рубашка, расстегнутая по всей длине, галстук дохлым языком болтается на волосатой груди и ширинка, открытая на неприличные три четверти. Весь вид Михеича вопил о том, что методы психолога оставляют желать лучшего. Шеф покачнулся и почесал голое пузо, а затем посмотрел на часы, висящие над сейфом. До начала работы оставалось еще пятнадцать минут, но вечно опаздывающая Дуся именно сегодня решила исправиться, а может это был случайный порыв. Короче, в тот момент, когда главный соображал, где он и кто он, в кабинет летящей походкой впорхнула секретарша в окружении дорогого цветочного аромата и кофейного шлейфа. Увидев Михеича в непотребном виде, она ойкнула, всплеснула руками, попутно уронила кофе в бумажном стаканчике и попятилась к выходу. Шеф шагнул за ней, очевидно пытаясь подхватить оброненный стакан, но не рассчитал своих возможностей, запнулся о ковер на полу и рухнул на Дусю. Картина получилась живописная: секретарша, придавленная начальством, слабо трепыхалась, тщетно пытаясь освободиться. Шеф, напротив, сраженный силой земного тяготения, прижался небритой щекой к пышной груди Дуси и блаженно закрыл глаза.