Шипы и розы

— Леди Пейджет, мисс Вайз некуда идти. Мы с трудом смогли покинуть Дувр.

— Да.

Леди Пейджет встала и подошла к племяннице:

— Нечего и говорить о том, что ты останешься у меня. Молоденькой девушке нельзя быть в одиночестве, — она обняла Дэзи за плечи, — сколько тебе пришлось пережить, девочка моя! Ты такая худенькая и бледная! Но ничего, это мы живо поправим.

Женщина усадила девушка в кресло. Потом взглянула на Рэнфорда:

— Где вы ее нашли, Мэйворинг?

— В Дувре.

— Она не болела этой… этой гадостью?

— Нет. Болел я.

— Вы! — она всплеснула руками.

— А мисс Вайз самоотверженно за мной ухаживала. Могу смело сказать, если бы не она, я бы здесь не находился.

— Не преувеличивайте, — произнесла Дэзи, это были ее первые слова.

— Напротив, — возразил Рэнфорд.

— И ты была там совершенно одна? — продолжала спрашивать леди Пейджет.

— Со мной была Лиз, — пояснила Дэзи, — правда, она тоже болела.

— Где же вы жили? — ужаснулась женщина, обняв ее за плечи.

— У тети Кэрол.

— Понятно. А где же…

— Умерла.

— Боже мой, — она вздохнула, — все это ужасно.

Оглядев молчащих гостей, леди Пейджет решила взять инициативу в свои руки.

— Вам всем нужно привести себя в порядок. Дэзи, дорогая, тобой займется горничная. Вы, Мэйворинг, тоже не можете разгуливать по улицам в таком виде.

— Я уже разгуливал, и со мной ничего не случилось, — возразил тот, — мне нужно домой.

— О да, конечно, — слегка улыбнулась леди Пейджет, — и кое-кого навестить, не правда ли? Хорошо, вы давно уже совершеннолетний. Ступайте.

Рэнфорд слегка поклонился женщине и взглянул на Дэзи.

— Мисс Вайз, до встречи.

Она кивнула, стиснув зубы.

Проводив гостя взглядом, леди Пейджет произнесла:

— Хороший малый этот Мэйворинг. Тебе повезло, душечка, что ты его встретила. Иначе подумать страшно, что могло бы случиться.

— Куда это он так торопился? — спросила Дэзи нарочито небрежно.

— Ну как же, навестить миссис Эштон, конечно же. Миссис Клариссу Эштон.

— Кларисса, — повторила девушка, нахмурив брови, — кажется, я уже слышала это имя.

— Наверняка. Кларисса Эштон — первая красавица Лондона.

— Понятно, — Дэзи встала, — где я могу переодеться?

— Сейчас, дорогая. Пойдем.

— И еще, тетя, — она выговорила это с заметным усилием, — у меня с собой нет никакой одежды. Мы… э-э-э… слишком спешили и…

— Какие пустяки. Сегодня я одолжу тебе платье моей дочери Харриет. А завтра пригласим портниху, и у тебя будет столько платьев, что ты собьешься со счету.

Перспектива получить столько одежды сразу не обрадовала Дэзи, но она выдавила из себя улыбку, чтобы не обижать славную леди Пейджет. Ей хотелось плакать, но она решила повременить с этим.

Нервы ее долго были на пределе и, когда наступило облегчение, Дэзи была готова плакать от чего угодно. Ей было неловко, но она ничего не могла с собой поделать. В ней что-то сломалось. Напряжение последних дней выходило со слезами, и с этим нужно было смириться. Однако, сейчас причина была куда более серьезной. После того, как она услышала о миссис Клариссе Эштон.

Девушка все-таки не выдержала и, когда горничная приводила в порядок ее волосы, уже вымытые и высушенные, начала тихо всхлипывать.

— Что с вами, мисс? — испуганно спросила горничная.

— Ничего, все в порядке, — пояснила Дэзи, промокая глаза платком.

На этот раз Дэзи быстро удалось подавить слезы, но за обедом ничего не вышло. Она вспомнила первый завтрак в доме тети Кэрол. Леди Пейджет покачала головой, видя состояние племянницы.

— Бедняжка, — произнесла она сочувственно, — тебе нужно прийти в себя, Дэзи. Не плачь, дорогая, все позади.

— Да, я знаю, — провсхлипывала Дэзи, — но я не могу остановиться. Я плачу из-за любого пустяка. Понимаю, что это глупо, но…

— Это не глупо. Это все нервы, — женщина встала, подошла к ней и обняла за плечи, — тебе нужно поменьше сидеть в одиночестве и вспоминать прошлое. И я знаю, что нужно делать.

— Что? — взглянула на нее племянница глазами, полными слез.

— В Лондоне столько развлечений, детка. И я намерена показать их тебе все до единого.

— Это, наверное, дорого, — предположила Дэзи.

Женщина рассмеялась:

— Нисколько. К тому же, это моя забота. Я сама очень люблю развлечения. А сейчас нам особенно нужно поднять свой дух. Вот увидишь, Дэзи, пройдет месяц — и ты сама себя не узнаешь.

Когда обед закончился, леди Пейджет повела племянницу в одну из комнат, где был растоплен камин.

— Итак, — начала она, садясь в кресло, — завтра я приглашу портниху. Для начала она сошьет тебе пару платьев. А потом мы поедем в театр. Ты когда-нибудь была в театре?

— Да, во Франции, — пояснила Дэзи.

Увидев дрожащие губы девушки, леди Пейджет поспешила сказать:

— Уверена, он не идет ни в какое сравнение с нашим Королевским театром. Я обожаю там бывать. В театре всегда собирается самое изысканное общество. Я покажу тебе самых влиятельных людей страны.

Дэзи кивнула.

Вопреки ожиданиям, она неплохо провела вечер, а лежа в постели, заснула почти сразу, хотя думала, что будет рыдать всю ночь. Но, видимо, девушка соскучилась по настоящей кровати, мягкой постели и мирной обстановке без каких бы то ни было трупов и стонов больных.

Наутро Дэзи чувствовала себя намного лучше. Слезливое настроение улетучилось, правда, нельзя было с уверенностью сказать, что навсегда. Но сегодня ею владел живой интерес к происходящему. Часов в двенадцать пришла портниха и Дэзи была слишком занята, чтобы думать о грустном. И потом, вряд ли на свете есть женщина, которую не радуют обновы.

Когда она снимала наметанную ткань, очень надеясь, что это последняя примерка на сегодня, в комнату вошла горничная Джейн.

— Мисс Вайз, — начала она, — госпожа зовет вас в гостиную.

— Хорошо, — кивнула Дэзи, собираясь выходить.

— Нужно хотя бы причесаться, — остановила ее Джейн, — у леди Пейджет гости.

— О-о, — протянула девушка.

Тетя энергично взялась за выполнение своей программы.

Послушно причесав волосы и поправив кудряшки, Дэзи вышла за дверь и направилась вниз. Ей было интересно, что за люди посетили леди Пейджет. Но в гостиной помимо тети, находился только Рэнфорд. Увидев его, Дэзи изобразила самую любезную улыбку, на которую только была способна. Интересно, что он тут делает? Она-то считала, что его сейчас от обожаемой Клариссы не оторвешь.

— Дорогая, не стоило так торопиться, — улыбнулась тетя, — это всего лишь Мэйворинг.

— Это не слишком любезно с вашей стороны, леди Пейджет, — усмехнулся тот, — добрый день, мисс Вайз.

Она присела, на сей раз улыбаясь куда более искренне, поскольку шутка тети ее рассмешила.

— Добрый день, мистер Рэнфорд.

Она испытывала странное, двойственное чувство. Радость и волнение оттого, что пришел всего лишь Мэйворинг, и злость, потому что поняла, что все ее глупые, наивные надежды оказались беспочвенными. Кларисса Эштон — вот его мечта и любовь. А ее он просто пожалел. Ну, и еще, наверное, он благодарен ей за спасение. Но это совсем другое.

Но Рэнфорд ничем не дал понять, что тяготится обществом дам и торопится к другой. Напротив, у него был такой вид, словно он долго сюда стремился и вот, наконец, успел.

— Ни к чему в такой чудесный день сидеть дома, — сказал он, — почему бы нам не прогуляться?

— Хорошая мысль, — улыбнулась леди Пейджет, — но я уже не в том возрасте, чтобы постоянно находиться на воздухе. К старости появляется такая противная вещь, как ревматизм и подагра.

— Глупости, — фыркнул Рэнфорд, — вы еще слишком молоды, чтобы думать о подагре. К тому же, вы прекрасно держитесь в седле. Неужели, за полгода что-то изменилось?

Леди Пейджет рассмеялась:

— Нет, вы правы. Но мы не можем поехать на прогулку, Мэйворинг. И не из-за моего ревматизма, а из-за временного отсутствия подходящей одежды у Дэзи.