На предельных скоростях

— Вцепилась намертво? — улыбаюсь устало, все же находя в себе силы поразиться ее стойкости. Маленький боец, который решил сражаться, жаль, что не за того человека.

— Я бы предпочла другой эпитет.

— Ни слова не понял, — развожу руками, видя как ее взгляд на секунду оттаивает. Знаю, Конфетка, сам скучаю по нашим шутливым перепалкам, но что ж поделаешь, если все так обернулась.

— И кто тут плохо знает русский, а, Раш?

— Умничаешь?

— Как всегда, — улыбается несмело, до конца, видимо не веря, что мы стоим тут после всего случившегося и подкалываем друг друга, как в старые добрые. Пару секунд наслаждаюсь ее улыбкой, а потом напоминаю себе, что все давно решил и не стоит тянуть время. От этого никому легче не будет.

— Ладно, не хочешь уходить, тогда свалю я.

— Раш!

— Миха, не начинай. Пожалуйста… — не хочется причинять ей боль, но каждой новой фразой я, кажется, делаю только хуже.

— Последний вопрос, обещаю, — тараторит взволнованно, видимо на самом деле сообразив, что я сейчас уйду.

— Валяй.

— Ты с ней спал?

— С кем?

— Понятно с кем, с Кейт! Не просто же так она согласилась тебе помочь!

Она что, шутит?!

— Ты вообще слушаешь, что тебе говорят?!

— Ответь! — твердит упрямо, видимо, реально ожидая ответа на этот идиотский вопрос.

И угораздило же меня связаться с малолеткой!

— Нет, серьезно? Я тут столько всего рассказал, и после этого тебя интересует только трахал я Кейт или нет?! Ну, бабы…

— Дуры. Я в курсе, мне рассказывали, — дерзит Миха, делая при этом пару

шагов навстречу, сокращая расстояние между нами до минимума. Перехватываю ее руки, предугадывая и прекрасно понимая, что она задумала.

— Что, не хочется? Раньше тебе нравилось, — уже откровенно язвит, пытаясь вырваться из моего захвата.

— Не противно? Со мной, таким?

— Каким?! Раш, у меня почти два месяца секса не было! Может это ты тут девок менял, кто тебя знает, а я соскучилась!

— А, даже так, а если я тут половину города перетрахал?! Все ещё хочется? — Сжимаю сильнее, прижимая ее к себе, заводясь и от этого злясь на Миху, да и на себя, все больше.

— Нет, — поджимает губы, неохотно выдыхая сквозь зубы.

— А чего так? Ты ж вся такая самоотверженная со своей любовью и всепрощением. Ведь решила же бороться!

— Потому что предателей не прощаю!

— Вот, правильно. Запомни, хорошая мысль. Потому что я — предатель. Тебя, ребят — всех предал, подвел, и себя в первую очередь. Как думаешь, такое можно простить?

— Ну почему ты так все выкручиваешь? Раш, ты никого не предавал…

— Да нет, конфетка, я облажался. И, кажется, впервые в жизни готов это признать.

Глава 29

Порой я совсем не понимаю знакомых гонщиков, да и всю тусовку их приближенных в придачу, и дело тут не в пресловутой любви к риску или подсознательном желании, потеряв управление, поцеловаться-таки с асфальтом на безумной скорости.

Нет, совсем иная странность не дает мне покоя. Будто у каждого из них где-то на подкорке, крупными буквами выбита фраза: «В любой непонятной ситуации гони на Перекресток».

Вот честно, словно медом намазано.

Тусоваться, решать вопросы, искать мастеров и партнеров для гонок, а так же агентов — все идут именно сюда.

И вот мы, как говорится: все те же, все там же.

Круг общения, как вы понимаете, обязывает.

«Место встречи изменить нельзя», — как сказала Лера, что бы это, в конце концов, ни значило.

Перекресток — такой родной и настолько же ненавистный.

Место сосредоточения всех пороков, исполнения желаний, а на деле — просто тусовка пьяных парней, которые не представляют свою жизнь без скорости.

За время моего отсутствия ничего, в принципе, не изменилось.

Всем, наверное, интересно, а что же тут забыла я?

Ну, как вам сказать? В данную минуту я, например, не выпускаю из вида Раша, пытаясь взглядом, полным немого укора, пробудить в нем хоть каплю совести.

А если говорить серьезно, отбросив всю эту напускную веселость, то я стою и буквально умираю от страха. Потому что положение у нас — хуже некуда, и дело тут не только в ситуации, в которой оказались ребята.

Гораздо больше меня волнует то, как ведет себя Раш.

Глаза его отрешенные, пустые, словно уставшие от жизни… Пугающие своим безразличием.

Уж лучше бы кричал и делал глупости, как раньше, а не это полнейшее, доводящее до чертиков отсутствие эмоций.

Я отпустила Раша вчера ночью, надеясь, что он обдумает мои слова и вернется, как только успокоится.

Но, как вы уже поняли, это не сработало.

Самое ужасное для меня сейчас: понимать, что ему больно, чертовски больно, но он, со своей проклятой гордостью, никого к себе не подпускает, позволяя пустоте внутри полностью победить.

В голове масса вопросов: Как его вернуть? Что сделать или сказать, как слова правильные подобрать? Как пробиться сквозь эту броню безразличия?!

Ведь я не могу просто стоять и смотреть, как он отдаляется, превращаясь в совершенно другого человека.

С одной стороны, я прекрасно понимаю Раша, помню то совершенно сбивающее с ног чувство одиночества, которое накатывает, когда ты теряешь все. Ощущаешь себя опустошенным, абсолютно потерянным в этом огромном мире. Оставленным один на один со своим горем.

Но ведь он не один!

И пусть Раш до последнего будет строить из себя одинокого волка, который уходит в закат зализывать раны, не нуждающегося ни в чьей помощи, не способного в своей гордости отличить любовь от жалости, я не сдамся, ведь вчера ночью говорила правду. На этот раз я не отступлю — буду бороться, если понадобиться, за нас двоих!

Знаете, я до последнего верила — стоит мне доказать Рашу, что я на его стороне и готова сражаться вместе с ним, и он тут же оттает, все поймет и прекратит вести себя как последний засранец. Наверное, немалую роль в этой убежденности сыграла наша блонди, которая настроила меня именно на такой ход событий.

Лера мне все уши прожужжала, что я их последняя надежда. Что если уж кто и может вернуть Раша, то это я.

Нет, мне, конечно, приятно слышать, что я могу оказать такое влияние на своего мужчину, но только существует маленькая загвоздка: я ума ни приложу, как это сделать.

«ТЫ должна вернуть ему желание жить, ведь ты — единственная, ради кого он поднимется и вновь начнет бороться!» — твердила мне Лерка, и, честно сказать, я ей верила. До вчерашнего разговора с Рашем.

Легко сказать: «вернуть желание жить», на деле же все обстоит гораздо сложнее.

Я так боюсь потерять Раша, что будто утопающий, цепляющийся за соломинку, хватаюсь за любую возможность достучаться до него. Но ни открытое признание моих чувств, ни попытка соблазнения вчера не сработали. Возможно, стоит перейти к кардинальным мерам и сыграть на совсем иных чувствах: тех, которые он не сможет контролировать?

Я убеждаю себя, что все делаю правильно, что на самом деле Раш не хочет оставаться один, он просто разбит и пытается отдалиться, спрятаться там, где никто не сможет его задеть. Но самое ужасное, что если я отступлюсь, Раш решит, будто на самом деле заслуживает остаться один.

Черт, да он уже так решил!

Именно поэтому я не защищаюсь, впервые раскрываю перед ним все карты, даже осознавая, что это может ранить в первую очередь меня саму. Его вчерашнее объяснение, как и попытка поставить точку в наших отношениях, причиняет неимоверную боль, но ради Раша я готова перетерпеть, ведь понимаю, что ему сейчас гораздо хуже.

Поэтому я собираюсь идти ва-банк.

И первый шаг в моем новом плане — это наблюдение за объектом.

Меня не может не радовать тот факт, что Раш явно в курсе моего присутствия на Перекрестке — бросает быстрые взгляды в сторону нашей компашки, будто боится, что я вот-вот выкину какой-нибудь фокус.

В принципе, правильно делает, ему стоит бояться. Пусть я еще не продумала до конца детали своего плана, но бездействовать уж точно не собираюсь.