Страница 3 из 7
– Да ты подкаблучник, приятель, – усмехнулся Мэтт, потом, помолчав, добавил: – Я думал, что Джули и Дарби будут только рады, что мы с Ди-Эй не общаемся. Они не особенно меня любят.
Найджел потер лоб.
– Слушай, я тут тоже отчасти замешан. Это я познакомил вас с Ди-Эй. Я, конечно, сказал близняшкам оставить вас в покое. Вы взрослые люди и сами знаете, что делаете. Но они любят ее, и потому сейчас они беспокоятся…
Мэтт поднял голову.
– Беспокоятся? О чем?
Найджел помолчал.
– Ты знаешь, как я люблю Джули… Если бы не она, я бы никогда не полез к тебе с этим разговором…
«Она и правда сделала из него подкаблучника», – подумал Мэтт. Его бы это даже позабавило, если бы не тема разговора.
– Близняшки обеспокоены, потому что она как-то изменилась с прошлого года. Год назад она была более спокойной, более собранной и… счастливой, – ответил Найджел.
– И они винят меня за это, – договорил за него Мэтт.
– Не столько винят, сколько хотят понять. Ди-Эй ничего им не говорит, поэтому моя невеста попросила спросить тебя. Черт, я говорю, как подкаблучник!
– Значит, ты не просто так пригласил меня выпить?
– Я всегда рад выпить с тобой, – смутился Найджел. – Слушай, забудь об этом, Мэтт. Это не мое дело и не дело Джули, и я чувствую себя полным придурком.
Мэтт собирался поставить Найджела на место, но на самом деле ему этого не хотелось.
Он всегда завидовал дружбе Дилан-Энн и близняшек. Они были настоящей командой и всегда поддерживали друг друга. А он всегда был сам по себе, сколько себя помнил, к тому же его стремительно развивающаяся карьера не оставляла ему времени на друзей. И уж тем более на отношения.
Мэтт тщательно подобрал слова.
– У нас с Ди-Эй полное взаимопонимание. Мне очень жаль, если у нее был тяжелый год, но я не думаю, что это связано со мной. Мы были предельно честны друг с другом, и мы давно обо всем договорились. Никто из нас не ищет постоянных отношений. И мы оба понимаем, что если работа или другие люди не дают нам видеться, то это не должно быть проблемой.
– Другие люди? Ты встречаешься еще с кем-то? Встречается? Найджел даже не понимает, о чем говорит. У него было несколько тяжелых процессов. Ему пришлось наблюдать, как его дед, бывший некогда блестящим юристом, разваливается на глазах. Это был слишком тяжелый год, чтобы нагружать его еще и новыми отношениями с новыми женщинами. А отношения – это всегда груз. Этот жестокий урок он выучил еще в ранней юности.
В шестнадцать лет он влюбился и был уверен, что это навсегда. Они с Джеммой упоенно строили планы: окончат школу, потом колледж, поженятся, заведут детей. И они всегда будут так же любить друг друга. Потому что она была его единственной.
В семнадцать лет она сообщила, что беременна. И он был счастлив – у него будет семья, он будет любить и защищать их.
И опять они строили планы, пока Джемма внезапно не заявила, что сделала аборт, переходит в другую школу и уезжает из города.
Так в семнадцать лет он понял, что любовь – это когда тобой манипулируют, а потом бросают. Его родители, Джемма – все они доказали ему это. В семнадцать лет он вычеркнул любовь из своей жизни, и последующие годы не заставили его изменить это решение.
Но он любил секс, а секс для него означал Дилан-Энн.
Она тоже не стремилась к прочным отношениям. У нее тоже была аллергия на привязанность. Они проводили вместе достаточно времени, чтобы насладиться друг другом, но недостаточно, чтобы сблизиться. Это было прекрасно…
Но, кажется, кончилось.
Он вернулся в Бостон, в свой город, и не видел причин не встретиться. Прошло так много времени, он соскучился по ее запаху, по ее смеху. Дилан-Энн, веселая и чувственная, была именно тем лекарством, в котором он сейчас так нуждался. Только она могла бы отвлечь его от мыслей о плачевном состоянии деда.
Мэтт посмотрел на Найджела.
– Я действительно не знаю, что происходит в жизни Дилан-Энн, но я сомневаюсь, что ее проблемы связаны со мной.
Найджел допил пиво.
– Так ты собираешься увидеться с ней?
Еще как собирается.
Мэтт кивнул.
– Тогда мне велено передать тебе, что если ты причинишь ей боль, то тебе горло перережут.
– Понял. Но, как я уже сказал, у нас с ней полное взаимопонимание.
Найджел поднял руки.
– Я только передаю. – Он кинул на стойку несколько купюр, жестом отказавшись от предложения Мэтта заплатить, и добавил: – Мы с Джули живем сейчас в Локвуд-Хаус. Дарби, Леви Броган и Ди-Эй тоже там живут. У нас пустует квартирка над гаражом. Если не хочешь провести эти недели в отеле, можешь пожить там.
Если Мэтту не изменяла память, речь шла об угловой пристройке к особняку Локвудов в роскошном пригороде к северу от Бостона. Это было щедрое предложение, и Мэтт с благодарностью его принял.
– Спасибо. Это было бы замечательно.
– Это была идея Джули. Наверное, собирается лично проследить, чтобы ты хорошо себя вел. – Найджел улыбнулся. – Кстати, Леви Броган считает, что Ди-Эй ему как сестра и он обязан заботиться о ней. К счастью, он не знает о вашем романе, – сказал Найджел, похлопал Мэтта по плечу и вышел из бара.
Мэтт проверил смартфон. По-прежнему ни одного письма от Ди-Эй. Он машинально полистал фотографии и остановился на той, где она лежала на песке на частном пляже в Сент-Бартсе. Ди-Эй тогда сидела лицом к морю, но обернулась, кода он подошел. Она была так пленительна, что Мэтт не выдержал и накинулся на нее прямо там, на кромке прибоя. Это был удивительный секс на границе моря и земли. За шесть лет у Мэтта накопилось много завораживающих воспоминаний о Ди-Эй, но это было самым ярким.
И ему хотелось бы больше таких воспоминаний. Покачав головой, Мэтт быстро пролистал всю переписку с Ди-Эй за последнее время. Он написал ей, что будет в Бостоне, и спросил, могут ли они встретиться. Ди-Эй отправила ему удивленный смайлик в ответ…
Мэтт нахмурился. Удивленный смайлик вряд ли можно принять за согласие.
И за отказ тоже.
И вообще это было не похоже на Ди-Эй.
Она всегда прямо и просто писала, может ли встретиться с ним или нет.
Они не играли в игры, не пытались манипулировать, не лгали друг другу. Они либо хотели быть вместе, пусть на день, на два или три, или не хотели. Они либо могли уделить друг другу время, либо не могли. В этом году они не могли встречаться, но это только потому, что так сложились обстоятельства. У нее был ее стремительно развивающийся бизнес, у него – несколько сложных процессов и проблема с дедом, которую он долго пытался решить другим образом, но вот теперь приходится отправить его в пансионат.
Но что, если она с кем-то встречается?
Внутри у Мэтта пробежал неприятный холодок, но он тут же взял себя в руки. Он не имеет права ревновать. Они оба согласились, что не могут рассчитывать на моногамность друг друга, если разлучаются на долгое время. Весь прошлый год они не виделись, но это были обстоятельства, а не его выбор. Они решили быть честными друг с другом и прямо говорить, если встречаются с кем-то еще. Но она не говорила ему ничего подобного: ни лично, ни по телефону, ни эсэмэской, имейлом или обычным письмом – вообще никак. Фактически она не писала ему с конца марта. Раньше он часто получал от нее письма, пусть даже ничего не значащие: просто селфи или смешные мемы, но потом она исчезла.
Мэтт нахмурился, вспомнив, что друзья беспокоились за нее и подозревали, что у нее какие-то проблемы. Со здоровьем? На работе? В семье?
Или, что еще хуже, Джули была права, и эти проблемы связаны с ним, с тем, что у них было?
Его телефон пискнул, сообщая о полученной эсэмэске.
«Привет. Я пока не готова. Дашь мне еще немного времени?»
«Конечно. Нет проблем. Я в городе до Рождества, если ничего не случится».
Мэтт задумался. С дедом они договорились встретиться только завтра. Чем бы ему заняться сегодня?
Может быть, поехать и просто проведать Дилан-Энн? Проверить, остался ли у них шанс возобновить их отношения…