Страница 36 из 39
– Похоже. Хорошо, что мы на вас наткнулись. Может быть, теперь легче будет, у вас ведь тут отряд, наверное, есть?
– Не обрадую я тебя. Отряда у меня нет.
– Как так? А я уж было думал…
Кольцов замолк. Видно было, что мои слова выбили у него последнюю надежду.
– К фронту я иду, лейтенант. В разведотдел. У меня документы немецкие важные с собой. Их надо срочно нашим доставить.
– Так, может, в деревнях где раненых спрятать можно?
– Не думаю. Тут в каждой, почитай, деревне немцев полно. Да на и сам посмотри.
Я вытащил трофейную карту и отдал ее лейтенанту.
– Темно тут, может, утром?
– И то – правда. Утро вечера мудренее. Глядишь, и мысль какая умная в голову придет?
Однако же поспать всласть так и не пришлось.
Чуть стало светать, как я растолкал лейтенанта, он спал в соседнем шалаше.
– Давай, лейтенант, буди своих архаровцев и за мной.
– Куда?
– За кудыкину гору. Грузовик-то мы на дороге оставили?
– Ну?
– А от него в лес тропа натоптана. Вот поедут утром немцы… Дальше продолжать?
– Понял. – Сон у него как рукой сняло. – Пять минут.
Через несколько минут мы топали по лесу.
Слава богу, что с утра по дороге никто еще не проезжал. Грузовик стоял на месте.
– Значит, так, бойцы. Дерево – на фиг с дороги. Что хотите делайте, но чтоб тут его не было. Лейтенант, пошли кого-нибудь поискать съезд в лес, чтобы машину туда загнать.
– Марченко! Задачу понял?
Высокий боец кивнул:
– Так точно, товарищ лейтенант.
– Вот и бегом по дороге, ищи.
Боец умчался, а я полез в машину. Постараемся ее завести, метров 200–300 проедет даже и при пустом радиаторе.
Минут через десять дерево оттащили в сторону. А еще через минут пятнадцать прибежал и Марченко.
– Товарищ лейтенант, там поворотов нет нигде, но метров через двести, прямо у дороги, – овраг. Глубокий такой и весь кустами зарос.
Кольцов вопросительно на меня посмотрел.
– Сойдет и овраг. Возьмите из кузова канистру – слейте бензин из бака, пригодится. Брезент заберите и накидки, да и тент неплохо бы содрать, не помешает.
Еще через несколько минут машина выглядела весьма печально, с содранным тентом, помятым капотом и пробитым бензобаком (кран слива топлива так и не нашли), кое-как заткнутым куском тряпки – прямо хоть сейчас на свалку. Двигатель, однако, завелся, хоть и не сразу.
Проехав по дороге метров двести, я увидел тот самый овраг. Марченко не соврал, туда и танк ухнул бы без задержки. Распахнув дверь, я выбрался на подножку и вывернул руль. Теперь можно и прыгать.
С треском пробив кусты, грузовик грохнулся вниз. Еще некоторое время работал мотор, потом все стихло.
– Лейтенант!
– Здесь я!
– Пускай бойцы веток нарежут и на дороге подметут. Обочину подправят, чтобы следы были бы не так хорошо видны. Чтоб не сразу машину в овраге засекли. Да и наши следы на дороге неплохо бы подмести. Место, где в лес свернем, – снегом присыпать.
– Сделаем, – и Кольцов начал отдавать распоряжения.
Отойдя в лес в направлении лагеря, я присел на корягу. Пускай пока бойцы поработают. Они хоть и недоедавшие, а все моложе меня будут. Хоть клиент мне достался и нехилый (сразу видно, что не карандашом работал раньше), и силушкой его бог не обидел, а все же возраст – не шутка. Мне еще пилить и пилить, силы беречь надо.
Минут через сорок подошел лейтенант с бойцами. Они тащили за собой по снегу срубленные еловые ветки. Еще и снежок небольшой пошел – совсем хорошо. Хилый снегопад, а все же лучше, чем никакой.
– Уходим?
– Обожди, лейтенант, посмотрим еще. Дождемся первых немцев, по ним и поймем, удалась наша маскировка или нет. Прилягте тут пока, вон хоть на брезент.
Бойцы залегли. Молодец лейтенант! Бойцы у него немногословные, приказы выполняют быстро. Неплохой из него командир будет. Если доживет…
Уложив ветки, лейтенант лег на них рядом со мной.
– Не помешаю?
– Скажешь тоже…
– Я смотрю, у вас опыт командования есть. Служить приходилось?
– Я и сейчас не в отпуске.
– И до какого звания дослужились, если не секрет?
– Майор.
Лейтенант дернулся, пытаясь встать.
– Лежи, лежи, не на плацу.
– Товарищ майор…
– Тихо, тихо, лейтенант. Не при всех. Не надо. Для всех прочих я – партизан дядя Саша.
Лейтенант замолчал, переваривая услышанное.
– А вот это, – кивнул он на мои татуировки на руках. – Почему?
– Будет надо для дела, так я в набедренной повязке здесь качучу спляшу. Не хуже африканского негра. Слышал такое слово – разведка?
– А как же!
– Вот и соображай.
– Так что ж вы тут один делаете?
– Это я здесь один. Группа моя отсюда далеко. Да и не все уцелели, к сожалению.
– Немцы?
– Китайцы! Кто ж еще?
– Трудно было?
– По-всякому, лейтенант, по-всякому. И мы им хвосты крутили, и от них прятались, тоже бывало. Голову сложить – особого таланта не надобно. Сберечь, да еще с пользой для дела, – другой коленкор.
– Догадываюсь… У вас работа – врагу не пожелаешь.
– Это ты точно сказал.
Прошло еще около часа, снегопад прекратился. И вот вдали я услышал подвывание мотора.
– Лейтенант, – я толкнул в бок Кольцова, он уже успел задремать. – Бойцов буди, только не вставайте и не шевелитесь особо. Немцы едут.
Через несколько минут все были на местах.
Я окинул глазами наше воинство. Две винтовки, два автомата, лейтенант с «ТТ». Кстати.
Порывшись в вещмешке, я протянул ему «парабеллум», позаимствованный у невезучего немца в лесничестве.
– Держи. Вот и пара обойм к нему. Потом еще у бойцов патронов отсыплешь, если надо будет.
– Спасибо.
– Да не за что.
Еще несколько минут ожидания, и на дороге появились грузовики. Один, второй, третий…
– Не стрелять никому! Пусть мимо пройдут.
Переваливаясь на ухабах, машины медленно проползли мимо нас.
– Не расслабляемся! Им еще мимо оврага ехать.
Прошла минута, другая. Шум моторов постепенно затихал вдали.
– Похоже, что не заметили они ничего. Ну и ладно! Командуй, лейтенант, пора и в лагерь идти.
В лагере нас ждали с нетерпением. Видимо, долгое отсутствие лейтенанта с бойцами заставило остальных понервничать. На костер тут же водрузили пару котелков с едой и водой.
Я тронул лейтенанта за рукав:
– Присядем, пока харчи готовят.
– Добро. Сейчас, распоряжения отдам.
Озадачив бойцов, Кольцов присел рядом со мной.
– Что дальше делать собираешься, лейтенант?
– К нашим надо. Раненые не выживут тут долго. И так уже вон могилы есть, не могу больше смотреть, как они смерти ждут.
– Соображения?
– Может, с вами пойдем?
– Шутишь? Как ты собираешься раненых мало что через линию фронта тащить, так и просто до нее нашими-то силами доволочь?
– Не знаю. Может быть, вы чего-нибудь придумаете?
– Что у тебя с оружием?
– Если с тем, что вы отдали, так три винтовки, два автомата и два пистолета. Гранат нет. Патронов – минут на двадцать боя. Все.
– И с этим ты собрался фронт прорывать? Что с продовольствием?
– Считая вчерашние консервы – дней на пять-шесть.
– За это время мы с ранеными даже и до линии фронта не дойдем.
Кольцов кивнул, видимо, он это и сам понимал.
– Выводы?
– Я раненых бросить не могу.
– Я об этом и не думаю даже. И не это в виду имел.
– Не знаю. Всякое в голову лезет, но ничего толкового не придумал пока.
– Короче, лейтенант. Сейчас СЮДА за вами никто не придет. Веришь?
– Может, позже?
– Когда все раненые умрут?
– …
– Есть у меня одна мысль. Для тебя и твоих бойцов этот выход – единственный.
– Какой?
– Знаю я ОДНО место, куда наши придут скоро. Причем придут ОБЯЗАТЕЛЬНО, и силами немалыми. Это для вас – последний шанс.
– Куда же это?
– Не очень далеко отсюда. Ты с ранеными туда можешь дойти дня за три-четыре, если повезет.