По шагам

- Да что за ерунда тут происходит? Ты выводишь меня из себя! - девушка с каждой секундой становилась все краснее и краснее от напряжения. Ее голова за долю секунды обрабатывала миллион догадок происходящего и тут же их отметала.

- Ну хоть сейчас скажи честно, ты же общаешься с Малфоем, да? - игриво бросил Поттер.

- Нет, не общаюсь, к чему этот вопрос? - Гермиона запустила руку в волосы и опустила глаза в пол, только подтверждая свой обман.

- Глупо мне врать, Гермиона, я не злюсь на тебя за это, - Гарри пожал плечами, - Да на тебе все написано, не пытайся мной манипулировать.

- Я… Ну то есть…, - Грейнджер зарделась, - Он спрашивал, как ты, ну я и… Я не могла его обманывать.

- И спасибо тебе за это, - Гарри снова ухмыльнулся на подозрительный взгляд подруги.

- Так, Гарри, не томи, - девушка уже извела себя ужасными догадкам: одна хуже другой. Да что тут происходит вообще?

- Я обязательно тебе все расскажу, - Поттер поднялся со стула и схватил свою кожаную куртку, подбитую мехом, со спинки, поспешно ее натягивая, - Но потом. Думаю, послезавтра, а пока извини, - Поттер взял со стола палочку и пожал плечами, - Мне пора бежать. На доме антиаппарационные чары для тебя, и камин тоже закрыт на пару часов. В холодильнике есть продукты, думаю, ты не пропадешь.

И юноша тут же аппарировал, игриво подмигнув подруге. Последнее, что он видел, это полные ужаса и недоумения ореховые глаза, чтобы через секунду уже оказаться напротив красивого ярко-желтого кирпичного дома.

Да, Гарри все расскажет подруге, но только чуть позже.

Расскажет, как он вернулся в Рождественскую ночь в дом на Гриммо один словно на автомате. Как разрывали его противоречивые, болезненные и такие ненормальные чувства. Как он проклинал Малфоя в тот день на чем свет стоит, возненавидел его и до утробного рыка, вызванного неподвластой яростью, разбросал в доме вещи, купленные и установленные его руками. Гнев раздирал горло, а может это был просто неконтролируемый крик, но лёгкие хотелось вырвать и сердце это проклятое из груди - тоже. Чтобы оно ничего не чувствовало, чтобы просто не испытывать ничего больше никогда.

И как на этой почве у Гарри произошел первый магический выброс, а потом наступила пустота…

Только об одном Гарри умолчит, как в тот день в какой-то момент ему вдруг резко стало все равно, будто он пришел наконец в себя, очнулся, но стал совершенно равнодушен к миру. Силы постепенно оставили тело, и Поттер просто опустился на пол в центре разрушенной гостиной. Внутри образовался вакуум, как и в мыслях, и не хотелось больше ничего, разве что исчезнуть без следа и раствориться с потоком времени. В ушах стояли гул и удары сердца, заглушающие все остальное… И было пусто… И так все равно, что даже смешно…

Смешно.

Гриффиндорец не понял тогда, в какой момент начал смеяться. Грудь юноши то и дело сотрясалась от все новых и новых приступов смеха, которые переросли в целую истерику. И что он нашел в этом смешного? Поттер и сам не знал. Но так становилось легче, хоть немного, но легче, а воздух в лёгких не так сильно сперало, и дышалось чуточку свободнее. Истерический смех постепенно заполнял помещение, в кромешной темноте, среди следов разгрома, и выглядело это крайне жутко, но успокаивало.

А потом комната залилась зелёным цветом. Поттер постепенно взял себя в руки, заметив эти странные вспышки, перетекающие то в красный, то в жёлтый, то в белый, то снова в зеленый цвета, и юноша нехотя поднялся, медленно подходя к окну. Кто-то из маглов запускал фейерверки прямо напротив дома Гарри, и зрелище было поистине прекрасным и даже волшебным, если можно так назвать. Наступило рождество. Прекрасный семейный праздник, который Поттер тогда встретил один на один со своей болью и зажатой в пальцах сигаретой. Юноша даже не понял тогда, как она вообще оказалась в его руке, но как же чертовски вовремя. Огромное тяжёлое бремя упало на плечи, и Поттер ощущал каждой клеточкой, как оно на него давит и тянет к земле. Хотелось если не кричать, то рычать, однако сил ни на что уже не было… А вокруг тем временем город ликовал, кто-то на улице пел песни, исполнял странные танцы, а фейерверков становилось больше, и они окрашивали небо и темный силуэт парня в окне одного из мрачных домов в яркие переливы. Праздник, счастье, радость… Все такое… ненастоящее.

Когда мысли гриффиндорца отключились окончательно, а тлеющая сигарета догорела до кончиков пальцев и больно обожгла, Гарри показалось, что рядом кто-то стоит. Зелёные глаза мягко и равнодушно посмотрели через плечо, и в том месте, где ещё пару часов назад стоял диван, брюнет заметил тогда смутный образ юноши-блондина. Он был прозрачным, но словно светился изнутри мягким светом. Парень игриво прошел сквозь следы разрухи, не издавая ни единого звука, к центру комнаты в то место, где раньше было кресло и медленно опустился. Как только он присел достаточно низко, мебель сама появилась в тот же момент с похожим свечением. Драко поставил локоть на подлокотник и склонил голову, опираясь на ладонь. Лёгкая, томная улыбка не сходила с его лица, словно он думал о чем-то приятном.

Поттер тогда совсем растерялся и замер на месте, во все глаза уставившись на неожиданного гостя. Все было так странно и словно… правильно… Но откуда здесь Малфой? Как он вошёл? И почему он…такой…светящийся.. и прозрачный?

Поттер сделал неуверенный шаг к слизеринцу, не смея произнести ни слова, и в этот момент в гостиную вошёл ещё один…Поттер. Он излучал такой же свет и уверенно приблизился к блондину, опускаясь перед ним на пол на пушистый ковер. Этот Гарри без всяких вопросов положил голову Драко на колени, и тот улыбнулся ещё шире, зарываясь пальцами в темные локоны.

- Если так будет проходить каждое рождество, то я согласен, - тихо прошептал Поттер и положил руки рядом с головой на коленях Драко.

- Но мы же нагло сбежали ото всех, - усмехнулся Драко, увереннее перебирая пряди.

- Я не жалею, разве нам ещё что-то нужно? Рождество - семейный праздник, а моя семья - это ты.

Светящийся Поттер аккуратно поднял голову и со всей нежностью посмотрел на Драко, что с охотой отвечал взглядом на каждое слово Гарри. И минута словно длилась вечно…

Гриффиндорец, что стоял у окна, недоумевал, наблюдая эту странную сцену. Что это вообще такое? Он словно оказался в омуте памяти, но сделав ещё один шаг к парням, Поттер почувствовал легкий порыв ветра, который в ту же секунду обратил образы в золотистую пыль..

- Видение…., - обреченно протянул Гарри и вернулся к подоконнику, опираясь на него спиной, - Помутнение рассудка… Ну точно. Если бы Гермиона об этом услышала, то явно отправила бы в Мунго на обследование.

Мираж… или воспоминание… исчезло также же внезапно, как и появилось, только разве что оставило после себя горький осадок. Образ юношей излучал гармонию и душевное тепло, а после них осталась лишь темнота, холод и разрушение… Поттер оглядел устроенный им самим погром и усмехнулся. Ты, судьба, решила поиздеваться? Гарри где-то слышал, что старинные родовые дома имеют свою память, особенно о хороших и сильных моментах в их долгой истории. Кто знает, возможно само имение Блэков показывало Поттеру такие картины, чтобы… освежить память? Показать, как было? Успокоить?

- Да только я все равно не помню, как было ДО, - выдавил сквозь зубы Поттер в пустоту, словно отвечая на чей-то не заданный вопрос, и нервно достал ещё сигарету.

Память. Она разрушила все, что было у Гарри, она же разрушила все, что есть сейчас. Лишь куска паззла не хватает, а жизнь летит к чёрту… К чему эти образы? Что они должны показать? Драко выбрал другого, решил разорвать помолвку и уйти - и это реальность, а не мираж.

Эммет. Поттер сделал глубокую нервную затяжку, но даже дым не принес успокоения при воспоминании этого имени.

Веллер выбил Гарри из колеи в тот день и заставил гриффиндорца усомниться во всем происходящем. Красивые слова, которые Малфой говорил уверенно и искренне стирались до основания одним только возникновением мужчины. Поттер хотел поверить Драко, поверить каждому его слову; хотел, чтобы все оказалось правдой, Гарри ведь и сам чувствует то же, но появление Веллера…