Страница 79 из 130
Без единого слова я подошла к органической двери и стала ждать. Гаренше присоединился ко мне, как только поднял свою тушу со стула. Пока он прижимал ладонь к панели, чтобы открыть дверь, я невольно обернулась.
Видя, что Ревик всё ещё смотрит на обзорное окно, я ощутила, как та боль в моей груди усилилась.
Он всё ещё смотрел вверх, когда я отвернулась.
Глава 30
Прощение
Я уже решила, что никуда не пойду этим вечером.
До Фиграна, имею в виду. До того, как я пошпионила за Ревиком и сделала всё только хуже.
Мне нужно собраться с силами. Мне нужно просто подумать.
Я села на диван в своей комнате ещё до наступления темноты, невидящим взглядом уставившись через стекло, должно быть, на ошеломительный вид на утёсы и широкий водопад из талой воды, который каскадами спадал с противоположной стены каньона. Я смотрела, как лучи солнца струятся на те же утёсы, делая воду оранжевой и золотой. Я не шевелилась даже тогда, когда пришло и ушло время ужина.
Я знала, что какая-то часть меня ждала его.
Я не боялась того, что он сделает — уже нет. Я не могла сообразить, чего я боялась, но знала, что не готова увидеться с ним. Зная это, я могла рационально оправдать, почему избегаю его, но от этого мне ничуть не становилось лучше.
Я сидела на кожаном диване, который образовывал длинное сиденье у окна, обхватила руками колени и уставилась сквозь стекла.
Всё болело. Даже моя кожа болела.
Я не пошевелилась, когда мир за органической панелью начал темнеть, а вместе с ним и подземное помещение. Я не встала, чтобы включить свет. Я смотрела, как над горами на противоположной стороне каньона поднимается луна.
Я вновь задавалась вопросом, что я здесь делаю.
В какой-то момент я положила голову на спинку дивана.
Должно быть, я заснула.
***
Я проснулась как от толчка, страх встряхнул меня — без направления, без информации.
Заставив себя дышать спокойнее, я изменила позу, подняла голову со спинки кожаного дивана и провела рукой по длинным, спутавшимся волосам. Мои ноги затекли, потому что я подвернула их под себя. Медленно пошевелившись, я вытянула их, вздрогнув, когда к суставам вернулось кровообращение.
Затем я взглянула справа от себя и подпрыгнула.
Боль вспыхнула в моём свете.
Я посмотрела на его тёмный силуэт, проследив его профиль взглядом, и моё сердце загрохотало в груди. Он не смотрел на меня и, похоже, не шевелился. Он сидел на противоположном краю тёмного кожаного дивана, настолько далеко от меня, насколько это возможно, не пересаживаясь на другой предмет мебели. Я всматривалась в его глаза, пока он смотрел на тот же вид, который я созерцала прежде.
Проследив за его взглядом до прозрачной стены, я заметила, что луна уже высоко стояла на небе, отражаясь в сине-белом водопаде и указывая, что прошло как минимум несколько часов.
Я гадала, сколько он здесь просидел.
Когда я повернулась в следующий раз, он наблюдал за мной. Его глаза слегка светились бледно-зелёным светом в темноте, делая очертания его лица более различимыми, чем в одном лунном свете. Вспомнив мальчика, я ощутила, как моё сердце сжалось в груди. Однако он не был похож на мальчика. Я вообще уже не видела между ними сходства.
— Я не собирался ничего говорить, — его подбородок напрягся. — Не собирался, Элли.
Я сглотнула, будучи не в состоянии оторвать глаза от его лица.
— Почему нет? — спросила я так же тихо.
Он потёр глаза. Его пальцы выглядели бледными на тёмном фоне его рубашки. Я увидела, как его кольцо на мгновение сверкнуло, когда свет отразился от серебряной поверхности. Почему-то от этого мою грудь вновь сдавило. Я постаралась не думать о хижине, обо всём, что случилось до Вашингтона, но я не могла выбросить это из головы.
Я хотела, чтобы он выглядел по-другому. Я хотела, чтобы он был другим. Когда я смотрела на него теперь, эти различия испарялись, делались малозначительными.
— Элли, — произнёс он. — Могу я спросить тебя… об этом?
От боли в его голосе мою грудь сдавило. Его акцент сделался как никогда сильным. Я с трудом узнавала английскую речь в его словах.
После небольшой паузы я кивнула, глядя, как он смотрит на каньон.
— Да, — сказала я.
Когда он повернул голову, я увидела в его глазах слёзы и вздрогнула — и от самих слёз, и от эмоций, которые я там увидела. Я закусила губу, когда он вытер лицо.
Теперь я это чувствовала. Всюду вокруг себя.
— Когда он выстрелил в тебя, — сказал Ревик, прочистив горло. — Когда он заставил нас… пройти через это. Он сделал это для того, чтобы вы двое смогли быть вместе?
В моём нутре всколыхнулась ожесточённая боль, отчего невозможно было выдавить ни слова. Я могла лишь смотреть на него, смотреть на его лицо и свет, осознавая, как воспринял всё это его разум. Вытерев щеки руками, я стиснула зубы и решительно покачала головой.
— Нет.
— Ты знала, что он это сделает? Выстрелит в тебя?
— Нет.
Я увидела, как он нахмурился. Наблюдая, как он смотрит в окно, я сглотнула. Боль в моём нутре сделалась невыносимой, и мой свет начал открываться.
— Ревик, — я говорила с трудом, заставляя себя. — Ревик, ты можешь просто прочесть меня, если…
— Нет, — он взмахнул ладонью, глядя на меня. — Нет, Элли. Я не хочу этого делать.
Осознав, что он имеет в виду, я прикусила губу — так сильно, что это причинило боль. Я хотела сказать ему, что имела в виду не это, что не предлагала прочесть меня для секса, лишь правду, но я не могла выдавить ни слова.
— Это была месть? — спросил он.
— Нет, — ответила я.
— Ты его любишь? — он повернулся, вновь пристально посмотрев на меня.
Я видела там сдержанность, отстранённость, но лишь покачала головой.
— Нет.
Увидев, как ожесточилось лицо Ревика, я почувствовала, как мой свет распаляется, начинает скручиваться. Я хотела потянуться к нему, но чувствовала, что он удерживает меня в стороне от своего света. Ощущение было столь осязаемым, что казалось почти физическим.
— Ревик, — позвала я. — Я сожалею. Правда, сожалею.
Он не смотрел на меня. Я сделала ещё один вдох.
— Это может быть неважно для тебя… — покачав головой, я стиснула зубы.
Это важно для него. Конечно, бл*дь, это для него важно.
— Это была одна ночь, — прямо сказала я. — Это была только одна ночь, — я прочистила горло, стараясь дышать, но то тошнотворное ощущение в моём нутре усиливалось. — Я думала, что между нами всё кончено. После Дели. Я думала, что мы расстались. Так что это была одна ночь. Этого не повторилось.
Он нахмурился. Я смотрела, как он думает над этим.
— Одна ночь, — сказал он.
Я кивнула, обхватив руками свои ноги.
— Да.
— Ни единого раза после этого?
— Нет.
— И?
Я моргнула, уставившись на него.
— И что?
— Ты собираешься сказать мне, почему? Что изменилось, Элли? — он посмотрел на меня.
Я вздрогнула, увидев выражение в его глазах. Но я выдержала его взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
Его подбородок напрягся.
— Ему больше четырёхсот лет. Он глава бл*дского Адипана, Элисон. Учитывая, что он способен сделать своим светом, я опущу преамбулы и предположу, что секс был охренительным. Так почему только один раз? — он показал жест одной рукой, его голос звучал так холодно, с таким сильным акцентом, что я едва его понимала. — Почему не больше?
Подавляя свою реакцию на его слова, я пожала плечами.
— Ты имеешь в виду, почему мы не сделали это вновь? — подавляя лёгкий прилив злости, я покачала головой. — Иисусе, Ревик. Не знаю.
— Да, — сказал он, посмотрев на меня. — Ты знаешь. В чём дело?
— Я не знаю.
Ощутив искры его злости, даже приглушенной щитами, я стиснула зубы и постаралась подумать, осмыслить собственные реакции. Я осознала, что не хочу отвечать на его вопрос. Какая-то часть меня обижалась на него за то, что он вообще задаёт его.