На предельных скоростях

— Да. Так! И быстренько убрала эту самодовольную улыбку с лица.

Но я не могла перестать улыбаться.

Оказывается, Раш уже очень давно, как он там сказал? Ах, да, круги нарезает вокруг меня. При одной мысли об этом мои губы растягивались в счастливой улыбке.

— Не могу. Вот честно, Раш, не получается.

— Теперь, надеюсь, ты прекратишь «войну за территорию»? А то, определенности ей захотелось!

— И что теперь, я официально твоя девушка? — поддразнила я, подойдя ближе.

— Ты уже давно официально моя головная боль, — Раш обнял меня за плечи и уткнулся подбородком в макушку, будто подтверждая свои слова.

— Ты что же и сексом со мной планируешь заниматься? — я наиграно распахнула глаза, изображая высшую степень удивления.

— Планирую, планирую, не переживай. Впишу тебя в график на сентябрь, — давясь смехом, Раш увернулся от моего локтя, целившегося прямым ударом в ребра.

— Очень смешно!

— А что, конфетка, по-моему, очень смешно. Не ты одна дерзить умеешь.

— Смотри, как бы я тебя не записала в очередь на следующий год. А то ты весь такой занятой, катаешься ночи напролет.

— Поверь, я там совсем не развлекаюсь, — ответил, бросив хмурый взгляд на часы, и, поцеловав меня на прощание в щеку, скрылся за дверью.

Готовясь ко сну, я размышляла, по каким причинам Раш продолжает держать дистанцию между нами?

И пусть он утверждает, что во всем виноваты его ночные гонки, я не настолько глупа, чтобы поверить.

Если мужчина хочет, по-настоящему хочет тебя, он найдет время, и ему будет плевать подходящее оно или нет.

Я была уверена, буквально чувствовала, что тут замешено что-то еще. И если раньше внутренний голос нашептывал мне, что все дело в Кейт, то теперь я просто терялась в догадках.

Значит, придется брать дело в свои руки и, пытаясь выяснить, что происходит, самой делать решающий шаг.

______

Открыв глаза, пару минут лежу неподвижно, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, что же меня разбудило.

Тянусь за телефоном — четыре утра.

Именно в этот момент в спальне Раша раздается грохот, а потом слышится череда приглушенных проклятий.

Вернулся!

Улыбнувшись, я вновь включаю успевший уйти в спящий режим телефон и быстро печатаю, щурясь от яркого света экрана мобильного:

«На мне сейчас та самая майка с медовыми конфетами"

Текст не блещет оригинальностью, но, скажу честно, в четыре утра на больший креатив в плане соблазнения я не способна.

В соседней комнате тишина, но уже через минуту телефон вздрагивает в руках, и приходит ответ:

"Врёшь"

Ухмыляясь, набираю сообщение, представляя реакцию Раша:

" Вру. На мне сейчас вообще нет майки"

Дверь открывается спустя секунду после того, как я нажала кнопку "отправить".

Вот это скорость!

— Опять врёшь, — Раш появляется на пороге спальни, и я чувствую, как мое сердце начинает стучать сильнее от сладкого предвкушения. Ведь игра, которую я затеяла, обещает мне горячую, во всех смыслах, ночь.

— А ты подойди и проверь.

— Не боишься играть в такие игры?

— Кто из нас тут еще боится? Просто подойди, я всего лишь наивная девушка, что я тебе сделаю?

— Наивная она, как же, — посмеиваясь, Раш пересекает комнату и садится на край дивана. В нос тут же ударяет резкий запах спиртного, и я морщусь, недовольно отворачиваясь.

— Что-то отмечал?

— Хреновый день, неделю… год. Все сразу, — притягивает меня к себе, касаясь губами шеи, и я чувствую, как он улыбается. — Так гораздо лучше.

Но улыбка тут же сползает с его лица, стоит Рашу запустить руки под простыню и коснуться обнаженной кожи. Майка, что сейчас на мне, задралась, открывая мужским рукам беспрепятственный доступ к телу.

— Я же сказал, что врёшь, — Раш сдвигает ткань выше, продолжая медленно дразнить ладонями разгоряченную кожу.

— Зато я смогла выманить тебя из берлоги, которую ты называешь спальней, — пытаюсь не потерять нить разговора, но с каждым движением умелых пальцев это делать все сложнее и сложнее.

— Отсиживаюсь там, для твоего же блага, — шепчет мне в шею, скользя ладонями по спине, неспешно поглаживая. Почувствовав, что на мне нет белья, Раш прижимается теснее, а потом его руки, проскользнув вперёд, накрывают мою грудь. И я выгибаюсь, будто кошка, поощряя его. Становится жутко жарко и в прямом смысле нечем дышать, меня съедает желание большего. Я уже не могу, да и не хочу терпеть. Мне мало, мало этих нежных, осторожных прикосновений, мало Раша.

Я хочу его, хочу по-взрослому, а эти бесконечные предварительные ласки достали. И мне уже даже плевать на состояние Раша — я больше не чувствую запах алкоголя и думаю лишь о том, что просто умру, если он сейчас остановится.

— В данный момент это для меня благо, — выдыхаю чуть слышно, понимая, что еще немного — и начну хныкать, прося о большем.

— Глупая. Знала бы, как действуешь на меня, не провоцировала бы. Я ж скоро извращенцем стану, — слова явно даются Рашу с трудом, он произносит их неразборчиво, растягивая при этом гласные, так, что я едва понимаю, о чем он говорит.

— Как это? — Простонала, ловя ртом воздух. Каждый раз, когда пальцы осторожно касаются моих сосков, я закрываю глаза, стараясь полностью сконцентрироваться на этих сводящих с ума движениях.

— Потому что как только ты идешь в ванную комнату, я начинаю себе такое представлять… Что ты стоишь там под душем, абсолютно голая, влажная…

Раш не договорил, прижавшись губами к бешено бьющейся жилке на моей шее, и чуть прикусил. И мне вновь не хватает воздуха, я извиваюсь, пытаясь сильнее вжаться в его тело, сократить оставшееся между нами расстояние. Но лишь беспомощно хватаюсь за широкие мускулистые плечи, так жестко придавленная к дивану, что едва могу дышать.

Ладно. Он хочет поговорить?!

Я не против. Не один Раш умеет заводить словами.

— Иногда в дУше я думаю о тебе… — Жарко шепчу в полутьме комнаты, вспоминая последние несколько недель бесконечных фантазий. Да уж «иногда» тут не совсем подходящее слово. Низкий хриплый стон Раша подсказал мне, что я двигаюсь в верном направлении.

— Прекращай дразнить, держусь уже из последних сил.

— Так зачем сдерживаться? Раш…

— Я и так сегодня слишком много рассказал, — отвечает заплетающимся языком, не прекращая при этом пытку своими ласками, которые с каждой минутой становятся все откровеннее.

— Алкоголь хорошо на тебя влияет. Столько нового можно узнать… Это мне компенсация за месяцы игнора. Я ведь и не подозревала.

— Была б чуть опытнее, давно бы все поняла, а так и не подозревала… — Сам не понимаю, что несу, зачем вообще говорю весь этот бред, но остановиться уже не могу. Сдерживать себя все сложнее, пальцы сами сжимаются, притягивают ближе, самоконтроль тает со скоростью звука. Никакой нежностью тут уже и не пахнет и, черт подери, кажется, Михе это нравится.

— Теперь знаю… — Шепчет едва слышно, торопливо задирая мою футболку, осторожно обводя нежными пальчиками татуировки. Чуть помедлив, ведет рукой вниз и замирает, коснувшись пряжки ремня.

Перехватываю ее запястье, тут же ловя на себе недовольный взгляд.

— Не терпится начать вить из меня верёвки?

— Ты себе даже не представляешь как… — Произнесла на выдохе чуть охрипшим голосом, от звука которого я завелся ещё сильнее. Хотя, казалось, куда уж сильнее, когда конфетка так чертовски эротично извивается в моих руках?

— Не получится, малышка, будем играть по моим правилам, — хочется врезать себе и хорошенько. И откуда во мне вся эта медово-приторная дрянь? Малышка, бля@ь! Что дальше?! Начну называть Миху «деткой» или цыпочкой? Никогда такой фигней не страдал, а тут как по заказу: сладкая, малышка, конфетка.

Кондитер хренов!

Хотя, нет, конфетка пусть остается, это мне нравится, я уже не могу называть Михаль иначе.

— Ну вот, только я поняла, что ты меня так давно хочешь, дай осознать и насладиться этим моментом.