Распутница и принц

– Как красиво. Теперь мое платье выглядит совсем иначе. – Стефани радостно покружилась перед зеркалом. – Какая вы умница.

Аида скромно улыбнулась. Звук колокольчика, донесшийся с террасы, заставил обеих вздрогнуть.

Последний взгляд в зеркало придал Стефани уверенности. Она едва узнала себя. Глаза сверкали от предвкушения. Какая-то новая Стефани. Настало время забыть прошлое и открыться навстречу будущему.

Столовая, куда отвели Стефани, оказалась даже больше, чем она ожидала. Все стены этого идеально квадратного помещения в точности повторяли друг друга: три высоких окна, увенчанные тремя сводчатыми арками, над которыми возвышался карниз, опиравшийся на две мраморные колонны. Стены нежного лимонного цвета контрастировали с геометрическим узором из плиток оттенков охры, терракоты, янтаря, рыжего и красного дерева, покрывавших пол. Тот же узор повторялся на потолке. Повсюду горели свечи. Свет лился из огромной люстры, висевшей над центром стола на длинной цепи, и сотен свечей, горевших на отдельно стоящих в каждом углу канделябрах, и бра, украшавших стены.

Большую часть пространства комнаты занимал низкий круглый стол с золочеными гнутыми ножками. По мнению Стефани, за ним могли разместиться по меньшей мере тридцать человек, хотя сервировка золотыми тарелками и хрустальными бокалами предполагала обед на двоих. Возле каждой из четырех дверей стояли по двое слуг. Слуга, сопровождавший ее из гарема, указал Стефани на подушки, но, когда она попыталась сесть, отрицательно покачал головой. От волнения Стефани дрожала с головы до ног. Ей страшно хотелось есть, но она сомневалась, что сможет хоть что-нибудь проглотить. Господи, ей предстояло обедать с принцем!

Двери – но не те, в которые входила она, – распахнулись. Вошел его величество, принц Бхарима Рафик аль-Антарах.

Слуги не кланялись, а стояли неподвижно, как вкопанные. Стефани неуверенно присела в реверансе.

– Ваше величество.

– Мисс Дэрвилл. Не нужно приседать каждый раз, как вы меня видите.

Он переоделся. Поверх традиционной рубахи, застегнутой до самого верха, принц Рафик был облачен в шелковую накидку цвета индиго с золотой каймой по подолу. Зачесанные назад волосы лежали влажными волнами, открывая высокий лоб. Подбородок был свежевыбрит. По телу Стефани вновь пробежала очевидная дрожь желания. Она решительно проигнорировала это.

– Пожалуйста, садитесь.

Принц взял ее за руку, чтобы помочь устроиться на груде подушек. От прикосновения его прохладной руки собственная рука показалась ей неприлично горячей. Она без особого изящества плюхнулась на подушки, словно у нее подломились колени.

– Очень красивая комната, – глупо заметила Стефани, стараясь не смотреть на хозяина.

– Это моя личная столовая, – ответил принц Рафик и, скрестив ноги, сел на более высокую груду подушек справа от нее. – Я подумал, что вам будет удобнее в менее парадной обстановке.

– В менее парадной обстановке? – Он что, шутит?

– Королевский банкетный зал свободно вмещает до трехсот гостей, а на кухне может одновременно жариться пятьдесят баранов. Я подумал, вы предпочтете более скромное помещение и менее парадное меню. Вы можете приступать.

Вовремя осознав, что последняя фраза адресована слугам, словно по волшебству появившимся во главе стола, Стефани с удивлением увидела, как распахнулась еще одна из четырех дверей и в столовую потянулась целая кавалькада слуг, каждый из которых нес золотое блюдо с крышкой. Ей показалось, что этой еды хватило бы, чтобы накормить целую армию. Каждый слуга снимал с блюда крышку и, взмахнув ею, ставил блюдо на стол. Горячее подавалось в глубоких мисках, и крышка снималась перед принцем, чтобы получить его одобрение. Знакомый аппетитный запах жареного мяса смешивался с другими, менее знакомыми, но не менее соблазнительными.

Стефани попыталась вспомнить, что рассказывала ей мать о связанных с едой обычаях Египта, но в голову ничего не приходило. Должна ли она сама накладывать себе еду? Ответ на этот вопрос пришел сам собой, когда на стол поставили последнее блюдо. Двери закрылись, и к ним подошли еще двое слуг, каждый из которых нес золотой лоток. Дождавшись соизволения принца – Стефани взяла на заметку, что соизволение принца, похоже, требовалось абсолютно на все, – слуги опустились на колени. Ритуал предварительного омовения рук, догадалась она, смутно припомнив рассказы матери. Однако выполнить его самостоятельно слуга ей не позволил. Он погрузил ее пальцы в душистую воду, потер ей руки лимоном, а потом высушил. Полотенце, которое для этого использовалось, было приятно подогрето.

Пока слуга повторял эту процедуру со второй рукой Стефани, она с некоторым смущением позволила себе перевести взгляд на человека, сидевшего рядом с ней. У принца Рафика были очень длинные ноги. Кроме того, он оказался очень гибким для такого рослого мужчины. И очень атлетичным для принца. Должно быть, сказывались постоянные занятия с лошадьми. В армии, когда не велись военные действия, кавалерийские полки проводили бесконечные часы, тренируя своих лошадей, приучая их преодолевать препятствия. В солнечные дни мужчины часто скакали без рубашек. Верховая езда сильно развивала мускулатуру плеч. Тонкий шелк и хлопок, которые носил принц Рафик, красиво обрисовывали его мышцы.

– Судя по выражению вашего лица, вы очень голодны, мисс Дэрвилл.

Боже, что с ней происходит! Щеки Стефани вспыхнули.

– Все это очень вкусно пахнет, хотя многие из этих блюд кажутся мне незнакомыми.

– Я вам объясню. Будем говорить на английском, – сказал он, переходя на ее язык. – Так мы сможем беседовать свободно и в то же время приватно. Как вы видите, еда на столе сгруппирована по цвету. Зелень для процветания. Желтый для счастья. Начнем с них. Затем последуют мясо и салаты. А под конец останутся сладости, финики и мед, символизирующие жизнь.

– О, я этого не знала. – Стефани с большим облегчением увидела, что один из слуг начал деликатно наполнять ее тарелку. – Спасибо, – сказала она и с облегчением выдохнула, когда он в ответ поблагодарил ее жестом; значит, сделав это, она не нарушила протокол. Тем более что, к ее удивлению, принц тоже поблагодарил своего слугу, назвав его по имени. Дворцовая прислуга наверняка насчитывала несколько сотен человек, и такая памятливость впечатляла.

– Прошу вас, начинайте, – сказал он. – Я велел им подать для вас столовые приборы. Нас часто посещают европейцы, и многим из них кажется неприятным наш обычай есть руками.

– Спасибо, но я с радостью буду есть, как вы, – ответила Стефани. Отломив кусок хлебной лепешки, она приготовилась положить на него немного салата из помидоров, отчаянно надеясь, что не будет выглядеть глупо.

– Значит, ваша мать сохранила обычаи своей родины в английском доме вашего отца? – спросил принц Рафик.

– Некоторые из них. Хотя, по правде сказать, папа предпочитает более простой стол. Я подозреваю, что такое разнообразие блюд поразило бы ее не меньше, чем меня.

– Поверьте мне, это весьма скромная трапеза по сравнению с парадными государственными банкетами, которые мне приходится давать. Я приверженец простых вкусов. Осторожно, – добавил он, когда Стефани положила на хлеб то, что показалось ей еще одной разновидностью салата, – эти блюда содержат перец чили, они очень острые. Если вы к ним не привыкли, то можете обжечь рот. Позвольте, я расскажу о некоторых блюдах на вашей тарелке. Это нежное пюре, украшенное йогуртом, делается из печеных баклажанов. Этот салат – из томатов, мяты и огурца, а тот, что рядом с ним, делается из распаренных зерен булгура. Вот кушанье из нута. А что ваша мать думает о вашей поездке в Аравию?

Он мягко сменил тему, но Стефани поняла, что не обманулась. Это был не столько приватный обед, сколько разведка. Ее – что неудивительно – проверяли.

– Поскольку мой отец объяснил ей, какие преимущества дает эта поездка, – осторожно ответила она, – мама отнеслась к ней очень хорошо. Вдобавок ее успокаивало то, что ее родственники живут недалеко от Александрии, хотя от Египта до Бхарима несколько недель пути.