Страница 2 из 24
«Проспект Вернадского, выход к…», – снова раздался металлический голос из динамика. Ой, это же моя остановка! Я подскочила и бросилась к двери.
– Женщина! Вы мне ногу отдавили, – неслось мне в спину. Чей-то низкий бас покрыл даже громкий голос из динамика. – Чумная баба!
Ну, стыдно, конечно! Но проехать лишнюю остановку, а потом возвращаться обратно было еще хуже. Ладно, перетерплю. Все эти мысли о прошлой полной одиночества жизни навеяли еще большую тоску. К работе я подходила уже в отвратительном настроении. Листья, втоптанные в грязный асфальт, огромные лужи, моросящий дождь, мерзкий холод – все признаки для поздней осенней депрессии, плавно переходящей в затяжную, заунывную зимнюю невралгию.
– Елена Алексеевна! – сердце просто остановилось. За моей спиной стоял финансовый директор. Сейчас укажет на часы и лишит годовой премии на рождество. – У меня к вам необычная просьба.
Это ещё что такое? Пришлось встать по стойке «смирно» и улыбаться.
– Моя секретарша заболела. А сегодня такой день, что присутствие на собрании акционеров обязательно. Годовой доклад, ну, вы понимаете?
Я согласно кивнула головой, совершено не понимая, что от меня хотят.
– Вы, Леночка, просто должны поехать со мной в головной офис и помочь всё подготовить к выступлению. – Его рука как-то приятно сжала мой правый локоть, а на лице растянулась масляная улыбка мартовского кота.
– Почему я? – задала я глупый вопрос, но это всё, что пришло мне в голову.
Заместитель директора по финансовой части, а между нашими сотрудниками просто Петя, был достаточно солидный, взрослый мужчина пятидесяти лет. Характером спокоен и временами даже, вот как сейчас, до безобразия вежлив. Заметная уже плешь и чуть выпирающий животик под модным пиджаком, тем не менее, не мешали ему волочиться за каждой новой юбкой в отделе маркетинга. Поговаривали про его многочисленные похождения при том, что жена Пети ежедневно приезжала к нему на работу и подолгу болтала с его секретаршей, контролируя каждый шаг мужа. Говорил он всегда тихо, сдержано, никогда не улыбался, и глаза его всегда смотрели прямо на собеседника, словно гипнотизировали. Он мне не нравился, напоминал удава, и провести рядом с ним полдня представлялось чем-то ужасным и безысходным.
– Потому что вы, Леночка, составляли этот доклад, – Пётр Иванович стал терпеливо объяснять. – И в случае, если возникнут какие-нибудь вопросы, вы поможете мне более подробно пояснить их перед собранием акционеров, я надеюсь.
Ну, что тут скажешь? Череда неприятностей продолжалась, это был такой день, и он только начинался. Стрелки на часах показывали без десяти минут девять. Удачно я пришла сегодня на работу!
Петя попросил к половине одиннадцатого ждать его возле входа и любезно проводил к лифту, с большим сожалением выпуская меня из своих цепких пушистых лап. Включив сотовый, я обнаружила три пропущенных звонка и два сообщения, и всё от Светки.
– Ленка, привет! – орала она из телефона, пытаясь перекричать гул подземки. – Я всё утро пытаюсь до тебя дозвониться! Соня ты, опять проспала? Нужно встретиться в нашем кафе в обед, ты сможешь?
– Не знаю, – безрадостно ответила я. – Зам везёт меня на годовое собрание, это может быть надолго.
– Тогда так! – альтернатива возникла мгновенно. – Когда освободишься, сразу позвони. Я пораньше уйду с работы, есть причина. Расскажу потом, при встрече. Целую, дорогая! Жду звонка!
В этом была вся Светка! Какие-то идеи, спонтанные решения, недомолвки и всё на ходу. Остаётся только ждать, когда я освобожусь. И тут снова рок судьбы! Левый сапог почему-то стал легким и непослушным, а одна нога стала короче другой. Это каблук отклеился и висел на одной подмётке. Ужас! Срочно нужно было искать другую обувь, но магазины открываются не раньше десяти, да и успеть найти что-то подходящее за полчаса не представлялось уже возможным. Я уныло поплелась в приемную главбуха. Её секретарши на месте не оказалось, пришлось самой стучать в дверь и напрашиваться на приём.
– Тамара Геннадьевна, выручайте! Век буду вам благодарна!
Уж если в большой компании попадётся вам приличный главный бухгалтер, не сомневайтесь, это будет мировая женщина! С ней можно и на налоговую проверку, и в любую, явно сомнительную, финансовую операцию, и даже в разведку, с ней не страшно, она не подведёт. Тамара Геннадьевна мгновенно оценила моё положение, прикинула размер. Через внутреннюю связь вызвала своего заместителя. Хрупкая, тоненькая девушка быстро вошла в кабинет.
– В чем на работу сегодня пришла? – строго спросила её старшая по рангу.
– Я на машине, – Оленька вздёрнула носик, надула губки.
– Сапоги есть? – между умственными потенциалами заместителя и главбуха зияла пропасть.
– Зачем сапоги? Туфли, – снова странный ответ.
– Неси, – команда была простой, не сложной. Оленька исчезла за дверью.
– Наказание мне с ней, – пожаловалась Тамара Геннадьевна. – Дочка первого зама. Устроил ко мне, а мозги выдать забыл. Вот и мучаюсь уже второй год.
– Так увольте её, – посочувствовала я.
– Как? Каким образом, золотая моя? – вытаращила на меня глаза Тамара. – Трону её, сама без работы останусь.
Дверь открылась. Оленька принесла свои туфли, размер на удивление совпал. В указанное время я, как часовой, стояла на входе перед главным лифтом в ожидании Петра Ивановича. Он спешил, на ходу пытался запахнуть полы длинного плаща. Довольная улыбка не сходила с его лица. Меня сей факт весьма заинтриговал. Чему может всё утро улыбаться заместитель директора по финансам крупной торговой компании? Успешной сделке, хорошей премии, долгожданному отпуску? Непонятно. Понятно стало тогда, когда он уселся возле меня на заднем сиденье и нежно опустил свою пушистую лапу на мою открытую коленку… Тут нужно обязательно оговориться! Ноги мои были не некрасивые, а как говорят итальянцы: просто красивые. Не очень длинные, но и не короткие, в меру. Колени же выделялись какой-то особой четкостью и одновременно мягкими овальными линиями, одним словом – вполне приличные, стоящие коленки.
Когда Бог создавал из кривого, и явно несимпатичного, ребра Адама женщину, он старался на совесть! Ну, нравилось ему это занятие! В женщине прекрасно получилось всё, в буквальном смысле этого слова. Но женская коленочка требует отдельной оды! Стоит только аккуратно натянуть на стройные ножки эластичные нейлоновые чулки, надеть модные итальянские туфли на приличном каблучке, а юбку из обтягивающей мягкой приятной на ощупь ткани одёрнуть обязательно чуть-чуть поверх колен, сантиметров эдак на двадцать, как взору даже самого закоренелого холостяка и женоненавистника открывается удивительное зрелище, пленяя смелые мысли его и сладостно сжимая в нежной истоме остановившиеся всего на несколько секунд сердце. Какой мужчина оставался равнодушным к женским коленям, которые дразня и, в то же время, заигрывая, дарили ему несбыточную надежду и поощряли самые дерзкие мечты!
Но не так всё просто! Стоит только счастливчику забыться на несколько долгих мгновений и дотронуться до этой красоты, как тут же наступает быстрое и горькое пробуждение, а с ним и разочарование. Ведь ничто так не оскорбляет женщину, как рука нежеланного мужчины на её коленке! Нет более интимной части женского тела из всех тех, которые она заведомо нарочно выставляет напоказ! Не взятие интересной собеседницы под локоток, не полуобъятия оной за талию и даже нежное (ненароком) прикосновение к её упругим ягодицам, ничто, ну ровным счетом ничто так не задевает женщину, как возложение твердой и уверенной руки на её прекраснейшее коленце! Эффект от попытки такой будет сродни самой надежной, что ни на есть, лакмусовой бумажки. Если ваша спутница сразу же откинет со своего колена дерзкую руку в сторону, всё! Граница закрыта, и соваться туда явно не стоит, хотя бы ближайшее время. Если руки не отняла, а даже сделала вид, будто не замечает происходящего, то есть шанс на успех и даже, не будем столь быстро заглядывать вперед, на скорое дальнейшее знакомство в более интимной обстановке! Только и здесь торопиться не следует, чтобы дров не наломать… Я же сделала исключительную глупость: просто онемела на несколько секунд от такой наглости. А когда опомнилась, рука Пети уже уверено скользила под юбкой, приятно поглаживая внутреннюю часть моего бедра по нейлоновому чулку, а его слова доносились до моего остолбенелого сознания откуда-то издалека.