Свет надежды

Новые раскаты грома нарушили воцарившуюся тишину, небо содрогнулось и отозвалось долгим эхом.

– Пред лицами богов и всех здесь собравшихся, в знак скрепления мира между народами Моргаша и Зангры, – перекрикивая шум стихии, седовласый старец продолжил церемонию, – сегодня соединяются в союз великий и достойнейший муж земель Зангры и прекраснейшая из дев Моргаша.

Старец взял руки жениха и невесты и, быстро сделав небольшие засечки маленьким кинжалом на их запястьях, соединил рану к ране, удерживая две руки в неподвижности, читая древние молитвы и прося богов благословения этому союзу. После соблюдения обряда благословения, старец повернулся к паре и громко произнес:

– Отныне вы неразделимое целое, муж и жена не только в глазах людей, подданных, но и пред богами. Да будет благословлен ваш союз.

Наступила гнетущая тишина, и в ней нареченный муж подошел вплотную к девушке, распахнул свою накидку и одним быстрым движением снял с шеи затейливую золотую цепь с висящем на ней ярко-синим камнем в оправе. Каждый правитель Зангры в день своего восхождения на престол получал два дара от своего народа: две цепи с камнями-кулонами, символизирующие власть – одну для себя, а вторую – для будущей избранницы правителя, которая разделит с ним бремя правления. Именно этот символ законности брака и разделения своей власти правитель Зангры собирался преподнести своей нареченной жене. Он продемонстрировал всем присутствующим две цепи власти и уверенным движением опустил скрывающий девушку капюшон, чтобы повесить на ее шею символ законности их брака.

Грозный голос, похожий на рык раненого зверя, раздался по окрестным холмам, отталкиваясь эхом от скал и уносясь трусливо прочь. Это рык заглушил грохот грома. Яркие серые глаза вспыхнули сотней молний.

– Это не она. – Мужчина грозно развернулся к маленькой процессии, представляющей правителя Моргаша.

Глава 2

Можно ли с легкостью принять свою долю, когда совершенно не знаешь, что уготовило будущее? Можно ли сохранять остатки спокойствия, когда знаешь, что от тебя зависит не только собственная судьба, но и судьба даже не одного, а двух народов? Можно ли с легкой душой покидать отчий дом, чтобы навсегда стать одной из тех «варваров», что истребляют твой народ? Можно ли быть уверенной в собственном завтрашнем дне, если этот и другие последующие дни будут наполнены ненавистью и презрительными взглядами, осуждением и недоверием к «чужой», которая является для них таким же «варваром», как и они для нее? И можно ли сохранять спокойствие, когда о своей участи становится известно лишь только накануне?

Небольшая процессия направлялась к западу, к границам Моргаша и Зангры. Там их уже должны были ждать, чтобы проводить к заповедным землям, где должно было свершиться таинство соединения двух правящих кланов.

Чем ближе становились гряды заповедных гор, тех больше неистовствовала природа. Сильный ветер сбивал с ног, подол теплой накидки то и дело цеплялся за кусты и коряги, словно неведомые силы пытались удержать от этого шага. Но не смотря ни на что нужно было идти вперед. Хоть и было страшно.

Сопровождавшие воины отца не посмели, а быть может просто и не пожелали идти дальше и, передав встречавшему отряду воз, развернулись и покинули земли Зангры. Оставалось лишь только обреченно смотреть, как они оставляют дочь правителя Моргаша в чужих землях. Их бросили… Нет, фактически это ее бросили на произвол судьбы и на милость правителя, с которым ее народ уже многие десятилетия вел изнуряющую войну, принесли как агнца в жертву волкам ради призрачного мира.

Маленькая фигурка девушки зябко куталась в длинную меховую накидку. Ее мысли были далеки от разглядывания меняющихся окрестностей на их пути. Да и было ли что рассматривать? Вокруг царили серость и полумрак, ни единый луч солнца уже многие годы не освещал эти унылые земли. Девушку всю дорогу одолевали тревожные мысли, столь же серые и печальные, как и все вокруг. Ей даже не дали ни с кем попрощаться. Под завесой ночной тьмы маленький отряд выехал из крепости, и проводить их никто не вышел. Только старая нянюшка Сенира, да старик Вилен вопреки запрету своего господина вызвались сопровождать невесту в земли врага.

 Небольшой отряд Зангры шел чуть поодаль от путников, показывая, что появление чужаков в этих землях не радует их. Да это и можно было понять: бесконечная война, развязанная еще давними предками правителей Моргаша и Зангры, вымотала людей до предела, опустошила их закрома, отняла все и по сей день уносила новые жизни ушедших на бессмысленное кровопролитие мужчин. Не было ни одной семьи по обе стороны от границы земель, кого бы не коснулось горе утраты. Брак между правителем Зангры и дочерью правителя Моргаша в таких условиях представлялся едва ли не единственным выходом обрести мир и спокойствие. И теперь следовало во что бы то ни стало пройти древний обряд перед богами, дабы установить перемирие между землями и народами и, несмотря на столь высокую цену, отступаться от условий сделки никто не собирался. В первую очередь, это дало бы передышку приграничным поселениям, больше всего страдающим от кровопролитных сражений, а также возможность укрепить границы. Ради тех людей, угнетенных ужасами войны, стоило пойти на такую жертву. Одна ее жизнь стоила спокойствия целого народа.

Позади остались родные земли. Позади остались мечты и надежды. Ей же не осталось ничего. Путники оставили у подножия горы своих лошадей вместе со встретившим их отрядом и теперь поднимались наверх. За спиной слышалась перебранка Сениры с Виленом, да и те спустя некоторое время утихли – устали.

Страх перед предстоящим все более сжимал сердце. Погруженная в собственные мысли, девушка решительно шла вперед, прячась в теплой накидке не от пронизывающего холодного ветра, а от жестокой действительности и от сочувствующих взглядов своих сопровождающих. Судьба сделала выбор за нее. Нужно было с достоинством принять выпавшую ей долю, как и полагалось будущей жене правителя. А также той, на кого теперь надеялся народ Моргаша.

Страх подстегивал идти вперед, чтобы скорее встретиться с неизвестностью и разрушить ее леденящие щупальца, что сковывали изнутри все сильнее по мере приближения к вершине. Едва только показался свет священных огней, девушка в нерешительности остановилась и оглянулась, туда, где оставалась ее прежняя жизнь. Она понимала, что ей уже не вернуться. Сердце гулко билось в груди, отсчитывая ритмы страха и печали. Поравнявшиеся с ней старик с нянюшкой успокаивающе погладили по руке, верно истолковав это замешательство.

– Нужно идти, – едва дыша, поторопил старик, – осталось немного.

Девушка печально опустила глаза, но все же нашла в себе силы для слабой улыбки. Бросив обреченный взгляд вниз, она расправила плечи, с обманчивой уверенностью подняла голову и пошла вперед.

На вершине их уже ждали. Несколько черных фигур зловеще застыли на самом краю отвесной скалы, в ярких вспышках молний они выглядели дикими, таких обычно звали в народе воинами преисподней – настолько ужасающей была у них внешность. Об их жестокости в Моргаше слагали легенды, и дети едва ли не с пеленок боялись «черных варваров».

Правитель Зангры выделялся среди своих подданных: он был на порядок выше своих воинов, его непокрытые волосы трепал ветер, а глаза сияли так, что даже свет ослепительных молний был не в силах их затмить. Его громкий голос заставил девушку вздрогнуть и очнуться, пелена оцепенения спала, но теперь на смену ему пришло, наконец, осознание, какая участь ей уготована. Этот горящий ненавистью взгляд, колкие язвительные насмешки говорили сами за себя: она здесь не желанный гость, но идти против рока обстоятельств мужчина не намерен. Ее жизнь здесь не стоит ничего. Если будущий муж, прекрасно понимавший важность этого брака, столь враждебно настроен к ней, чего же стоило ожидать от его подданных. «О боги, дайте только силы все это вынести», – мысленно воззвала девушка к небесам, понимая, сколь тщетны и глупы ее молитвы.