Страница 27 из 53
На базе этих международно-правовых актов и сформировался «либеральный стандарт» религиозной свободы, обязательный для утверждения в национальных законодательных актах тех стран, которые признают себя «приверженными демократическим ценностям».
Естественно, этот стандарт предполагал повсеместное нивелирование отношений между Церковью и государством, однако европейская реальность оказалась намного сложнее. В результате чего конкретные формы взаимосвязи между государственными институтами и религиозными объединениями в каждой стране сохранили своё своеобразие, обусловленное особенностями исторического развития, политической культурой и национальной психологией. И каким бы автономным ни было государство, его политика не может не отражать те мировоззренческие особенности, которые формируют национальное коллективное сознание отдельных европейских народов. Поэтому и при свободе совести и светскости в Европе сохранилось многообразие форм церковно-государственных отношений, которые были настолько индивидуальны, что даже с образованием Европейского союза его руководство не стало разрабатывать никакой программы, направленной на их унификацию.
Между тем, хотя утверждение религиозного плюрализма не привело к радикальному изменению правового статуса традиционных религий, его последствия сказались в другой сфере – в сфере религиозного сознания, которое стало переходить в стадию эрозии в силу настойчивого вытеснения из общественной сферы традиционных религиозных ценностей как нормы взаимоотношений. Общество «массового производства и потребления» 50-60-х годов создало техническую базу для утверждения новой экономической идеологии, призванной обосновать ценности общества «всеобщего благоденствия», в котором преобладал новый тип гражданина. Это был носитель чисто потребительской светской морали, не отягощённой ограничительными религиозными нормами и принципами. Так что его ценности и стандарты поведения были несовместимы с требованиями христианской морали.
Характерной и решающей чертой распространявшейся «массовой культуры» было рыночное умонастроение, трактовавшее почти всё лишь как предмет потребления, подчинённый экономическим соображениям. И формировавшееся на этом понимании массовое сознание вытесняло на периферию всё, что не вписывалось в его стереотипы и чего нельзя было поставить на коммерческий поток. Соответственно, так стали относиться не только к науке и искусству, но и к религии. В свою очередь, как протест на этот техницизм, дегуманизацию общественных отношений и отчуждённость личности от общества стала развиваться «молодёжная контркультура», уходившая в своём неприятии реальности уже в тотальное отрицание традиционных ценностей, ратуя за полное освобождение личности от каких-либо нравственных ограничений, препятствовавших свободному проявлению её инстинктов.
В новых условиях Церковь, чтобы сохранить своё влияние, пошла по пути приспособления к либеральным стандартам современного общества, начав подстраивать теологию под требования духовного выбора молодого поколения европейцев. Этот процесс «коммерциализации» религии был подробно описан американским исследователем Питером Бергером в конце 60-х годов. Он констатировал, что религиозное разнообразие означает фактически формирование свободного «рынка религий», в котором плюрализм «распространяется и на содержание вероучения, то есть на товар, сбываемый субъектами религиозного рынка… Пока религиозные учреждения занимают в обществе положение монополистов, содержание религии определяется в соответствии с той теологической традицией, которая представляется убедительной и/ или уместной религиозному руководству. Религия всегда была подвержена самым что ни на есть мирским воздействиям…, однако ситуация плюрализма порождает новую форму мирского воздействия, возможно, более мощную по своему влиянию на содержание религии, чем такие более древние формы, как желание короля или классовые интересы: динамику предпочтений потребителя»[159].
В наибольшей степени это проявилось в мутации протестантской теологии, которая со временем приняла радикальный характер, сконцентрировавшись на разработке таких концепций, как «секулярная теология», «безрелигиозное христианство», «теология смерти Бога». Всё более обмирщаясь, протестантизм настолько глубоко усвоил секулярный гуманизм и либеральное понимание прав и свобод человека, что стал совершенно безопасен для светской культуры, полностью вписавшись в отстаиваемый ею мировоззренческий плюрализм. С особой силой этот чисто прагматический подход к религии проявился в успехах экуменического проекта, который начал разрабатываться англиканами ещё с конца XIX века[160].
Находясь под сильным влиянием английского масонства, экуменизм не представлял собой подлинно церковного движения, а преследовал чётко политические цели, призванные обеспечить доминирование протестантского направления[161]. Основная концепция экуменизма, ставшая синтезом протестантского учения о Церкви и идеи масонского универсализма, была сформулирована на Ламбетских конференциях Англиканской церкви в 1888 и 1897 годах. Она исходит из т. н. «теории ветвей» (Branch Theory), исходившей из образа древа, ствол которого воплощал единую неделимую Церковь, а многочисленные ветви – различные равноправные между собой церкви, являющиеся разнообразными проявлениями единой Церкви. В соответствии с ней все христианские церкви равны и каждая в отдельности, обладая только частичной истиной, в несовершенном виде представляет собой всего лишь различное проявление единой Церкви. Чтобы «реконструировать» единую истину и утвердить единую Церковь, необходимо путём диалога привести все существующие богословские учения к некому общему знаменателю, в качестве которого предлагается определённый «догматический минимализм». Он исходит из признания сходных положений в богословских учениях, к коим относятся Священное Писание, апостольские символы в Никео-Цареградском Символе веры, два таинства (крещения и причащения) и принятие епископата как исторического факта.
Джон Мотт
По сути, речь шла об утверждении принципа толерантности по отношению к учениям других церквей и достижении через политику компромиссов чисто внешнего единства христианских конфессий. Термин «экуменизм», понимаемый в этом смысле, был введён членом Методистской церкви США, масоном Джоном Моттом (1856–1955)[162], председателем Всемирной миссионерской конференции протестантских церквей, состоявшейся в Эдинбурге в 1910 году, на которой и было основано экуменическое движение. Этот греческий термин умело прикрывал смысл и цели движения, позволяя использовать его в привычном для православных сочетании «Вселенская Церковь». В реальности речь шла о создании новой всемирной церкви.
В предвоенные годы масонство стремилось активно использовать религиозных деятелей в своих политических целях, для чего оно взяло на себя организацию и финансирование экуменического проекта. В частности, активное участие в нём принимал Эндрю Карнеги, чья программа предусматривала через объединение церквей объединить народы политически. После конференции он предоставил 2 миллиона долларов и основал Фонд для создания международной церковной организации. Благодаря этому в августе 1914 года было учреждено движение «Всемирный союз международного содружества народов при посредстве церквей», который должен был оказывать влияние на международные отношения.
Первая мировая война, разделившая англо-саксонский и германский миры, воспрепятствовала реализации протестантского объединительного проекта. Однако после неё этот процесс возобновился и шёл параллельно с формированием международных политических организаций, призванных создать условия для политического объединения мира под англо-американским лидерством. Главное внимание было уделено организационному оформлению двух существующих течений – «Веры и Устройства» и «Жизни и Деятельности».
159
Бергер П. Секуляризация и проблема убедительности. С. 5. – Режим доступа: http://jder.narod.ru/1 ibrary/nz_2_2. htm
160
Первоначально среди англикан и старокатоликов возникла мысль о сближении с Православием и даже о возможности объединения. Поскольку англикане искренне заявляли о готовности перейти к православным ценностям, православные иерархи и богословы вступили в переговоры, стали принимать участие в дискуссиях, конференциях, доверяя намерениям протестантов и питая иллюзии относительно целей экуменизма.
161
См. Доклад прот. И.Г. Разумовского «Экуменическое движение и Православная церковь». Деяния Совещания глав и представителей автокефальных православных церквей в связи с празднованием 500-летия Автокефалии Русской православной церкви, 8-18 июля 1948 г. T. 2. – Режим доступа: http://www.krotov.info/history/20/1940/1948_07.htm
162
Мотт ещё в юности принял активное участие в деятельности Христианской ассоциации молодёжи (ИМКА) в США. В 1895 г. он основал в Швеции, в древнем монастыре святой Биргитты, Всемирный христианский студенческий союз. Он же основал Студенческое добровольное движение иностранных миссий. С 1901 по 1903 г. Мотт совершил поездки в Азию, Австралию и Европу и везде содействовал созданию христианских студенческих организаций. После Эдинбургской конференции Джон Мотт возглавлял постоянный комитет, направлявший деятельность экуменических организаций между конференциями. В 1917 г. Мотт со специальной делегацией выехал в Россию, где встречался с митрополитом Московским Тихоном и получил от обер-прокурора Синода Львова письмо с заверениями о поддержке экуменического движения «Вера и Устройство». После войны он присутствовал на Парижской мирной конференции, где защищал свободу религии. Мотт духовно и материально поддерживал русское Православие в эмиграции; при его поддержке были созданы в Париже Религиозно-философская академия под руководством Николая Бердяева, издательский журнал «Путь», куплено Сергиево подворье, открыт Богословский институт, основано издательство «ИМКА-Пресс». Он же инициировал создание Русского студенческого христианского движения в эмиграции.