Страница 4 из 7
– Я также понимаю, что вы дочь Майкла Шаттла?
Отрицать было бесполезно.
– Да. Моя мать и Мик были вместе тридцать с лишним лет. Мое родство с Миком не известно публике, и я бы предпочла, чтобы так все и осталось. Зачем вы пришли?
– В отличие от его бизнеса личные активы вашего отца очень хорошо документированы. В списке значатся многочисленные предметы мебели, с указаниями, что они находятся в этом доме. Стол эпохи короля Георга, картина Забинского, скульптура Барри Джексона, картина Фриды Кало.
– Он отдал их моей матери. Это подарки.
– В электронной таблице указано, что эти вещи предоставлены Гейл Миллз в аренду. – Мистер Симмс пристально смотрел на нее.
С кухни она могла видеть вход в гостиную, где стояла бронзовая статуэтка балерины.
– Вы говорите мне, что их нужно продавать? Симмс кивнул:
– Да. Они являются частью его имения.
Пайпер прикусила нижнюю губу, чтобы не разразиться ругательствами.
– В аренду, говорите! Это были подарки! – Чувствуя себя сбитой с толку, Пайпер встала, чтобы снять Тая со стульчика для кормления.
Симмс сделал пометку в блокноте.
– Я пришлю бригаду грузчиков, чтобы забрать стол, предметы искусства и скульптуру. Они попадут на аукцион, и вы сможете их купить.
«Уж конечно», – подумала Пайпер.
– Учту. Спасибо. – Она посмотрела на дверь, намекая на то, что адвокату пора восвояси.
– Еще одно дело, мисс Миллз.
Пайпер крепко сжала Тая, ожидая его следующих слов.
– Этот дом принадлежит одной из компаний вашего отца и определенно должен быть продан, а вырученная сумма пойдет на погашение части его кредитов.
Пайпер почувствовала, как подгибаются ее колени, и опустилась на стул вместе с Тайлером.
– Что? Но он оставил этот дом моей маме, а она – мне. Я попросила копию документа, но ничего не получила.
– Это потому, что он предоставил вашей матери право на проживание. Но не подарил. Это определенно не ваша собственность. Она будет продана. Это не обсуждается.
Пайпер пыталась справиться с паникой.
– Могу ли я его купить? – спросила она дрожащим голосом.
– У вас есть около трех миллионов долларов? – спросил Симмс. – Или способ собрать три миллиона?
Нет, но у нее были сапфиры, которые могут стоить именно столько, будь они настоящими. Это ее дом, дом Тайлера! Она потеряла мать и не может остаться без дома. Если она получит деньги от продажи сапфиров, на остаток возьмет кредит…
– Я могу попытаться найти деньги. Сколько у меня времени?
Лицо мистера Симмса смягчилось.
– Ваш отец натворил столько дел, а наказывают вас. Это неправильно. Я отодвину продажу дома в самый конец своего списка и буду надеяться, что, черт возьми, меня не поймают. Как насчет трех месяцев?
Пайпер кивнула со слезами на глазах.
– Три месяца, чтобы собрать три миллиона. Вот это задачка.
Симмс склонил голову, глядя на нее.
– Если кто-нибудь и сможет это сделать, то только дочь Майкла Шаттла.
Пайпер не стала объяснять, что, несмотря на общую с Миком ДНК, его дочерью она не была. Но она была дочерью Гейл и матерью Тайлера, и у нее была жизнь, которую она любила, жизнь, находящаяся теперь под угрозой. Пайпер оглядела свой красивый, уютный дом, и ей стало нехорошо. Этот дом был ее гнездом, центром ее жизни. Ее убежищем, ее берлогой, детской ее сына. Здесь она чувствовала себя в безопасности.
Она не могла отдать этот дом, поэтому ей придется бороться, и это означало… Боже. Пайпер прижала руку к животу.
Ей придется продать камни. А для этого ей нужно встретиться с Джейгером, единственным человеком, который мог выбить почву у нее из-под ног. И не важно, что она все еще злилась на него за то, что он не желал ее видеть, что у нее все еще болело сердце. Она в нем нуждалась.
Проклятье. Ей нужен Джейгер. Но только для того, чтобы продать сапфиры и спасти дом. Ей не нужен любовник или отец для Тая, и она не хотела слушать его объяснения.
Это всего лишь сделка: она дает ему десять сапфиров, а он ей – значительную сумму денег. Все будет быстро и просто.
Учитывая, сколько всего ей пришлось пережить за последнее время, она вряд ли выдержит новые испытания.
Сидя в приемной на четвертом этаже великолепного ювелирного магазина на Пятой авеню, Пайпер подробно рассматривала каждую деталь штаб-квартиры «Баллэнтайн и компания».
В отличие от сдержанной элегантности ювелирного магазина, где мебель была высшего качества, но должна была играть второстепенную роль, корпоративный офис оказался современным и очень просторным. На полированном полу стояли оранжевые кушетки без спинок, а широкие окна позволяли посетителям любоваться оживленными улицами Манхэттена.
Пайпер не стала тратить силы впустую, пытаясь попасть на прием прямо к Джейгеру, а вместо этого пустила в ход свои контакты в мире искусства. Ее давний клиент, состоятельный коллекционер мистер Хендрикс, тоже покупал украшения. Когда-то она спасла его от приобретения фальшивого Дали, и он быстро согласился свести ее с Джейгером.
Если бы в прошлом году Пайпер так же хорошо соображала, то могла бы избавить себя от лишних хлопот. Это гормоны. Они во всем виноваты.
Несмотря на то что после Милана Джейгер вел себя отвратительно, она доверяла ему как профессионалу. Репутация честного дилера была для него жизненно важна. «Баллэнтайн и компания» была известна тем, что платила самые высокие цены за качественные драгоценные камни.
Пайпер почувствовала, как по ее спине скользнула капля пота. Она снова увидит Джейгера. Ее любовник на пару ночей, отец ее ребенка, человек, о котором она мечтала последние полтора года. В Милане она не могла смотреть на него, не испытывая желания поцеловать его – глубоко, безумно, и как можно скорее оказаться с ним в одной постели. Но Джейгер предпочел убрать ее из своей жизни.
Пайпер набрала полную грудь воздуха. Ей нужно собраться! Ей почти тридцать один год, она мать. У нее есть сапфиры, которые нужно продать, дом, который нужно спасти, и ребенок, которого нужно растить. Эта встреча не имела ничего общего с Тайлером или Миланом.
Не в силах усидеть на месте, Пайпер пошла по коридору, чтобы осмотреть картину Крауча. «Не самая его лучшая работа», – подумала она и обернулась, услышав мужские голоса. Она немедленно узнала глубокий тембр Джейгера.
– Мисс Миллз?
Пайпер заметила, что его волосы стали немного короче, а щетина – гуще. Его плечи, казалось, стали еще шире, а мускулы под рукавами черной рубашки проступали рельефнее.
Он улыбнулся краешком губ – точно как в их первую встречу, и, как и тогда, ее щеки вспыхнули. Он протянул руку:
– Я Джейгер Баллэнтайн.
«Да, я знаю. Мы делали друг с другом такое, что мне до сих пор неловко вспоминать», – подумала Пайпер. Минутку… Что она сказала в Италии?
«Когда мы снова встретимся, то притворимся, что никогда не видели друг друга голыми».
О боже! Неужели он воспринял ее слова буквально?
Джейгер сунул руку в карман брюк с настороженным выражением лица.
– Хорошо, пропустим любезности. Насколько я понимаю, у вас есть сапфиры, которые вы хотели мне показать?
Его слова мгновенно напомнили Пайпер о том, зачем она пришла. И пусть он ведет себя как ему угодно. Ей-то что? Она провела ночь с плейбоем, и он, сам того не подозревая, сделал ей лучший подарок в ее жизни, но она здесь не потому. Пайпер кивнула:
– Верно. Да, у меня есть сапфиры.
– Я имею дело только с исключительными камнями, мисс Миллз, – произнес Джейгер.
Утомленная пустой тратой времени и чувствуя себя полной идиоткой, Пайпер потянулась к боковому карману сумки и вытащила оттуда крупный сапфир.
– Это для тебя достаточно «исключительно», Баллэнтайн?
Глава 2
Джейгер опустил лупу и посмотрел на сапфир, который держал между большим и указательным пальцами. Это был маленький камень, всего четыре карата, но его цвет и качество, как и у остальных десяти камней, были невероятными.