Страница 31 из 37
— Но причем тут я?
— Но вы сказали…
— Я сказал, что мне мешает ирландское упрямство, сударыня. Не мое упрямство.
— А чье? Простите, Мэйворинг, я, наверное, очень глупа, но я ничего не понимаю.
— Немудрено, — невесело усмехнулся он, — я и сам ничего не понимаю. Все было так понятно еще полмесяца назад. Я разговаривал с ней, я видел ее лицо и прекрасно понимал, что на мое предложение она скажет "да", только "да" и ничего другого. Но теперь я знаю, что она ответит нечто совершенно противоположное.
— Вы имеете в виду…, - начала леди Пейджет.
— Догадались?
— Я полагаю, вы имеете в виду ту девушку, на которой собрались жениться?
— На которой я хотел бы жениться, — уточнил Рэнфорд.
— Но кто она?
— Значит, не догадались. Подумайте, ведь все так просто. Где я был полмесяца назад?
— Ну во всяком случае, не здесь. Не в Лондоне.
— Правильно. А где?
— Я даже не представляю…, - леди Пейджет осеклась и громко ахнула, — не может быть! Простите, если я вновь неправильно догадалась… Дэзи?!
Вместо ответа он опустил глаза.
— Мэйворинг! — в который уже раз воскликнула она, — почему же вы не сказали мне сразу?
— Я должен был разобраться с Клэр, вернее, со своими чувствами к ней. Или, точнее, с тем, что от них осталось. Дело в том, что, когда я находился в Дувре, я чувствовал, что неотвратимо влюбляюсь, а этого делать было нельзя. Ведь есть Клэр, она не заслуживает того, чтобы с ней поступили подобным образом. Поэтому я молчал, и поэтому первым делом поехал именно к ней, чтобы… даже не знаю… объясниться, извиниться… Но Клэр! Знаете, какими словами она меня встретила?
Леди Пейджет покачала головой, не в силах ничего вставить в этот монолог.
— «О, Кларенс, где это ты пропадал? Мы тебя потеряли». Так, словно я сидел дома или был в гостях. Она не беспокоилась, не переживала, она даже не справлялась обо мне. Я мог бы умереть в Дувре, а прекрасная Клэр приподняла бы брови и выдала свое коронное: «Что вы говорите! Какая досада!»
— Мэйворинг, — слабым голосом отозвалась на это женщина.
— Незнакомая девушка спасла меня от смерти в Дувре, а женщина, которую я когда-то любил и которая, как я думал, отвечала мне взаимностью, даже не потрудилась узнать, где я нахожусь и что со мной. Более того, когда я ей рассказал, где находился все это время… Знаете, что она сказала?
Леди Пейджет покачала головой.
— Она сказала: «Какая неприятность, Кларенс! Тебе не следовало приезжать сюда. Ты, конечно, не подумал о том, что можешь заразить меня».
— Что? — вырвалось у его собеседницы.
— Да, — невесело усмехнулся Рэнфилд, — разве вы не знаете нашу драгоценную Клэр? Она, как всегда, беспокоится только о своей персоне. Когда же я ее заверил, что не заразен, она сказала, цитирую: «Нам не следует слишком тесно общаться, Кларенс, до тех пор, пока мы не будем в этом абсолютно уверены». Понимаете? Не приближайтесь ко мне слишком близко, дорогой Кларенс, со своей заразой. Тем не менее, подарки от вас я принять не откажусь.
Это было уже слишком.
— Мэйворинг, нельзя же так, — сказала леди Пейджет.
— А почему нет? Я всего лишь сказал правду. Единственное, что я сейчас чувствую по отношению к ней, это злость и досаду, черт побери. На себя. Как я мог быть таким слепым ослом! Эта женщина любила, любит и будет любить только себя. На всех остальных у нее не остается ни времени, ни желания.
— Господи, — пробормотала леди Пейджет, — так вы больше не любите ее?
Он покачал головой.
— Сударыня, я сказал это не меньше двух раз. Но могу повторить в третий. Я люблю вашу упрямую племянницу, которая вбила себе в голову черт знает что.
— Боже мой, но почему вы вели себя так глупо? Зачем произнесли те ужасные слова?
— Думаю, это была ревность. Сами могли бы догадаться. Колин пригласил ее на прогулку, и она согласилась, а со мной отказалась пойти в театр. Я специально пришел в театр с Клэр, чтобы позлить ее.
— Клэр? — леди Пейджет приподняла брови.
— Да нет же, Дэзи. Только не думал, что она так взбесится.
— Вы предлагали ей пойти с вами в театр? Я ничего об этом не знаю. Дэзи ничего мне не говорила.
— Она напомнила мне, в завуалированной форме, конечно, что у меня есть миссис Эштон и лучше всего будет, если я отправлюсь к ней. Это вы говорили ей о миссис Эштон?
— Да. Я хотела предостеречь ее.
— От чего? — мгновенно отреагировал он.
— От вас. Я ведь не знала о ваших далеко идущих планах.
— Что ж, спасибо вам. Вы их полностью расстроили, — съязвил он.
— Но Мэйворинг, я ведь не знала, — запротестовала она, — и потом, я должна была думать о племяннице и не позволить ей страдать.
— Она… она и вправду страдала? Из-за меня? — напрягся Рэнфорд.
Женщина вздохнула.
— Если бы я знала, что произойдет потом. Конечно, я ни за что не стала бы говорить Дэзи о Клариссе.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Три дня назад я была уверена, что Дэзи влюблена в вас.
Приподнявшись на своем месте, Рэнфорд снова сел и сжал зубы.
— Теперь это не имеет значения, так?
— Ну, полагаю, еще не все потеряно, — неуверенно сказала леди Пейджет, — сейчас она все еще обижена на вас. Но пройдет некоторое время — и Дэзи забудет об этом.
— Забудет? Я в этом не уверен, да и вы тоже, насколько мне кажется. Не думаю, что вы так плохо знаете свою племянницу.
— Ох, — она сжала руки, — она напоминает мне свою мать. Я никогда не рассказывала вам о ее ссоре с отцом?
Рэнфорд приподнял брови:
— Она простила его?
— Когда он умер.
— Звучит очень обнадеживающе. Благодарю вас, леди Пейджет, вы умеете сказать приятное.
— Вам не стоило так сильно задевать ее, — начала защищаться леди Пейджет.
— Значит, для того, чтоб ваша племянница простила меня, я должен умереть?
— Глупости. Я уверена, есть какой-нибудь другой путь.
— Какой?
— Ну…, - протянула она, — я уже думала об этом. Вчера почти всю ночь. Уговаривать ее бесполезно, в этом я уже убедилась. Моя маленькая, деликатная племянница дала мне понять, что не желает слушать мои увещевания, и что у нее есть ее собственное мнение по этому поводу. Такое впечатление, что она просто не слышала моих слов.
Рэнфорд ничего не сказал по этому поводу, только кивнул.
— Что толку от бесполезных сожалений, — вздохнула женщина, — нужно думать, как это исправить. Почему бы вам не поговорить с ней?
— Поговорить? Я пытался. На пикнике.
— Ну? И что? — напряглась она.
— Ничего. Ледяная учтивость и безразличие. А он… она ему улыбалась, черт возьми!
— Успокойтесь, Мэйворинг. Колин — приятный молодой человек и разумеется, не сказал ничего обидного Дэзи. Почему бы ей ему не улыбаться?
— Значит, вот как? — Рэнфорд встал и развернулся к двери, — это все, что вы можете мне сказать?
— Нет, боже мой, — леди Пейджет преградила ему путь, — сядьте и не лезьте в бутылку, Мэйворинг. Я имела в виду всего лишь то, что Дэзи — хорошо воспитанная девушка. Но Колин ничего для нее не значит, могу вас заверить. Давайте лучше подумаем вместе, каким образом можно переубедить Дэзи.
— У вас есть предложение? — он помедлил, но все же вернулся в кресло.
— Я не знаю, честное слово, не знаю. Я попробую еще раз поговорить с ней, убедить, наконец.
— Бесполезно. Вы сами это признали, сударыня. Нужно искать другие, более кардинальные пути.
Походив по комнате из угла в угол, леди Пейджет изрекла:
— Нужно заставить ее изменить свое мнение о вас, Мэйворинг. Нужно подумать, какие способы тут сгодятся. Может быть, попробуете все же признаться ей…
— Нет, — отрезал он, — не поможет. Я уже представляю ее реакцию. Приподнимет брови и осведомится: "Вот как? Неужели?"
Леди Пейджет не нашлась, что возразить на это. Она словно увидела Дэзи воочию.
— Но что тогда? Что?
Дэзи узнала о приезде гостя, но даже не подумала войти в гостиную. Она прошла к себе наверх и уютно устроилась в кресле с книгой. Ее не интересовало, о чем беседует Рэнфорд с тетей, и она не хотела присутствовать при этом разговоре. Они могут говорить о чем угодно, почему это должно интересовать ее или волновать? При мысли об этом лицо девушки приняло холодное и высокомерное выражение.