Страница 9 из 130
Впервые меня накрыло страхом.
Мы никогда не были вместе вот так.
Он хотел. Он нашёл меня в Памире вскоре после того, как убил мальчика, и он хотел секса. Он хотел, чтобы я уехала с ним. Не успев уговорить меня, он спровоцировал сигнал тревоги в конструкции, и ему пришлось бежать или рисковать попасться в руки Адипана, который даже тогда с одержимостью искал его.
С тех самых пор я не бывала так близка к нему.
Теперь, глядя на него, я осознала, что он с тех пор тоже изменился.
В любом случае, это уже не разбавленная версия Ревика, которую я знала. Я уже чувствовала отличия в его свете. Я чувствовала их той ночью в Памире. В этот раз я буду спать с мальчиком. Я буду спать с социопатом, который работал на Шулеров. Я буду спать с Сайримном. Более того, я буду спать с элерианцем — существом-посредником, как и я сама.
Я понятия не имела, что это сделает со мной.
Я понятия не имела, что это сделает с нами обоими.
Я начала отталкивать его, но его руки лишь крепче сжались вокруг меня.
— Детка, — прошептал он мне на ухо. — Пожалуйста. Gaos. Позволь мне возместить…
— Ревик! — я поймала его за руку, пока он целовал мою шею. Его губы скользнули ниже, к обнажённой части моих грудей. Я отодрала от себя его пальцы и сделала шаг назад, разделяя нас.
— Адипан не станет ждать так долго, — я стиснула зубы, стараясь дышать, заставить свой разум работать. — Ты знаешь, что произойдёт. Мы не можем этим заниматься. Не можем.
Мои слова прозвучали неубедительно для нас обоих. Я слышала это в собственном голосе.
На мгновение он лишь смотрел на меня.
Когда я не сдала назад, он кивнул, слегка изогнув губы, но не в улыбке. На долю секунды я действительно подумала, что он намеревается отпустить меня.
Как только я начала отстраняться, его рука сжала ещё крепче.
Он без предупреждения поцеловал меня в губы, притягивая ближе, прижимая к изгибам своего тела. Я тоже поцеловала его в ответ, практически не раздумывая.
Его губы были такими же. Раздражающе, безнадёжно такими же.
Его язык, его вкус, то, как он притягивал меня к себе и словно вдыхал меня, нарочитая чувственность каждого касания его губ и языка. Боль окутала меня, когда он углубил поцелуй, когда его пальцы крепче зарылись в мои волосы. Я почувствовала, как он вкладывает ещё больше себя, ещё больше своего света, ещё больше своего присутствия, и моя боль усилилась до невыносимой.
Я всегда любила то, как он целуется.
Он издал тихий стон, услышав меня, и мой свет открылся — настолько, что его aleimi полыхнул в ответ. Прежде чем я успела собраться с мыслями, его свет превратился в жидкий жар, затопив меня, увлекая меня в него с головой.
Всё в нем, все в его действиях ощущалось совершенно другим, почти чужеродным, но таким знакомым, что я не могла думать о чем-то в отдельности или разделить разные его части. Его свет теперь воздействовал на мой, связывался так, как мне хотелось раньше, как я уговаривала его в первые недели нашего настоящего брака, но не могла этого добиться.
Я чувствовала голод мальчика, желание, которое было древнее нас обоих.
Я начинала утрачивать ощущение реальности. Я теряла себя, уходила в то состояние, в которое я провалилась, когда мы в последний раз были вместе.
Это вызвало у меня ужас.
— Прекрати! — я резко отпихнула его от себя.
В этот раз я использовала не просто свои руки. Я использовала свой свет.
Это ощущение складывающегося пространства вырвалось из меня с силой, происходившей откуда-то над моей головой. Та часть меня врезалась в него, хотя мои руки не касались его груди.
От этого он опрокинулся назад и отлетел на пару метров.
Он восстановил равновесие, приземлившись на одну ногу.
Я видела, как он пристально смотрит на меня остекленевшими глазами из-под полуопущенных век.
Затем он моргнул, и взгляд этих прозрачных глаз сделался хищным.
— Боги, детка, — его боль усилилась, врезавшись в меня, заставив меня вскинуть руку к груди и издать хрип, потирая больное место. Он наблюдал за моими пальцами, и исходившая от него боль вновь обострилась. — Gaos. Как же ты охерительно красива. Элли… ты так прекрасна, мать твою.
Я уставилась на него. Он смотрел на меня в ответ, и от желания в его взгляде перехватывало дыхание.
— Жена. Ты понятия не имеешь, каким стояком ты меня только что наградила, — он сделал шаг в мою сторону. — Когда ты научилась так делать? Это от меня?
Я подняла ладонь.
— Ревик! Иисусе… Ты можешь хоть минутку побыть адекватным?
Однако его слова повлияли на меня. Более того, его свет всё ещё окутывал мой, сбивая меня с толку до такой степени, что мне сложно было смотреть ему в глаза.
Он приблизился ещё на один шаг.
— Сделай это ещё раз, — его голос сделался уговаривающим, ласковым. Даже любящим, осознала я, наблюдая, как смягчается его лицо. — Боги, сделай это ещё раз, Элисон. Я тебе тоже кое-что покажу. Ты понятия не имеешь, как сильно мне хочется показать тебе. Я буду показывать тебе целыми днями, если ты мне позволишь…
Это ощущалось как удар ножом в грудь — опять.
— Не подходи! — сказала я. — Пожалуйста, Ревик. Не подходи!
Он резко остановился, но по его глазам я видела, что он услышал меня лишь отчасти.
— Элли, — произнёс он. — Я стольким хочу с тобой поделиться. Пожалуйста… gaos. Прекрати это. Прекрати, мать твою! Просто пойдём со мной. Я дам тебе всё, что угодно. Всё. Что ты вообще делаешь с этими любовниками червей? Твоё место со мной.
Я вновь подняла ладонь, задышав тяжелее.
— Ревик, я знаю, что ты делаешь, — я покачала головой, сглотнув. — Я не позволю тебе сделать это со мной. Не позволю.
Его лицо ожесточилось. Я ощутила от него очередной прилив боли вместе со злостью, которая поразила меня своей искренностью.
— Что я делаю? — прорычал он. — Что я делаю, Элли? Помимо того, что пытаюсь соблазнить собственную жену… которая, похоже, считает, что бл*дские политические разногласия — это достаточное основание для развода, черт подери.
Я уставилась на него.
Его взгляд не дрогнул.
— Политические разногласия? Вот как ты это называешь? — я подавила очередную волну чувств. Я едва могла смотреть ему в лицо. — Иисусе, Ревик. Ты действительно будешь притворяться, что твоё появление здесь никак не связано с тем, кто я такая? Или что если бы мы были женаты, никто с моей стороны не посмел бы пытаться тебя убить?
— Мы уже женаты, Элисон, — прорычал он.
Я покачала головой.
— Ты понял, что я имею в виду.
— Нет, — рявкнул он. — Не понял, — его злость полыхнула вновь. — И ты врёшь мне, Элли. Или себе самой, может быть. Ты прекрасно, черт тебя дери, знаешь, что я здесь не поэтому.
Не успела я перевести дух, как меня схватило нечто, похожее на невидимые руки. Это было слишком сильным, чтобы противиться. Черт, да всё закончилось ещё до того, как я осознала, что происходит.
Расстояние между нами сократилось.
Его физические руки обхватили меня. К тому времени я настолько затерялась в его свете, что не могла отделиться или даже убедить себя попытаться. Когда мой свет глубже вплёлся в него, он издал низкий стон, и этот звук был таким знакомым, что я стиснула его руки.
Когда он поцеловал меня в этот раз, я ответила на поцелуй, вцепившись в его волосы.
Я впервые осознала, что они отросли. Хорошо подстриженные косматые черные пряди ощущались мягкими, когда я запускала в них свои пальцы. Он привлёк меня к себе, и я вновь ощутила там мальчика и его откровенное неверие, что я наконец позволяю ему прикоснуться ко мне. Это неверие лишь усилилось, когда я сама дотронулась до него. Я ощутила, как он притягивает меня, чтобы я касалась его ещё больше, позволяла ему касаться меня. В этой его части было нечто такое уязвимое, что я просто не могла его оттолкнуть.
Я хотела его таким.
Понимание этого причиняло боль. Я ненавидела себя за это; это казалось худшим в мире предательством, но это ничего не меняло.