Черная война

– Так а я ж тут при чем? Это – не мой огород. Тут ты, Федорыч, главный пахарь.

– Да вот приехал к нам тут сверху инспектор…

– Немец?

– Не папуас же!

– Ну и?

– Меня тут на должность пророчат, смекаешь?

– Наверх?

– Туда.

– Так в чем вопрос?

– Все эти мелочи мне картину портят. Вывести их в одночасье, откровенно тебе скажу, не могу. А немец об этом напишет. И все! И амбец месту ожидаемому. Выход, однако, есть.

– Ты не тяни, по делу говори! – Я щедрой рукой плеснул собеседнику самогонки. Себе тоже, но существенно меньше.

– Подход к немцу я нашел. Денег он, падла, не берет. Но вот от продуктов – не отказался. Семья, видишь ли, у него!

– И много ему надо?

– Вагон.

– Нехило! Аппетит у него, скажу я тебе, отменный! Только где ж я ему столько упру?

– Не надо переть. – Начальник полиции покосился на старосту. – Тут уже все решено.

– А в чем затык?

– Вывезти все это надо. Тут моей власти не хватит. Железная дорога мне не подчиняется.

– Мне тоже.

– А Беренмайер это сделать может?

Может ли это сделать Беренмайер? То, что собирает наша контора, частично вывозят в рейх. Это так, я сам сопровождал машины на станцию, где их при мне разгружали прямо в вагоны. Бумаги на груз подписывал сам Беренмайер.

– Может.

– Подойдешь?

– Мой в чем интерес?

– В доле будешь. Мы ж тут не святым духом кормимся, смекаешь?

– Лады. Готовь свой вагон. Когда надо?

– Дня три. Потом мы его на станцию подадим, тут уж твой выход будет.

– В понедельник я иду к Беренмайеру. Он тоже захочет. Но он деньгами берет, в курсе?

– Знаю, умные люди просветили уже. Скажешь сколько. К тебе в понедельник вон тот оглоед в город подкатит, ему и скажи. Он же и денег привезет. Не подведешь?

Я расстегнул рубашку и продемонстрировал ему свой иконостас.

– Как думаешь, если бы я слово не держал, заслужил бы такой?

– Силен ты, Михалыч, – одобрительно покачал головой начальник полиции. – Говорили мне, да не верилось как-то…

Во время дружеского застолья с полицаями я разжился у них некоторым количеством патронов к «нагану». Ну кто ж виноват, что нас всех спьяну потянуло стрелять по бутылкам? Хорошо хоть не стали рыбу глушить. Была и такая идея, но после того, как я утопил в реке гранату, от этой идеи отказались. (Долго же я потом за ней нырял…)

Подполье словно нырнуло в тину. Никакие мои поиски ни к чему хорошему не привели.

Нет, кто-то где-то постреливал и расклеивал листовки, но все это происходило где-то в отрыве от меня.

С Крестом почти не видимся, только на бегу иногда удается перекинуться парой слов. Он опять холостякует, его баба куда-то исчезла. Вот он и зовет меня на вечерние посиделки. Его повысили, теперь он какой-то маленький начальник – имеет в подчинении аж четырех человек. Я пообещал заглянуть и отпраздновать сие событие.

Выбрав момент, я подошел к Крайнову и вкратце передал ему просьбу начальника полиции. Впервые Крайнов посмотрел на меня с уважением.

– Я сообщу господину Беренмайеру о вашем предложении.

– Это не мое предложение. Это…

– ЗДЕСЬ его озвучили вы. Значит, это – ВАШЕ предложение. Подождите.

Через пару часов Крайнов заглянул ко мне в комнату и показал глазами на коридор.

Я вышел. Крайнов ждал меня у двери.

– Господин лейтенант сказал – две тысячи марок. Не оккупационных.

– Две?

– ДВЕ. Не считайте меня дураком, воровать у ТАКИХ людей.

– Я этого и не говорил. Но задаром у нас ведь никто не работает, не так ли?

– Так. Просто имейте в виду, что есть и ДРУГИЕ способы заработка. И у каждого они свои. У вас вот – отыскался один. У меня – другой. Господин Беренмайер не мешает нам работать. Это подразумевает и ответную любезность с нашей стороны.

– И каковы размеры… э-э-э… любезности?

– Половина.

– В смысле?

– Из ста заработанных марок вы можете предложить господину Беренмайеру пятьдесят.

– Могу или должен?

– Это уж вы будете решать самостоятельно. Но не забывайте, что все мы – местные жители.

– Я не местный.

– В данном случае это неважно. Мы – русские, а он – немец. И является нашим начальником. Я настоятельно не рекомендую вам хитрить с господином начальником.

– Учту. И каким же образом я могу выразить свою благодарность начальнику?

– Но вы же носите ему документы на подпись?

– Как и все мы.

– Вот и ответ.

– Спасибо. Я, признаться, не сразу уловил все тонкости ЗДЕШНЕЙ работы.

– А вы и сейчас еще не все знаете. Да и не нужно это вам.

Через пару часов ко мне в дверь заглянул давешний «оглоед». Я кивнул и показал рукою во двор. Захватив папку с бумагами, я вышел через пару минут.

– Беренмайер сказал – две тысячи рейхсмарок.

– Ни хрена себе у него аппетит!

– Ну я же предупреждал…

– Хорошо, я передам.

Против моего ожидания, названная сумма была воспринята спокойно. Надо же, оказывается, и у немцев коррупция даже и тогда была весьма развитой. Навряд ли Беренмайер был досадным исключением из общего правила. Через день «оглоед» привез мне толстый пакет.

– Здесь все. Виктор Федорович просил узнать – когда?

– Обожди тут. Мне к Беренмайеру через полчаса идти, я все и выясню.

Зайдя в туалет, я накинул крючок и развернул пакет. Точно – две тысячи рейхсмарок. Ну что ж, будем учиться давать взятки. Брать у меня уже получалось, а вот давал я впервые.

Положив деньги в папку, я отправился к Беренмайеру.

– Разрешите войти, господин лейтенант?

– Входите. Что у вас сегодня?

– Документы на подпись, – и я положил папку ему на стол.

Беренмайер невозмутимо открыл папку и просмотрел ее содержимое.

– Оставьте, я после посмотрю. Сейчас же направляйтесь на станцию и отыщите там гауптмана Крюгера. Он отвечает за формирование составов. Скажите ему, чтобы подготовил нам место в ближайшем эшелоне, уходящем в тыл. Сообщите ему конечную станцию доставки груза.

– Он не будет удивлен моим вопросом?

– ВАШИМ – будет. Вы скажете ему, что это – МОЕ поручение. Вам все ясно?

– Точно так, господин Беренмайер.

– Можете быть свободны.

Ни хрена ж себе пельмень! Вот тебе и скромный лейтенант-интендант! Хотел бы я на его домик в Германии посмотреть… И внутри побывать…

На станции я достаточно быстро отыскал гауптмана. Он сидел в отдельном кабинете и носа на улицу не казал. С окружающим миром он общался посредством рыжей секретарши, которая заодно была и переводчиком. Выслушав мое сообщение, Крюгер открыл толстую складскую книгу и перевернул несколько страниц. Кивнул головой и что-то сказал секретарше.

– Господин гауптман распорядился проводить вас к площадке погрузки.

– Зачем?

– Это приказ господина гауптмана. – Секретарша надела шубейку и двинулась к двери.

Волей-неволей я пошел за ней. После нашего запирания в пакгауз я на станции больше не был и поэтому с интересом посматривал по сторонам. Судя по всему, в пакгаузах немцы держали что-то взрывчато-неприятное. Повсюду висели таблички «раухен ферботен». Насколько я помнил – эти надписи запрещали курение. Из открытой двери пакгауза показались солдаты, несущие какие-то ящики. Ноги их были обуты в валенки. Интересная деталь! Там, значит, что-то весьма огнеопасное находится… Постовые только провожали нас взглядом, видимо, рыжую тут знали.

Вот и площадка погрузки.

Секретарша бойко затараторила с каким-то пожилым немчиком. Он только головою в ответ кивал.

– По всем вопросам отправки вагонов вам следует обращаться к господину лейтенанту Грубберу, – повернулась она ко мне. – Вам ясно?

– Но меня направили к гауптману.

– Господин гауптман распорядился, чтобы в дальнейшем вы излагали порученные вам указания господину Грубберу. Не следует отвлекать господина гауптмана по таким пустякам. Господин Груббер достаточно понимает русский язык, чтобы вы могли ему пояснить ваши вопросы.