Страница 16 из 32
Ну и, конечно, главная похвала для художника, если кто-то заметит, что, как оказывается, в его работах прослеживается ранний Шагал. А вот где и когда он сумел проследить, так и остается тайной. Но, для художника это не важно, хотя, он очень чутко следил за своей картиной, и не мог бы не заметить этого неуловимого, как его там, любителя пошагать. Но всё равно, он преисполнен восторга, и уже раздулся от своей значительности, для которой уже не так важно, шагал ли или не шагал этот самый Шагал. Теперь он будет ориентиром для всяких там юнцов, в картинах которых ещё никто не шагал.
Что же касается писательской братии, то здесь тоже приходится прибегать к премудростям дипломатического языка, дабы в будущем не стать посрамленным, и самим быть достойно оцененным своими собратьями по перу.
– Ну, и что скажешь? – серьезно и, как показалось Алексу, очень нервно повторил свой вопрос Грег.
– Знаешь, скажу прямо, мне понравилось, – заявил Алекс достаточно прямо. Правда, вот эти заявления о прямоте пути, почему-то всегда не внушают доверия, заставляя нас искать эту вторую непрямую дорогу. Но эта подозрительность возникает позже. Первым же охватывающим тебя чувством, является внезапная радость и благодарность другу за такой отзыв, после чего тебе даже хочется отбросить все условности и обнять его. Но вот, первое радостное смятение проходит, и вас начинают одолевать смутные сомнения, и вы начинаете через наводящие вопросы, испытывать своего первого читателя на предмет знания своей работы, вопрошая, что именно ему понравилось, и что, если такое возможно, не очень (не забывая при этом хмурить брови).
– В техническом плане, слог не вызывает нареканий, кроме нескольких проблемных мест, но это исправимо при редактировании. Что же касается внутренней начинки, знаешь, ты прям в точку попал, описывая вчерашнего типа. И, знаешь, я заинтригован началом, которое раскрывает нам широкое поле для развития сюжета. В твоем вступлении чувствуется влияние раннего Диккенса, при этом ты привнес философский оттенок в смысловую составляющую текста, в результате чего получилась неплохая оКантовка Диккенса. Так что, я вижу еще много точек соприкосновения, не только для заимствований, но и для нашей дальнейшей благотворной работы. Но я бы не был твоим другом, если бы не добавил свою ложку дегтя в твою бочку меда. Да, есть моменты, которые вызывают у меня озабоченность, а именно, этот нелицеприятный кондуктор, которая, по моему мнению, своей неустроенностью жизни, совершенно не придает оптимизма работникам, трудящимся в сфере общественного транспорта, – на одном дыхании произнес эту тираду Алекс, чем вызвал улыбку у Грега, и ответное:
– Да хорош, мне голову морочить. Говори же, что пойдет, а что нет?
– И ничего я, не морочу голову. Мне и вправду понравилось. Кстати, и чего такого ужасного, твой герой мог увидеть в паспорте? – задал вопрос Алекс.
– А разве не ясно? Ну, сам подумай, ведь для читателя существует не так много вариантов развития действия. – ответил Грег.
– Неужели фотографию кондуктора? – с деланным ужасом предположил Алекс.
– Эта тема для тебя, я смотрю, стала близка после твоего безбилетного проезда, – засмеялся Грег.
– Нет, я серьезно. Мне твоя история с кондуктором определенно нравится. Ведь от того, кого он увидит в паспорте, зависит вся последующая сюжетная линия. Вот представь, он открывает паспорт, в ожидании всего чего угодно, но, как это всегда бывает в жизни, она преподносит вам такой сюрприз, которого вы уж точно не ожидали увидеть. Со страницы паспорта на, кажется Олега, смотрело чем-то удивлённое лицо кондуктора с Мерканта, отчего кажется Олег, сначала поразился увиденным, и уже после этого пришел в ужас от осознания странности происходящего. Но, когда на его плечо сзади легла чья-то рука, то в тот момент он уже не мог точно осознавать принадлежность окружающей материальности. После чего сопровождающий движение руки, незнакомый ласковый голос спросил его… – со сверкающими глазами продекламировал свое продолжение Алекс и, заметив удивление Грега, спросил:
– Ну как?
Тот же, в свою очередь, хмыкнул и сказал.
– Слушай, я даже не ожидал такого. Блин, а здесь и вправду существует точка разворота, после чего сюжетная линия меняет своё направление.
– А я что говорил! – самодовольно заявил Алекс.
– Ну, так что же дальше? Что там его этот голос спросил, и почему он вдруг незнакомый? – спросил Грег у Алекса.
– Ну, я ещё не знаю. Может, спросил, что, как хорошо, что вы мой паспорт отыскали, а то я его уже устала искать, – полный иронией, начал фантазировать Алекс.
– Ну, так мы далеко не уйдем, – заявил Грег, тем самым сбил смешливость у Алекса, заставив его, во-первых, принять серьезный вид, и во-вторых, кажется, над чем-то задуматься. После чего Алекс очень серьезно спросил у Грега.
– А сам то, что задумал? Может, посвятишь меня?
– Ну, ты и сам, наверное, догадался. Нам важно сейчас другое, как найти обоснование провалу памяти нашего героя. Да и вообще, надо выработать для него легенду, кем он явится для нашего читателя, – начал размышлять Грег.
– Ну, я как понимаю из предыстории, этот Олег, кстати, почему именно Олег? – поинтересовался Алекс.
– Ну, знаешь, придётся, наверное, часто вести диалог от первого лица, и мне показалось, так удобнее, – ответил Грег.
– Понятно. Ну, значит, он у нас, по всей видимости, имеет пристрастие к алкоголю, раз у него появляются проблески памяти, в которой он, уже оказывался в подобной ситуации при употреблении спиртного. Но здесь ситуация осложняется своей необычностью, с какой-то новой спецификой, потерей идентификации себя. Знаешь, нам надо с тобой поосновательней разобраться в этой теме, когда, почему, и тому подобное. А лучше, и вовсе сходить проконсультироваться у врачебного специалиста, – предложил Алекс.
– Знаешь, а эта идея с врачом, мне определенно нравится, – согласился Грег.
– Ну, ладно, это мы решим. Что же касается самого героя, то в качестве эскизного варианта можно предположить, что он какой-нибудь нейрохирург, что даст нам возможность зацепиться за тему провала в памяти, которая может быть вызвана как искусственно, так и случайно. Также, тут существуют варианты: сам ли он был инициатором этого действия, либо же какие-то внешние силы поспособствовали этому в своих целях. Короче, очень широка вилка возможностей, от выбора которых и будет зависеть то русло, куда потечет наше действие сюжета, – выдал свое видение Алекс.
– Идея с нейрохирургом мне понравилась, но мне кажется, что лучше его сделать пластическим хирургом. Это дает нам куда более широкие возможности. Тут и деньги, тут и светский, и криминальный мир, да кто там только не вертится, – предложил свою версию Грег.
– Точно, – заявил Алекс. – И он, после какой-нибудь операционной ошибки, вызванной дрожанием рук после очередного загула, делает операционную ошибку. Правда, какую, трудно выбрать из подходящих вариантов, то ли добавил туда, где надо было убавить, то ли наоборот, убавил там, где надо было добавить. В результате чего, все остались недовольны, и нашему врачу, дабы ему не отрезали там чего-нибудь того, без чего он не смыслит своей жизни, срочно необходимо уже самому делать пластическую операцию.
Во, точно, он делает себе операцию по смене лица и затем, выходя из наркоза, теряет вместе со своим прежним лицом и память о себе. И затем, пытаясь вспомнить себя, прибегает, как ему помнится, к не раз испытанному верному средству – алкоголю, чем ещё больше усугубляет свое положение, и оказывается унесенным автобусом куда-то на окраину города. Ну, а после того, как он садится обратно в автобус и открывает свой новый паспорт, он видит перед собой, то лицо, на кого он стал похож, что и приводит его в ужас. И знаешь, чьё это лицо? – зловеще проговорил Алекс. На что, так же таинственно, полушёпотом, как заговорённый спросил Грег.
– Чьё?
– Кондуктора, – заржал Алекс, чем свалил с ног от смеха Грега, не ожидавшего такого зловещего исхода дела.