Станция-2

— Вот, дела… — Стэндфорд чуть не проговорился вслух, потому что прекрасно знал, чем именно расстроена 'клякса'. Но сейчас его беспокоило другое — каким образом она обрела былую подвижность?

— С ней что-то явно не так. Ты не пробовал увеличивать изображение?

— Да как тут увеличишь? Она ведь не сидит на одном месте! — выругался Ерохин

— Ты заметил у неё ту непонятную штуку… которую она таскает с собой?

— Я только вижу, что её форма изменилась, и почему-то меня это тревожит. Мы не знаем, чего от этой гадины ожидать — на что ещё она способна?

— Постой-ка… — Стэндфорд приник к монитору, который как раз давал крупную картинку. В том самом углу, куда был направлен объектив камеры, 'клякса' остановилась, потом на несколько секунд прилипла к стене, став хорошо заметной. Вскоре она совершила очередной сумасшедший прыжок и исчезла из поля зрения, но и этого хватило, так как Джозеф внезапно понял, что именно произошло.

— Вот же адская бестия… Серж, она вытащила из разъёма одну из топливных ячеек! И теперь использует её тепло, таская батарею с собой! Ей теперь не страшен никакой холод!

— Ты уверен? — в голосе Ерохина послышалось удивление.

— Ха, более чем. Она только что присела отдохнуть и показала себя во всей своей красе, я хорошо разглядел её вместе с ношей.

— Вот как теперь её после этого называть бестолковой гадкой тварью? — воскликнул Ерохин.

— Верно, — усмехнулся Джозеф — но теперь эта умная гадкая тварь, похоже, желает сплести свою паутину заново. Вот только холод не позволяет. Как бы она не отключила нам ещё чего-нибудь с таким своим рвением.

Опасения Стэндфорда не были беспочвенными. Сегодня должен был прийти челнок, и не хотелось бы заполучить целый ворох неожиданных проблем благодаря тому, что злые и бессердечные людишки отобрали у заботливой мамаши несколько её любимых деточек и теперь у той ужасно скверное настроение.

— Послушай, Джо, нельзя позволять ей своевольничать.

— И что ты предлагаешь делать? Погрозить ей пальцем?

— Надо её как-то остановить, не то она спалит нам оставшиеся электронные системы. Когда ты спал без задних ног, я проверил некоторое оборудование и обнаружил важные изменения. Хочу попробовать открыть другой из наружных шлюзов. Нужно через него выпустить весь воздух — это ускорит охлаждение станции. Более того, мы сможем проверить, является ли кислород необходимым этому пришельцу, как и тепло для существования.

— Насчёт кислорода — это ведь лишь предположения! Неизвестно, что это так!

— Да, но мне кажется, как раз настала пора выяснить, насколько данная теория правдива. Что у нас со шлюзом в угловой секции М7?

— У тебя к нему появился доступ?

— Теперь да, но если мы с тобой станем тормозить, боюсь, это ненадолго. Моя голографическая карта уже накрылась медным тазом и не работает, попробуй посмотреть у себя, Джо.

— Думаешь, та паутина, что мешала открыться шлюзам в прошлый раз, отвалилась от холода и люки откроются?

Стэндфорд вывел себе на обзор объёмную модель станции. Голограмма рябила и местами показывала искажённую картинку, но в целом была исправна.

— Там, дальше по коридору, грузовой отсек. Астронавт развернул вид и приблизил нужный ему отсек — Я не вижу отсюда, закрыт он или нет, но у нас не остаётся выбора. Врубай!

Ерохин и не думал медлить, отыскав нужную вкладку в операционной системе, он инициализировал протокол разгерметизации. Лампочка замигала, требуя дополнительный код доступа, а когда Сергей его ввёл, электроника показала, что процесс запущен.

Станцию немного тряхнуло — люк открылся. Воздух устремился наружу, но космонавту показалось, что-то пошло не так.

— Странно, приборы показывают обычную атмосферу внутри! — прокричал Джозефю. — Ты открыл люк?

— Он открыт, но разгерметизировались лишь несколько отсеков. Оказывается там дальше ещё одна герметичная переборка.

— Сможешь её открыть?

Ерохин пощёлкал клавишами на пульте и пробормотал проклятия.

— Нет! Дальше я ничего не могу сделать. Вот же гадость! И как нам быть?

— Раз уж начали, то нужно закончить — тут же нашёлся Стэндфорд. — У меня есть идея!

— Если ты собрался наружу, чтобы оттуда открыть дверь, я не разрешаю тебе, Джо!

На секунду Стэндфорд притих.

— Ты всерьёз считаешь, что можешь мне что-то запретить, Серж?

— Н…нет, Джо, ты не так понял… но ты не сделаешь этого, прошу! Это может быть опасно. Чёрт, просто не нужно, а то мне тоже придётся напялить скафандр, выйти вслед за тобой и надавать тебе по башке прямо в открытом космосе!

Стэндфорд снова задумался. От слов русского космонавта ему отчего-то сделалось немного не по себе. Он совсем не ожидал, что тот станет переживать за него, потому что уж он-то точно не стал бы. Хотя… за эти дни они с Ерохиным неплохо сдружились, и Джозефу было бы жаль, если бы с его товарищем что-нибудь случилось. По крайней мере, русский космонавт помог ему скоротать время в вынужденном недельном заточении, и сейчас он мог сказать одно: просьбу Эдгара Лаури о том, чтобы устроить Ерохину какую-нибудь гадость с якобы случайным смертельным исходом он не был готов удовлетворить…

Чёрт, кажется, он стал слишком сентиментален. Астронавт отогнал разные мысли прочь, молча потёр подбородок и закусил губу.

— Хм, знаешь, я рад, что ты это сказал, Серж. Но, честно говоря, я совсем не то имел в виду. У меня и в мыслях не было выходить в космос.

— Вот же ты гад! Напугал меня! — в голосе Ерохина послышался вздох облегчения.

— Послушай, Серж, эта секция, которую мы собираемся открыть, не совсем простая. Её строили индусы, а они мастера на всякие странные технические штучки. Чем-то вроде вас, русских, но немного более изощрённые в своём деле. У них в некоторые внутренние переборки встроена система стравливания воздуха между отсеками. Это что-то вроде системы выравнивания давления в грузовом модуле или своеобразная функция регулировки температуры. Одному богу Шиве известно, для чего и зачем они придумали так сделать, но сейчас мои приборы показывают, что эти небольшие отверстия закупорены. Эти чертовски головастые парни не были бы самими собой, если бы не предусмотрели электронного управления своими примитивными системами, и, кажется, я раскопал к ним доступ.

Сергей быстро пробежал глазами по мониторам. Взгляд его остановился на том, который отображал картинку, где находится модуль, про который говорил Стэндфорд.

— Сейчас — в наушниках послышался стук по клавишам, это Джозеф вводил команды в бортовой компьютер. — Есть!

Никакой тряски не было слышно, видимо отверстия, про которые говорил американский астронавт, были не очень большими, и воздух сквозь них заструился не таким быстрым потоком, как хотелось бы.

— Вижу на датчиках постепенное падение давления — воскликнул Ерохин — Пока его уровень достаточно высок, но стрелка не врёт — воздух действительно выходит. Тебе удалось это, Джо!

— Вот же неугомонная тварь! — пришло в ответ.

— А? Ты о чём сейчас?

— Это я не тебе, посмотри на нашу красавицу. Видишь её?

— Нет пока, а что с ней?

— Сейчас увидишь, смотри!

— Внезапно в объективе той камеры, которая была направлена на ту самую перегородку, сквозь которую теперь выходил воздух, показалась 'клякса'. Она двигалась на удивление быстро, но во время своих прыжков существо и не думало выпускать из своих объятий топливную ячейку, служившую ей источником тепла. В следующий момент произошло то, отчего у Стэндфорда и Ерохина буквально глаза полезли из орбит.

В одно мгновение 'клякса' подлетела к двери, выпустив из своей хватки батарею — бесценный для себя источник тепла. Затем она всем своим телом распласталась в том месте, где квадратная решётка прикрывала выпускной клапан, и мгновенно замерла там большим гротескным пятном. Сначала могло показаться, что так 'клякса' и останется висеть, закупорив собой коварное отверстие, но вскоре она сделала куда более невообразимую вещь: внезапно существо отклеилось от своего места на перегородке и пулей ринулось внутрь отсека.