Почему я?

– Сашок, пожелай мне удачи, – бросил я товарищу.

– Олежек, не будь идиотом, – вместо напутствия ответил мне Сашка. Он попытался еще что-то сказать, видимо, хотел облагоразумить, но я его уже не слушал. Выдув одним махом для храбрости подряд два бокала с игристым и взяв еще два полных бокала с шипящим напитком в руки, уверенный, что разобьюсь в доску, но во что бы то ни стало познакомлюсь с самой очаровательной девушкой на свете. Подойдя к ней, не зная, что сказать, как представиться, ну и вообще, как завести разговор, я словно пулемет выпалил:

– Прекрасная незнакомка, разрешите вами восхищаться! – Я слышал эту фразу в каком-то кино. Глупо, конечно, но ничего лучшего я не придумал, был бы на моем месте какой-нибудь соблазнитель-волокита, он бы преподнес все изысканно и утонченно, но я – обычный парень, и потом, кто был по-настоящему одурманен женскими чарами, тот меня поймет: вначале ты теряешь голову, потом все остальное, и разум в том числе.

Наверное, вступительные слова я произнес неожиданно для девушки и достаточно громко. Она поперхнулась, чуть не подавившись, потом недоуменно подняла на меня свои чистые голубые глаза.

– Вот шампанское, – протянул я ей бокал. – Меня Олегом зовут.

Думаю, что девушка в этот момент посчитала меня полным идиотом.

– Света, – представилась она в ответ, приняв у меня бокал и поставив его на стол. Я отметил про себя царственную красоту ее рук.

– Очень приятно, – продолжил я. – Не хотите потанцевать?

Света удивленно повела головой, пожала плечами.

– Ну, давайте потанцуем, – сказала она неуверенно.

Девушка поднялась из-за стола. На каблуках она была выше меня и вблизи еще красивее и привлекательнее. Я опять ушел в ступор.

– Вы так с бокалом и собираетесь танцевать? – улыбаясь, поинтересовалась она. – Будет неудобно.

– Ах да. Да, конечно, – вернулся я на землю, поставив свой бокал рядом с тем, который только что протянул ей. Мне показалось, что два бокала прекрасно смотрелись вместе, и я посчитал это хорошим знаком. Гордо вывел девушку на середину зала, она мягко положила свои руки мне на плечи, мы медленно заскользили в танце в полумраке зала. Я упивался ароматом ее тонких со свежей ноткой духов, моя ладонь, обвивавшая ее гибкую талию, слегка взмокла. Тихая, еле слышная музыка, что-то шепча, окутывала как туманом. Наши тела соприкасались. Возможность чувствовать ее упругую грудь, сильные тугие бедра опьяняла, сводила меня с ума. Желание раствориться в ней, слиться в одно целое было непреодолимо, став почти маниакальным. То и дело небольшая прядка ее пшеничных волос, выбившаяся из-под банта, поддерживающего чудную Светину прическу, щекотала мою щеку, и для меня это было невообразимо приятно. Сердце колотилось как бешеное.

«Только не молчи! – мысленно приказал я себе. – Не молчи, а говори, иначе упустишь ее». Обычно меня нельзя обвинить в словоохотливости, но тут понесло. Очень хотелось произвести впечатление на девушку своей мечты, заставить ее обратить на себя внимание, заинтересоваться мной. Боже, что только я не нес, откуда, из каких темных закоулков моего сознания все это бралось. На следующей день мне самому было очень стыдно вспоминать, но близость умопомрачительный красавицы, сердце которой во что бы то ни стало я был обязан покорить, плюс изрядная доза алкоголя, вылаканного мной перед этим, помогли снять тормоза и развязать мой язык. Я был неудержим. Распустив хвост как павлин, самозабвенно врал о себе напропалую, не стесняясь. Самое страшное, что когда рассказывал ей всевозможные небылицы якобы из своей незаурядной и чрезвычайно увлекательной жизни, то и сам был уверен, что все это стопроцентная правда.

Поздно вечером мы оказались не только у меня в квартире, но и в моей постели. Не могу сказать, что Света была особо темпераментна. Никаких ложных стонов и вскриков, но в постели она сумела сделать так, что мне было очень хорошо, даже безумно хорошо. Она как будто заранее знала, чего и как я хочу, предугадывая все мои желания, но правда взамен была очень требовательна ко мне и желала получить в обмен свое в полной мере и в полном объеме, а я старался как мог, чтобы быть на высоте, не ударить в грязь лицом, и изо всех сил ублажал богиню, которую уже считал своей.

На следующий день, пока она еще спала, я приготовил свой фирменный завтрак – омлет с сыром и зеленью, заварил ароматный кофе. Сидя на краешке кровати, терпеливо, как верный пес, дожидался, пока она проснется, наслаждаясь видом спящей небожительницы. После прошедшей ночи я, как дурачок, испытывал чувство неописуемого, щенячьего восторга и ощущал себя полностью счастливым, думая, как мне повезло. Наконец-то в моей жизни что-то сдвинулось в лучшую сторону, и теперь уже будет все хорошо.

Когда она проснулась, то как должное приняла от меня готовый завтрак в постель. Для себя я уже все решил, поэтому, не откладывая в долгий ящик, предложил ей жить вместе вот прямо здесь, в моей трех комнатной квартире, оставшейся мне по наследству от моих погибших много лет назад в автокатастрофе родителей. Квартира мне очень нравилась, я гордился ею, она казалась мне образцом уюта. Мама была дизайнером и со вкусом переделала рядовую трешку, удачно скомбинировав несколько, казалось, несочетаемых архитектурных стилей и направлений – модернизм, лофт и хай-тек.

Весь на нервах, затаив дыхание, я ждал, как отреагирует Света и что ответит на мое предложение. Она, допивая кофе, обвела взглядом квартиру, недолго думая, без какого-либо жеманства согласилась. Я был на вершине счастья. Ее вещи из общаги, где она ютилась, мы перевезли в этот же день. Каждый день после работы я, забыв обо всем на свете, летел домой как на крыльях, потому что хотел побыстрее увидеть ее. Я был влюблен как мальчишка и очень счастлив, а счастье, как известно, застилает глаза, делая человека на время слепым, заставляя не замечать, казалось бы, очевидные вещи.

Светлана по-королевски, щедро позволила мне восхищаться ею – это было само собой разумеющееся, ведь она царица, а царицами положено восхищаться и падать перед ними ниц, ползать у них в ногах, вымаливая милость. Она давала мне эту милость, но взамен постоянно что-нибудь требовала. Прекрасно осознавая, какую неограниченную власть она имеет надо мной, Света манипулировала мною как игрушкой, я был в ее руках послушным плюшевым зайчиком. Она так и называла меня – Зая. Казалось, не бывает таких преград, которых я ради нее не преодолел бы.

– Зая, – говорила она, гипнотизируя меня своими голубыми чистыми глазами, – мы с тобой никогда не были в Париже. Говорят, это очень романтичный город, он создан для влюбленных, то есть для нас с тобой. Давай слетаем туда в следующем месяце.

– Наверное, не получится, Светик, у нас сейчас проблема с денежкой, – пытался я ей объяснить, казалось бы, прописные истины. – Вот подкопим и полетим.

Но Света не хотела копить, не хотела ждать, она хотела сейчас и сегодня.

– Зая, – она начинала ластиться ко мне как кошечка, а голос ее становился масляно-плаксивым, – мы же можем взять кредит в банке, тебе дадут: ты уже давно работаешь на одном месте и у тебя хорошая кредитная история, ты сам говорил. Нам обязательно надо слетать в Париж. Ну пожа-а-алуйста.

Свое пожалуйста она произносила по-особому, тянула слоги, одновременно гладя меня своими нежными, волшебными руками. Если ей с наскоку не удавалось выпросить то, чего она хотела, она злилась, надувалась, поджимая губки, и могла несколько дней со мной не разговаривать. Сама при этом тяжело вздыхала и как будто смахивала слезу, как обиженный ребенок, и я сдавался. Она всегда добивалась своего – будь то Париж или новые супермодные, а значит, невероятно дорогие сапожки из бутика, потому что она считала, что это все положено ей по праву рождения, ведь она достойна. Потом в награду я получал секс и был полностью уверен, что чувства у нас настоящие и все у нас взаимно.

Но потихоньку все начинало меняться, я явно не успевал за ее хочу, она стала все чаще раздражаться. Мы не разговаривали уже неделями. Я, считая, что ее дурное настроение – это временно, пытаясь хоть как-то достучаться до нее, твердил ей, что надо чуть-чуть подождать, меня повысят на работе, а это повлечет за собой солидную прибавку к жалованию и мы сможем многое себе позволить. Сам-то я, конечно, не верил в то, что говорил, думая, что это поможет, лаской старался компенсировать отсутствие финансов. Не помогало. Она, не слушая меня, отворачиваясь, не давая шансов сблизиться. Света стала все чаще задерживаться на работе, приходя домой поздно, даже не пытаясь хоть как-то объяснить причины своих задержек. Подспудно я понимал, что мы на пороге краха наших отношений, но не хотел в это верить.