Дебиземия

Тот сорвался с места за уступ скалы, вмиг обернулся со свитком в руках, сунул корявую мазню под нос Бартакулу. Отрядник долго так и этак крутил свиток перед глазами, затем ткнул в него узловатым коротким пальцем, спросил Кроруса:

– Это что?

Крорус всмотрелся, прокашлял:

– Ухо, кажись.

– Точно, ухо, – подхватил Бартакул, посмотрел на Малки-на, – у терра тоже есть ухо. А это? – снова спросил у Кроруса, продолжая тыкать грубым ногтем в свиток.

– Нос, кажись, – почесался Крорус.

– Вижу, что нос, – прикрикнул Бартакул. – И у терра есть нос. А тут? – ноготь заскреб по мазне.

– Глаз, кажись. Точно глаз. Один, – отчеканил Крорус. – Второй закрыт.

– Решил нас провести терр, прищурился! – прорычал отрядник и схватил Малкина за плечо. – Меня не проведешь, терр, я сразу признал твою харю! Рубежники, вот он, Бат Боил, со своими подручными! Думал, мы крысиными хвостами деланные, ротозеи, упустим? А мы накрыли его, как серую крысу. Самого опасного накрыли. Рожа, как на свитке, не отвертится от нас. Удача, рубежники, удача! В наших руках самый опасный терр!

Лугатик смекнул, что на съедение крысам-каннибалам их пока не отдадут. На душе стало чуть легче, но не отпустило до конца. Ведь Ваньку приняли за какого-то Бата Боила, что, кажется, увеличивало вероятность новых зуботычин. Значит, оставаться «самыми опасными» было опасно. И Володька решил подмаслить, надеясь на лучшее:

– Послушай, Бартакул, мне жаль, но ты ошибаешься. Во всем ошибаешься. Мы обыкновенные, как и вы. Потому что, если бы мы не были такими, мы бы не оказались в твоих руках. – Он завозился, стараясь удобнее сесть, локти, связанные сзади, ломило, ноги затекли от крепких пут.

Раппопет скривился, хмыкнул, за спиной поскреб пальцами землю:

– Поверь ему, Бартакул, он точно обыкновенный, как деби.

– Я верю, верю, – усмешливо покачал головой Бартакул, переведя глаза на Андрюху. – Я всему верю. Я доверчивый отрядник. Но и ты поверь, из моих клешней не вырвешься, какую бы лапшу на уши мне не вешал. Запомни, терр, народ деби не обыкновенный, он исключительный! А мы, рубежники, суровые стражи пределов Дебиземии. Ни один терр не просочится мимо моего носа. Ни один. Терров я чую на расстоянии. Я на этом рубеже собаку съел. И я знаю, обыкновенные иноземцы рубеж не преступают, тем более вместе с кровавым убийцей Батом Боилом. С самим Батом Боилом! – метнул взгляд на Малкина. – Тебя ищут по всем землям, а ты вот он, в моих клешнях! – Отрядник довольно растянул губы, а затем заносчиво и резко отвернулся от людей. Глянул на воинов, отдал им жесткие распоряжения, отправляя в засады. А сам, окрыленный удачей, скрылся за выступом скалы.

Возле друзей остался сутулый рубежник с палашом и копьем в руках. Потоптался на месте, отступил к валуну, привалился к нему боком. Упер древко в землю, зажал в правой ладони и стал рассматривать людей, чаще останавливая взгляд на Карюхе.

– Кажется, ты понравилась этому деби, – негромко обронил Малкин девушке. – Облизывается.

– Она и нашему деби нравится, – усмехнулся в унисон Рап-попет. Кинул взор на Лугатика и опять нервно поскреб пальцами землю.

– Заткнись, Андрюха, я хотел как лучше, – буркнул с обидой Лугатик.

– Заткнитесь все! – оборвала Карюха. – Лучше скажите, куда мы попали? И где остальные? – она не стала называть имен девушек, опасаясь, что рубежник может услышать, и надеясь, что парни поймут ее.

Парни поняли, Малкин после небольшой паузы ответил за всех:

– Где очутились, понятно. На рубеже Дебиземии. На другие вопросы ответов пока нет. Но подождем, думаю, скоро все прояснится.

В тот миг, когда Малкин сделал движение к Сашке, она ступила вниз по склону, который топорщился жесткой невысокой травой и редкими каменистыми пригорками. Но тут по ее ногам ударил резкий ветер. С завыванием задрал по самую грудь футболку. Подбросил девушку вверх, перевернул, закрутил вихрем, опустошая мозг. Сашка отключилась.

В чувство ее привела боль в коленях от удара о землю. Обнаружила, что вместе с Катюхой стоит на коленках посреди поляны в окружении скопища мышей. По телу пробежала неприятная дрожь. Сашка взмахнула руками, надеясь разогнать полевок, но мыши не двинулись с места. Они, присев на задних лапках, вытянулись в струну и молча смотрели на девушек. Сашка пробежала глазами вокруг – ни парней, ни Карюхи поблизости не было. Ничего не понимая, затаила дыхание.

Катюха, очнувшись и увидав мышей, обомлела от неожиданности, испуганно вскрикнула и тихо сжалась. Наступила пауза, которая затягивалась.

Сашка шевельнулась, дернулась всем телом, думая подняться на ноги, но не получилось. Колени точно приклеились к земле, оторвать невозможно. Катюха так же повозилась рядом и отказалась от попытки. Беспомощно посмотрела на Сашку.

По лицам девушек плавала растерянность. Даже слова удивления застряли в горле. Собственно, а кому нужны эти слова? Не для мышей же их произносить.

В этот миг серое сборище перед девушками начало расступаться, образуя круг, в центре него остались две полевки. Одна быстро стала увеличиваться, вырастая до размеров девушек, вторая выросла наполовину.

У крупной мыши на голове была корона из плетеного металла с драгоценным камнем. На груди – цепочка с украшением. В передних лапах она держала палочку с утолщением на одном конце, похожую на спичку для розжига каминов.

Вторая мышь была окольцованной: круглые кольца в ушах, на шее, на передних лапах.

У девушек от изумления глаза превратились в большие блюдца. Не издав ни звука, Сашка и Катюха ждали, что будет дальше.

Мышь меньшего размера неслышно хлопнула передними лапами, издала писк и тонким отрывистым голосом произнесла:

– Перед вами Маила – Великая княгиня мышиного княжества. Поклонитесь ей, дебиземцы! Вы находитесь в ее владениях, обязаны воздать подобающие почести и ответить на вопросы. Их задаю я – первая привилегированная дама Вилита.

Девушки не ответили. Происходящее поразило. Говорящая мышь и непонятное обращение привело в замешательство. Не думали, не гадали попасть в мышиное княжество, да еще предстать перед Великой княгиней. А мыши ждали. Молчание становилось тягостным. Следовало что-то ответить, но на язык не подворачивались нужные слова. Впрочем, как знать, какие сейчас слова нужные, а какие – нет. Девушки переглянулись, и Сашка набрала в легкие воздуху:

– Первая привилегированная дама Вилита, мы не представлялись тебе, почему ты называешь нас дебиземцами?

Теперь настала очередь прийти в замешательство даме Вилите. По всему видно, что вопрос поставил ее в тупик. Наконец она раскрыла рот и с задержкой выдохнула:

– В чем ты не согласна со мной и как вы, дебиземцы, хотите, чтобы я называла вас? Вы – убийцы, постоянно вторгаетесь в пределы мышиного княжества. Ставите на нас капканы, травите кошками и собаками, сыплете кругом отраву, убиваете мышей. Вы выжигаете траву, чтобы мы дохли от голода. Для мышей дебиземцы и душегубы – это одно и то же. Могу называть вас убийцами.

Катюха вспыхнула, вновь попыталась оторвать колени от земли. Беспомощность перед мышами бесила. В душе закипало возмущение, внезапная злость придала смелости:

– Чего ты распинаешься перед ними? – недовольно бросила она Сашке, потом метнула первой привилегированной даме: – Послушай, мышь Вилита, не городи огород. Ни в какие рамки не лезет! Не зная нас, ты обвиняешь в том, чего мы никогда не совершали. Мы не убивали мышей, понятия не имели о существовании мышиного княжества. И мы не дебиземцы, мы не знаем, кто это!

Вилита недоверчиво пискнула, подпрыгивая на месте:

– Если вы не дебиземцы, то с какой целью ступили на землю мышиного княжества, во владения Великой княгини Маилы?

– Да какая может быть цель? – кипела Катюха, не глядя на Сашку. – Мы искали дорогу домой и случайно забрели сюда.

Сашка старалась не горячиться, но Катюху не сдерживала. Та, по сути, не нагнетала обстановку. Пыл ее, скорее, показывал мышам, что претензии с их стороны несправедливы. Вилита снизу вверх глянула на Маилу: