Страница 39 из 87
Ник даже приостановился, ожидая пока я заценю его ловкое оправдание.
- Улавливаю. Ты не просто бабник, а бабник, сыплющий поговорками. На это они покупаются, да? – грешным делом, я не устояла перед возможностью съязвить.
Ник тяжело вздохнул и ответил:
- Ничего ты не понимаешь в ассандорийских поговорках, Елич. НИ-ЧЕ-ГО.
Я недовольно цыкнула, но промолчала. Вот уж правда – ассандорийское народное творчество не нашло во мне ожидаемого отклика.
Выложенное из серого камня здание выделялось на фоне остальных своей лаконичностью – никаких лишних деталей, сплошные четкие линии, дверь явно из качественного дерева и простая надпись: «Платья Лакони». По соседству с яркими магазинами на подобие «Красного шелка» оно смотрелось необычно, в чем-то даже невзрачно. Но мне его строгость импонировала больше, чем кричащий алый вперемешку с золотыми вставками.
Внутри было также просто, но красиво.
- Добрый вечер, Ник, Катарина! – радушно встретил нас хозяин, как понимаю тот самый Лакони. – Счастлив видеть вас в своем магазине. Неожиданно, если честно. Думал молодоженам полагается отдыхать в другом месте, - подколол он нас.
Ник отреагировал на его приветствие теплой улыбкой и крепким рукопожатием.
- У моей жены на этот счёт другое мнение.
Лакони бросил на меня заинтересованный взгляд.
- Давай перейдём к делу, - привлек его внимание Ник. – Полдня гонялся за этой взбалмошной женщиной, хочется шарлиса и сигару. – Он тяжело вздохнул, мечтательно закатил глаза и снова вздохнул. Вот же противный актёришка! – Нам требуется вечернее платье для праздника единения народов.
- Обоим? – ухмыльнулся Лакони. Не дожидаясь, пока Ник раздраженно выдохнет и ответит, он добавил: - Шучу. У меня на примете уже есть подходящее платье. – Ник заметно расслабился, даже засунул руки в карманы, до этого напряженно скрещенные на груди. – А ты пока присядь, выпей, выкури сигару. – Чудеснейшим образом от стены отъехало глубокое кресло и бесшумно приблизилось к Нику. Таким же манером рядом оказался столик с бокалом, бутылкой и коробочкой, вероятно сигар. – Мы с леди Таргад разберемся сами.
Углубившись в дебри сияющих и очень дорогих платьев, я едва расслышала предупреждение Ника:
- Не забудь показаться. Хочу быть уверен, что ты выберешь подходящее.
И с каких пор мужиков интересуют такие вещи? Чудеса, да и только.
Я заметила его сразу. Остановилась, будто споткнувшись о невидимую преграду. Замерла, приоткрыв рот.
Верх из серебристых блесток оставлял открытым одно плечо, при этом закрывая рукавом вторую руку до самой кисти. Юбка, отделенная от верха широким поясом, струилась и пылала алым шифоном, переворачивая все мои убеждения о вульгарности этого цвета. Две такие разные фактуры, две такие несочетаемые стихии. Лед и пламя, органично сочетающиеся в одном наряде. Безумно красиво, но слишком эффектно для такой маленькой мышки как я.
- Примерьте. Это именно то, что я хотел вам предложить, леди Таргад, - мягко подтолкнул меня к нему Лакони.
Неуверенный лепет о моей несовместимости с этим великолепием был категорично прерван. Меня буквально втолкнули в примерочную, следом появилось платье и туфли.
Кажется, настало и в моей сказке время, когда из служанки Золушка превратилась в принцессу.
- Как я и думал – идеально подходит вам, - довольно улыбнулся Лакони. – Добавим пробный макияж и прическу.
Через минут двадцать, что для таких вещей невероятно быстро, я была накрашена, приодета и причесана.
Мне было страшно показываться Нику. Вдруг засмеёт? Или ему просто не понравится? Я ведь не выдержу такого удара.
- Не бойтесь, ему понравится, - тихо шепнул Лакони, будто почуяв мою неуверенность.
Я скомкано улыбнулась. Хотелось верить, что Ник не станет закидывать меня камнями, если его что-то не устроит.
Он сидел в кресле. В руке бокал, в зубах сигара. Рубашка расстегнута на пару верхних пуговиц, волосы взъерошены. Просто дон Корлеоне местного пошива.
Мое появление не заставило его открыть рот или пролить хоть каплю шарлиса. Не вскочил он и с бурными ругательствами по поводу моего безвкусия. Однако взгляд желтых глаз выцепил каждую деталь, прошелся по всему телу, обрисовал изгибы и остановился на моей груди. Неприлично долго, волнующе-обжигающе. До странной дрожи, до замирания сердца. Такой горячий и откровенный взгляд, вынуждающий смутиться и неловко попятиться назад. Как истинный хищник, учуявший страх своей жертвы, Ник оценил моё отступление довольным оскалом.
- Я знал, что на тебя можно положиться, - удовлетворенно сказал он Лакони.