Страница 28 из 35
Наступило время Февральской революции, во многом неожиданной и для императорского двора, и для профессиональных революционеров[37], как находившихся в заключении, так и проживавших последние предреволюционные годы в эмиграции.
Крушение императорской России открыло двери тюрем для политических заключенных и дало возможность вернуться в страну высшим руководителям центральных органов РСДРП, которые плотно освоили Европу как место относительно безопасного пребывания после поражения первой русской революции 1905–1907 годов. В стране с последних дней февраля царило ощущение народной победы. Самыми популярными лозунгами были «Да здравствует Революция!», «Да здравствует Святая Свобода!».
В марте 1917 года Сталин, как и множество осужденных самодержавием «политических», прибыл в столицу. Именно здесь в ближайшие месяцы он должен был найти свое место в революционном движении, научиться и приспособиться к принципиально иным условиям легальной политической и организационной работы.
В революционном Петрограде Сталин был введен в состав нелегального бюро ЦК РСДРП(б), правда, только с правом совещательного голоса. Он был избран в президиум Бюро ЦК только 15 марта, а 18 числа того же месяца направлен в исполком Петроградского совета. Одновременно в восстановленном издании газеты «Правда» (с 5 марта 1917 года), которую тогда возглавлял В.М. Молотов, Сталин был введен в состав ее редакции (13 марта), а уже на следующий день опубликовал в ней статью «О Советах рабочих и солдатских депутатов».
В первые недели и месяцы революции самыми заметными и популярными фигурами стали уличные трибуны. Сталин не мог похвастаться яркими ораторскими способностями. Возможно, именно из-за этого он и занимался «литературной деятельностью» в газетах и организационной работой. Но именно ежедневная рутинная работа в тени ярких и говорливых вождей из разных политических партий и движений дала ему уникальный шанс. Сталин именно тогда понял, что судьбы революции решаются не столько на трибунах, сколько в результате огромной по объему и напряженности организационной работы, то есть за кулисами ярких политических событий. Настоящим испытанием для него стала подготовка двух июньских демонстраций в Петрограде: первая (10 июня) не состоялась по политическим причинам, зато вторая (18 июня) собрала около полумиллиона участников и прошла по преимуществу под большевистскими лозунгами. Тогда же Сталин в полной мере осознал силу и возможности организационной работы, а также важность столь уникального инструмента., как исполнительный аппарат (впрочем, тогда подобного термина еще не существовало). И именно это знание организационной работы на многие десятилетия определило особенности сталинской политики и ее огромные политические возможности при борьбе за власть в партии и государстве.
Партийный аппарат в восприятии Сталина мог и должен был стать той организующей силой, которая в условиях легальной работы обеспечивала бы решение любых самых сложных проблем. Для него это были «дела» в отличие от «бесполезной говорильни», «митинговщины» и пустых дискуссий. Впоследствии дискуссия у Сталина стала лишь одним из механизмов шельмования политических врагов, оказания на них давления, подготовки кадровых партийцев к принятию «политически правильных» решений. Тот же аппарат мог обеспечивать и вполне корректные результаты голосования.
Глава 6
Фронтовик
И. В. Сталин: Сталин вместе со Свердловым – ближайшие помощники Ленина в деле строительства Советского государства. Вместе с Лениным Сталин ведет борьбу против Каменева, Зиновьева, Рыкова и других штрейкбрехеров и дезертиров революции. Организация разгрома Керенского – Краснова, ломка саботажа чиновников и служащих, ликвидация контрреволюционной Ставки и царского генералитета, закрытие буржуазной печати, борьба против контрреволюционной Украинской рады, разгон Учредительного собрания, разработка первой советской Конституции 1918 года – во всех этих решающих событиях Сталин принимал самое активное и руководящее участие…
В тяжелые дни Брестского мира, когда решалась судьба революции, Сталин вместе с Лениным твердо отстаивали большевистскую стратегию и тактику против предателя Троцкого и его сподручного Бухарина, которые вкупе с англофранцузскими империалистами хотели поставить молодую, неокрепшую Республику Советов под удар германского империализма112.
Л. Д. Троцкий: Все те, которые возглавляли Красную армию в сталинский период – Тухачевский, Егоров, Блюхер, Якир, Уборевич, Дыбенко, Федько, были в свое время выделены на ответственные военные посты, когда я стоял во главе военного ведомства, в большинстве случаев мною самим во время объезда фронтов и непосредственного наблюдения их боевой работы. Как ни плохо было, следовательно, руководство, но оно, очевидно, умело выбирать людей, раз Сталин в течение более десяти лет никого не нашел им на смену. Правда, почти все полководцы гражданской войны и строители армии оказались впоследствии «предателями» и «шпионами». Но это не меняет дела. Именно они отстояли революцию и страну. Если в 1933 году выяснилось, что Сталин, а не кто-либо другой строил Красную армию, то на него, казалось бы, падает и ответственность за подбор такого командного состава. Из этого противоречия официальные историки выходят не без трудностей, но с честью: назначение изменников на командные посты ложится ответственностью целиком на Троцкого, зато честь одержанных этими изменниками побед безраздельно принадлежит Сталину. Сейчас это своеобразное разделение исторических функций известно каждому школьнику из Истории, редактированной Сталиным…
В той настойчивости, с какою Сталин подготовлял свою новую биографию, несомненно, сказались основные черты его характера. Можно по-разному относиться к ней, но нельзя отказать ей в силе. Он хотел продвинуться вперед, занять более видное, если возможно – и первое место. Это стремление было у него сильнее всех других чувств – не только личной привязанности, но и верности определенной программе. Оно не покидало его никогда. В нем не было и тени того великодушия богатых натур, которые радуются талантам и успехам другого. В чужом успехе он всегда чувствовал угрозу своим целям, удар по своей личности. С силою рефлекса он занимал немедленно оборонительную, а если возможно, и наступательную позицию. Он не мог никоим образом приписать себе роль теоретика и создателя большевистской партии, он стремился поэтому преуменьшить роль теории и эмигрантов-теоретиков, осторожно поддерживать недовольство Лениным, преуменьшать значение тех вкладов, которые Ленин вносил на важнейших поворотах истории, выдвигать его действительные или мнимые ошибки. Только после его смерти он канонизировал его, чтоб постепенно вытеснять его память.
Он не мог никак приписать себе ни руководство Октябрьским переворотом, ни руководство гражданской войной. Но он с первого дня неутомимо подкапывал авторитет тех, кто участвовал в руководстве, неутомимо, осторожно, шаг за шагом, сперва без какого-либо общего плана, лишь повинуясь основной пружине своей натуры. Уже через год после переворота, признавая за Троцким руководящую роль в перевороте, он в то же время осторожно противопоставлял ему ЦК в целом. Он называл по имени Ленина, чтоб создать противовес Троцкому. Но в то же время под безличной фирмой ЦК он резервировал для себя место в будущем. Одна и та же политика, система этапов, переходов в отношении Октябрьского переворота, как и Красной армии. Сперва признание руководящей роли другого, но ограничение ее ролью ЦК. Затем сужение чужой руководящей роли и постепенное оклеветание всех остальных членов ЦК, кроме мертвого Ленина, который не опасен, но зато может служить прикрытием113.
И. В. Сталин: Сталин был командирован Центральным комитетом партии на юг в качестве облеченного чрезвычайными правами общего руководителя продовольственного дела на юге России.
37
По официальным данным советской и партийной историографии, численность социал-демократической (большевистской) партии весной 1917 г. составляла 24 тысячи человек.