Моя любой ценой

– Я не хочу больше говорить об этом! Найдите себе другую женщину!

– Я предпочитаю вас.

– Да вы даже не назвали ей своего имени прошлой ночью, – горячо возразил Зуфар. – Я начинаю думать, что вы все подстроили. Зачем вам это? Чего вы хотите?

Прежде всего, Карим хотел пресечь любые попытки выяснить, кто был таинственным любовником королевы Намани. Если станет известно, что это был его отец, король Джамиль, эта новость не только убьет его мать, но и сотрясет оба государства до основания. Не говоря уже о том, что сможет сделать с этой информацией их сводный брат.

Поэтому Карим сказал только:

– Почему вам кажется настолько невероятной мысль, что я просто хочу жениться на принцессе Галиле?

– О, большое спасибо! – оскорбленно ответила она. – Но поймите, что на меня не действуют ваши угрозы! Я вам не верблюд, которого вы покупаете.

Когда Карим обдумывал ситуацию прошлой ночью, он предугадал, что Зуфар, будучи достаточно умным, поймет, что интерес Карима к его сестре выходит за рамки чисто мужского.

– Я не единственный человек, который вчера вечером заметил красоту принцессы, – сказал он Зуфару. – Она не замужем. Брак с сестрой короля многие сочтут выгодным союзом.

– И вы думаете, что я отдам свою сестру человеку, который пользуется подобными методами?

– Если я женюсь на принцессе, мы сможем выработать стратегию одинаково выгодную для обеих наших стран. И я думаю, что в конечном итоге вы оцените мои методы. К тому же вы сэкономите много времени на рассмотрении менее достойных кандидатур и много сил на поисках пристойного повода, чтобы отказать им.

– Какое великодушие, – мрачно процедил Зуфар. – Хотя не могу не признать разумность ваших доводов.

– Бесполезно, Зуфар! Я не выйду за него замуж. И ты не сможешь меня заставить.

– Я – твой король, Галила, – сказал Зуфар без угрозы, просто констатируя факт.

Принцесса посмотрела на своего брата, и выражение решимости на ее лице сменилось растерянностью. Кажется, она начала понимать, что осталась без союзника, и испугалась.

– Зуфар, ты не смеешь!

– Ты можешь манипулировать нашим отцом, но на меня твои крокодиловы слезы не действуют. В этот раз ты перешла черту. Я ничего не могу с этим поделать.

– Но сейчас не такие порядки, как во времена наших родителей, – возразила Галила дрожащим голосом. – Мама была обручена с отцом с раннего детства. Но сейчас мы можем сами выбирать себе спутников жизни.

– Разве мне это удалось? – прервал ее Зуфар. – Мы в таком положении, что должны жертвовать личным счастьем ради благополучия Халии. К тому же можно сказать, что ты уже сделала свой выбор вчера вечером. – Он мрачно посмотрел на Карима. – Не важно, подстроил ли он это, соблазнял ли тебя или ты сделала это по собственной воле.

Карим великодушно промолчал, что ее не было нужды соблазнять. Их страсть была взаимной, и это было единственным уязвимым пунктом его в остальном безупречного плана. Но он подумает об этом потом, когда получит то, что ему нужно.

Ее.

Даже если ее ужасала перспектива стать его женой.

Галилу била дрожь, но она нашла в себе силы защищаться.

– Я отказываю вам. Вы меня поняли?

Она так отчаянно боролась, что Кариму стало ее жаль, но он не намерен был отказываться от своих планов из-за каких-то эмоций.

– Судя по молчанию вашего брата, сделка заключена.

– Нет, не заключена! Мне надо поговорить с отцом!

– Верно, – великодушно согласился Карим. – Вам лучше лично сообщить ему, что вы выходите замуж. А мы с королем тем временем оговорим условия брачного контракта.

Отец даже не попытался помочь ей. Он только потрепал ее по плечу и безучастно сказал:

– Тебе давно пора замуж. Слушайся своего брата. Он знает, что для тебя лучше.

Малак даже не ответил на ее эсэмэску. Ее лучшей подруги Амиры не было рядом – она сбежала с Адиром. Галила немного ревновала подругу, но не могла осуждать ее – по крайней мере, Амире удалось избежать брака, которого она не хотела.

Единственным человеком во дворце, кому Галила могла довериться, была Нита. Но она стала королевой, и вряд ли пойдет против своего мужа. Теперь Галила не могла с ней встретиться, не попросив предварительной аудиенции.

Ее загнали в угол.

Даже ее вещи уже были упакованы.

– Вы готовы? – спросил Карим, входя в ее покои.

Галила смотрела на него в полном оцепенении.

Он был похож на льва – сильного и беспощадного, безразличного к боли своей жертвы, следующего только своим желаниям и потребностям.

– Я никогда не прощу вам этого, – сказала она.

– Приберегите клятвы для свадебной церемонии.

Галила ответила ему своим самым убийственным взглядом, который неизменно ставил мужчин на место. Но Карим встретил его совершенно спокойно. Она старалась быть холодной и высокомерной, но на самом деле была заворожена его темными, почти черными глазами, бархатная глубина которых затягивала Галилу, как омут.

Он шантажировал ее брата, он манипулировал ею прошлой ночью, чтобы обеспечить себе выгодный брак, он даже имел наглость открыто в этом признаться. Но, глядя в его глаза, она могла думать только о блаженстве, которое испытала в его объятиях. Всю прошлую ночь ее терзали сожаления. Но вовсе не те, на которые рассчитывал ее брат, когда упрекал ее за недостойное поведение. Она жалела о том, что их прервали.

Однако загадочный незнакомец, чьи поцелуи сводили Галилу с ума, бесследно исчез. Теперь он превратился в равнодушного корыстного человека, который холодно использовал ее. Его безразличный взгляд напоминал Галиле, что она сама бросилась в его объятия, сама умоляла его о поцелуях, все чувства, вся страсть были только с ее стороны. Эта мысль ужасала ее даже больше, чем нежеланный брак.

Если она и готова выйти замуж по принуждению, то за мужчину, который, по крайней мере, хочет ее. Не сестру короля Зуфара. Не принцессу Халин. Не политически выгодного союзника. Ее.

Она надеялась, что ее муж будет обожать ее так же, как отец обожал ее мать.

Напрасно.

Возле дворца их ждала машина и толпа, взорвавшаяся аплодисментами и ликующими криками при их появлении.

Ее брат объявил, что помолвка заключена уже давно, но сохранялась в тайне, чтобы не отвлекать внимания от королевской свадьбы. Неужели он рассчитывал, что ему кто-то поверит?

Галила решала не спорить и не устраивать сцен. Слишком поздно. Она с восторженной улыбкой принимала поздравления. Пусть все думают, что это красивая история любви, как пытался преподнести ее брат.

Она отплатит Кариму после. Когда бросит его.

– Вы действительно шейх?

О, наконец-то его невеста перестала играть в молчанку.

Карим немного побаивался, что, когда они будут покидать Халию, она будет плакать и умолять не увозить ее. Но вместо этого Галила воздвигла между ними стену холодного молчания. Она не сказала ни слова за всю дорогу до аэродрома и, даже когда они сели в вертолет, не задала ни одного вопроса. Карим ненавидел сцены и скандалы, так что, желая наказать его своим молчанием, Галила скорее оказывала ему услугу. В то же время приходилось признать, что принцесса обладает гораздо большей силой воли, чем он предполагал. Она казалась нежной и хрупкой, но теперь он начал подозревать, что у нее был стальной позвоночник.

– Да, – ответил он лаконично.

Галила наконец отвернулась от окна и скептически осмотрела крошечный салон вертолета.

– Когда я улетал из Зирии, то не думал, что буду возвращаться с невестой, – объяснил Карим. – Тут всего четыре места, но он очень удобный, быстрый и маневренный.

Карим умел управлять вертолетом и делал это при каждой возможности, чтобы не терять навыка. Он и сейчас сел бы за штурвал, если бы здесь не было Галилы, хотя она, кажется, вовсе не нуждалась в его компании.

Она только презрительно вскинула бровь, отвернулась к окну, но тут же снова недоуменно посмотрела на Карима. Он еле сдержал улыбку, догадавшись о причине ее беспокойства. Вертолет летел не в Набату – столицу его страны. Под ними были только пески и одинокий дворец, казавшийся совсем маленьким среди бескрайней пустыни.