Страница 39 из 40
Фасады павильонов украшены статуями древнерусских витязей, выполненных по моделям С.С. Пименова. Старые и молодые воины, как и на арке Главного штаба, символизировали преемственность воинских традиций. Фигуры воинов первоначально выполнили из гипса и только в середине 1830-х гг. заменили чугунными, отлитыми на Санкт-Петербургском казенном чугунолитейном заводе.
Эта замена сопровождалась некоторой интригой. Дело в том, что дворцовые хозяйственники сначала заказали отливку фигур Александровскому литейному заводу. Но дело затянулось, и спустя несколько лет директор Александровского завода М.Е. Кларк писал А.И. Блоку (20 июля 1836 г.): «По известному Вашему предположению о замене… Санкт-Петербургским литейным заводом, хотя приготовлены были сии последние из чугуна – расчеканены и отделаны как должно, но и поныне находятся при том заводе на лицо; так как фигуры сии по значению своему на другой какой-либо предмет употреблены быть не могут иначе как к упомянутому павильону..»[416].
А.И. Блок буквально на следующий день, не без яда, извещал М.Е. Кларка, что «хотя и предполагалось находящиеся у павильонов Собственного Его Величества Дворца гипсовые фигуры заменить чугунными, но как в продолжение нескольких лет не было получено от Санкт-Петербургского Александровского литейного завода сметы, во что оныя обойдутся, ни о времени когда оные могут быть изготовлены, то Собственной Его Императорского Величества Конторой и сделано уже другое по сему предмету распоряжение, и затем чугунные фигуры более уже не нужны для означенного павильона»[417].
Сад Аничкового дворца. 1830-е гг.
Императрица Мария Федоровна у садового фасада Аничкова дворца (позади у подъезда – фигуры двух «чугунных рыцарей»)
Эта история продолжилась в 1846 г., уже после того, как Александровский чугунолитейный завод передали в 1844 г. в Главное управление путей сообщения. Тогда началась распродажа художественных изделий и вещей, отлитых на заводе ранее и хранившихся в Таможенном пакгаузе для «вольной продажи». 6 чугунных «рыцарей больших» выставили по 600 руб. за фигуру, чугунные доски под них оценили в 85 руб. 15 коп. А.И. Блок предложил за рыцарей свою цену – по 300 руб. за фигуру, и продавцы, с ведома Министра финансов, дали свое согласие[418]. 12 июля 1846 г. Управляющий Конторой Аничкова дворца А.И. Блок писал кастеляну резиденции полковнику Скрябину: «Купленные для Собственного Его Императорского Величества Дворца, из числа распродаваемых вещей Александровского литейного завода шесть больших чугунных рыцарей… предписывает Вам записать на приход в опись имеющихся в Вашем ведении казенных вещей»[419]. Впоследствии двух из этих «чугунных рыцарей» установили у садового фасада Аничкова дворца.
В том же 1846 г. приобрели скульптуру Меркурия «на чугунной тумбе» за 73 руб. 50 коп, которая вплоть до 1917 г. украшала центральную лужайку.
В дальнейшем планировочная схема Аничкова сада сохранялась без существенных изменений, что подтверждает датированный 1917 г. «Генеральный план Аничкова дворца».
Любопытно, что в саду Аничкова дворца находились объекты, к настоящему времени утраченные. Так, по крайней мере до 1832 г., в саду резиденции находился колодец. Возможно, его засыпали после того, как в июле 1832 г. в нем нашли тело крестьянина графини Багратион – Федота Комисарова[420]. Трудно сказать, как крестьянин оказался на охраняемой территории резиденции, и что за трагедия привела к столь страшному финалу. Впрочем, в усадьбе Аничкова дворца бывало всякое. Например, в том же 1832 г. в одной из помойных ям обнаружили тело младенца, которое туда подбросила крестьянская девка Харонвея Никифорова[421].
Имелось в саду и небольшое кладбище домашних животных. В 1823 г. в саду резиденции установили мраморный памятник собаке по кличке Гарсон с обширной эпитафией, несомненно, составленной самим Николаем Павловичем: «Здесь лежит верный Гарсон. Пристал к Николаю Павловичу и Михаилу Павловичу в Голландии в городе Утрехт 1814 года. Ездил с Николаем Павловичем и Михаилом Павловичем в 1815 г. в Париж; в 1817 г. с Николаем Павловичем по России и в 1820 году с Николаем Павловичем в Берлин; в 1821 году с Михаилом Павловичем в Богемию и Штутгарт; в 1822 году был с Николаем Павловичем и Михаилом Павловичем в Вильне и Варшаве: кончил жизнь 16 июля 1823 года от воспаления в животе и чахотки»[422]. Длиннейшая эпитафия, в которой имя хозяина Аничкова дворца упомянуто 5 раз и Михаила Павловича 4 раза, рисует симпатичную картину, как два юных великих князя подобрали уличного беспородного пса, который позже сопровождал своих хозяев в их путешествиях. За эту длиннейшую эпитафию из 320 литых бронзовых букв «по 1 руб. 25 коп. ассигнациями каждая, да за 4 розетки по 5 руб.» бронзовых дел мастеру выплатили 420 руб. ассигнациями.
29 июля 1823 г. Николай Павлович записал в дневнике: «…обошел дом, затем в сад на могилу Гарсона и в Арсенал». Видимо, воспоминания юности были так дороги императору, что он в октябре 1847 г. распорядился восстановить утраченные «больших литер 17 и маленьких 37 штук»[423]. Возникает вопрос, как могло случиться, что на охраняемой территории сада на памятнике собаке императора оказались утраченными 54 буквы из 320. Вполне возможно, что эти утраты связаны с мальчишескими забавами подраставших детей Николая Павловича.
Следуя воспитательным традициям, заложенным Екатериной II, дети Николая I работали в дворцовом саду на грядках. Об этом свидетельствует опись имущества Собственного Его Величества Дворца за 1867 г., в которой упоминается, что в мебельную кладовую резиденции приняли: «Грабли детские железные» (2 шт.); «Лопатки детские железные» (2 шт.); «Тачки детские деревянные» (2 шт.)[424]. Почти наверняка можно предположить, что весь этот «инвентарь» принадлежал либо самому Александру III, либо детям Николая I.
В 1820-1830-х гг. складывались традиции, сохранявшиеся вплоть до 1917 г. Например, зимняя детская горка. Третьего марта 1829 г. К.К. Мердер записал в дневнике: «После обеда мы пошли пешком в Аничковский дворец. Катались с ледяных гор в обществе друзей. После обеда снова вернулись туда и, пользуясь хорошей погодой, оставались до 6 часов». В саду, как и в пригородных резиденциях, во второй половине 1820-х гг. установили корабельную мачту с «сеткой» – вариант батута, который, в том числе, предохранял детей в случае падений. Как писал К.К. Мердер: «Вечером, после чаю, были в Аничковском дворце, где в первый раз в нынешнем году прыгали на сетке» (12 апреля 1829 г.)[425]. Понятно, что гулять детям рядом с Зимним дворцом тогда было негде, поэтому он активно использовал пространство сада Аничкова дворца для организации детских игр. Судя по всему, эта мачта просуществовала вплоть до второй половины 1850-х гг.[426], когда на ней лазали и прыгали на батуте уже внуки Николая Павловича.
До 1856 г. должность садового мастера резиденции занимал Клемент Геккель – главный удельный садовый мастер[427]. С 1856 по 1858 г. за садом присматривал садовый мастер Алексей Морозов[428]. С 1 января 1858 г. должность садового мастера упразднили, и в штате дворца сохранялись только должности садового помощника (1 чел.) и двух садовых работников. Контролировал содержание сада садовый мастер Таврического дворца[429]. В 1870-х гг. за садом ухаживал садовник Эрнест Виллинг, которого уволили осенью 1879 г., поскольку он «оказался не вполне добросовестным человеком». 26 октября 1879 г. на вакантное место садовника Аничкова дворца взяли П. Елкина[430].
416
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1 (48/111). Д. 104. Л. 1. О замене гипсовых фигур, находящихся вокруг павильона Аничкового дворца, чугунными. 1836 г.
417
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1 (48/111). Д. 104. Л. 1. О замене гипсовых фигур, находящихся вокруг павильона Аничкового дворца, чугунными. 1836 г.
418
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 127. Л. 3. О чугунных фигурах, купленных для Собственного Его Величества Дворца к Арсеналу. 1846 г.
419
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 127. Л. 6. О чугунных фигурах, купленных для Собственного Его Величества Дворца к Арсеналу 1846 г.
420
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2. Д. 78. О мертвом теле крестьянина графини Багратион, Федота Комисарова, найденном в колодце, находящемся в саду Собственного Его Величества Дворца. 1832 г.
421
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2. Д. 110. О брошенном крестьянскою девкою Харонвею Никифоровою в помойную яму младенца, коим она разрешилась от бремени. 1832 г.
422
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 68. Л. 3. Об исправлении памятника Собаки Гарсона, находящегося в Саду Собственного Дворца. 1847 г.
423
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 68. Л. 1. Об исправлении памятника Собаки Гарсона, находящегося в Саду Собственного Дворца. 1847 г.
424
РГИА. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 46. Л. 13. По описям имущества Собственного Его Величества Дворца. 1867 г.
425
Цит. по: Буланкова Л.П. Страницы жизни Аничкова дворца. Документы, мемуары, были, легенды. СПб., 1995. С. 19–20.
426
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3 (60/123). Д. 54. О вооружении и поддержании гимнастической мачты находящейся в саду Собственного Его Величества Дворца для Их Императорских Высочеств великих князей Николая Александровича и Владимира Александровича. 1850 г.
427
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1 (62/125). Д. 191. Л. 59. Об упразднении Конторы Собственного Его Величества Дворца, и о сделанных по сему случаю распоряжениях. 1857–1858 гг.
428
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1. Д. 69. Об определении садовником Николаевского Дворца Алексея Морозова. 1856 г.
429
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1 (62/125). Д. 191. Л. 20. Об упразднении Конторы Собственного Его Величества Николаевского дворца, и о сделанных по сему случаю распоряжениях. 1857–1858 гг.
430
РГИА. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 33. Л. 36. О приобретении растений и других вещей для оранжереи при саде Собственного Его Величества (Аничкова) Дворца. 1875–1881 гг.