Страница 21 из 34
Но утром никому нырять не пришлось, потому что пришла телефонограмма из Москвы, в которой был очень короткий текст:
"Начальнику лагеря, майору Савельеву. Объясните причину вашей неявки на совещание. Центральное управление лагерей."
Заместитель начальника сразу не понял текста, настолько он был неожиданным, потом резко вскочил, вызвал шофера и поехал к дому своего командира. На стук ему никто не открыл. Интересно, а куда жена подевалась, может в магазин или к подругам пошла, кто этих женщин разберет. Он вызвал подкрепление. Начали обходить поселок, расспрашивать жителей, но никто ничего не знал, так как начальник тюрьмы выехал среди ночи на железнодорожный вокзал на машине, а за рулем он был сам и машину оставлял на вокзале, чтобы на обратном пути вернуться. Чуть ли не в последнем доме уже к вечеру, какая-то жительница сообщила, что вроде она слышала, что в доме у командира накануне была ругань, и жена говорила, она все равно поедет в Москву, даже если он ее не возьмет. Что же это получается, думал офицер, начальник выехал на совещание, но до места не доехал по неизвестной причине, жену брать не собирался, но видимо в последнюю минуту передумал. Он позвонил на вокзал и выяснил, машина стоит у вокзала, начальник со своей женой садились в поезд, но почему до Москвы не добрались? А тут еще этот арестант сбежал, хорошо если он рыб кормит, а если эта Авдотья что-то перепутала? Нужно думать. И только на третий день зам начальника лагеря организовал прочесывание всей дороги, ведущей к железнодорожному вокзалу. Начальника колонии они нашли довольно быстро, он сидел привязанный у к дереву в одних кальсонах. Что-то сказать он не мог, только зубы у него клацали от холода и голода. И только после того, как его оттерли спиртом и накормили, он выговорил:
-Звоните в область.
Глава седьмая
Довольно молодая женщина приподнялась, облокотилась обнаженной рукой на подушку, а на нее положила голову, другой рукой она гладила по груди мужчину, лежащего рядом.
-Ты не поверишь, но я тебя люблю. Я не представляю, как я жила все это время без тебя. Без твоих ласковых рук, без твоих глаз, в которые я боюсь смотреть, один взгляд которых, может меня заставить сделать все. Я там, в лесу не испугалась твоего ножа и пистолета, который ты забрал у моего мужа, меня покорила твоя решительность. Я поняла, или ты, или - никто, я не вернусь к нему. Я буду ждать тебя, и только тебя, хочешь ты того или нет.
Мужчина ничего не отвечал, он внимательно слушал. А женщина продолжила:
-Ты молчишь, наверное, у тебя было очень много женщин, которые тоже где-то сидят и ждут, а вдруг он придет сегодня, а может быть завтра.
-Все мои женщины знают, в ближайшие десять лет я не приду.
- Неужели они настолько плохо тебя знают?
-Они меня совсем не знают.
-Вот это хорошо, я одна тебя знаю и буду ждать столько, сколько потребуется.
-Неужели ты хочешь променять жизнь законной жены офицера НКВД, начальника лагеря, перед которым трепещут не только заключенные, которые в его полной власти, но и подчиненные, на жизнь любовницы, а правильно будет сказать - марухи, беглого вора?
-Только чтобы этот вор дал слово, может когда-нибудь на одну вот такую ночь он придет и скажет, я у тебя переночую, а утром уйду. Я ничего спрашивать не буду, просто прильну к его груди и скажу, спасибо, что зашел, спасибо что вспомнил, спасибо что ты есть.
- Если ты такая, то как ты смогла жить столько лет с нелюбимым мужем, да еще в такой глуши. Наверно властью упивалась вместе с ним?
-Ты меня можешь оскорблять, можешь бить я все вытерплю, но может быть лучше просто спросить.
-Вот я и спрашиваю, почему ты вышла замуж за начальника лагеря, Савельева?
-Слушай, если интересно. Я московская девочка, Жанна Терентьева, дочь небогатых и не очень родовитых дворян, единственная дочь родителей, которые очень любили своего единственного ребенка, они знали больше у них детей не будет, это просто везение, что я родилась, и мама жива осталась. Наверное это у нас наследственное, потому что у меня тоже наверное детей не будет. Папа мой был простой инженер на заводе, но после революции его послали в институт преподавать, тогда многие уехали и грамотных людей с дореволюционным образованием, было немного. А потом в наш дом стали подселять жильцов, вот так появилась семья Савельевых. Нормальные люди, тихие спокойные, ничем не отличающиеся от других. Сын их, Федька, он меня старше был на пять лет, сразу стал ко мне проявлять внимание. Я маленькая была и мне приятно было, что взрослый парень за мной ухаживает, и делает все, что я его попрошу. А когда мне исполнилось восемнадцать лет, он пришел к моим родителям и так по-старомодному начал просить их, чтобы они выдали меня за него замуж. А мы даже ни разу не целовались до этого. Мой папа засмеялся, начал говорить, что я еще маленькая, мне учиться надо, а он им в ответ:
-Я офицер НКВД, моя жена работать не будет, я ее всегда обеспечить смогу, и все такое.
Папа ответил ему, что Жанна, должна сама решить, и мы ей не указ, сегодня не то время, и каждый человек кузнец своего счастья, и позвали меня. Я как это услышала, так со смеху чуть не умерла.