Пообещай остаться моей

– Саския…

Он подошел и сел рядом, такой родной и такой чужой одновременно. К ее растущему ужасу он взял ее руку в свою и сказал:

– Произошла страшная авария. Файяз не выжил. И никто не выжил.

Никто. Свободной рукой Саския инстинктивно прикрыла живот, чтобы успокоить то ли себя, то ли ребенка.

– Майя? – хрипло выдавила она, почувствовав, как Идрис сильнее сжал ее руку.

– Мне очень жаль, Саския. Они были в кабриолете вместе.

Саския не шелохнулась, никак не отреагировала, просто не в силах принять услышанное. Файяз и Майя. Золотая пара. Красивые, умные, влиятельные, но любящие и заботливые, испившие свою чашу горя. Многочисленные попытки ЭКО и три выкидыша лишили Майю надежды родить ребенка. Поэтому она и обратилась за помощью к Саскии.

Рука Саскии застыла на животе. Она вынула руку из ладони Идриса и, повернувшись к нему, спросила дрожащим голосом:

– А ребенок? Что теперь будет с их ребенком?

Глава 2

Идрис смотрел на море невидящим взглядом. Ему необходимо вернуться в Джейю. Через несколько часов должны состояться похороны. У Идриса была масса дел, но он еще не закончил здесь, на вилле. Вопрос, заданный Саскией, не выходил из головы. Что будет с ребенком? Он стал сиротой до рождения. Это ребенок его кузена и законный наследник.

Но насколько это законно, вот в чем вопрос. Поэтому Идрис оставался на вилле в ожидании юриста, составившего соглашение о суррогатном материнстве, и двоюродного деда. Он надеялся получить от них ответ на мучивший его вопрос. Если ребенок сможет наследовать трон, а двоюродный дед согласится стать регентом до достижения им совершеннолетия, Идрис сможет вернуться во Францию по окончании траура.

Идрис пытался подавить чувство вины. Файяз наверняка понял бы, почему он не может остаться в Далмайе. Не только из-за его наполовину французского происхождения и скандального поведения матери, но главным образом из-за его гипертрофированного чувства долга. Файязу было известно, как упорно работал Идрис, чтобы восстановить замок, виноградники и доброе имя Делакур. Файяз понимал, что Идрис не пожертвует всем тем, на что потратил годы ради страны, которая его толком не признавала.

В то же время он был почти уверен, что Идрис никогда не сможет повернуться спиной к Далмайе.

Почти…

И еще один вопрос не давал Идрису покоя. Почему Саския стала суррогатной матерью? Почему ее выбрала Майя? Чувство вины усиливалось. Последние семь лет он боролся с собой, пытаясь забыть Саскию. Стоило ему увидеть рыжеволосую женщину и услышать английский акцент, как он представлял, что это Саския. А сегодня, встретив ее на вилле, понял, что ничего не забыл.

В холл вошел врач. Его вызвала акушерка, которая при одном взгляде на Саскию, узнавшую страшную новость, посоветовала ей немедленно лечь и не вставать до осмотра доктором. Идрис снова почувствовал укол совести. Файяз рассчитывал, что он позаботится о ребенке и его матери.

– Как она? – спросил Идрис врача.

– Нормально, учитывая случившееся, ваше высочество. Шок вреден на любой стадии беременности, но она молодая, здоровая и сильная женщина. В качестве меры предосторожности я предписал постельный режим на сегодня и ограниченную активность до конца недели. Я категорически запретил поездку на похороны.

– Конечно, – согласился Идрис.

– Сестра Уилсон остается наблюдать за Саскией. У нее есть мой мобильный, в случае необходимости она со мной свяжется. Пока не вижу никаких проблем. Постарайтесь ее не расстраивать и уговорите поесть. – Доктор помолчал. – Ваше высочество, примите мои соболезнования. Ваш кузен был хорошим человеком, а королева Майя так ждала этого ребенка. Увидимся завтра утром.

Следующие два часа Идрис провел за рассылкой срочных сообщений по почте. Свалившееся на него несчастье не освобождало от ежедневной работы. Идрис прикрыл глаза, представив серые каменные стены и башни замка Делакур. Это был его дом. Он знал там каждую пядь земли на виноградниках, каждого мужчину, женщину и ребенка, живших в округе. Только вчера вечером он лег спать, решив рано утром отправиться на виноградники поработать. Какой смысл жить за городом и проводить целые дни в офисе? Вместо этого ночью раздался звонок из Далмайи, разрушивший все его планы. Знаменитые виноградники немедленно отошли на задний план.

Идрис знал, что у него хорошие менеджеры, которые в его отсутствие продолжат вести бизнес надлежащим образом. Тем не менее он дал им письменные полномочия на ведение бизнеса и просил беспокоить его лишь в случае крайней необходимости. Идрис обещал вернуться при первой же возможности и надеялся, что так и будет. Между тем от местных министерств шел поток обеспокоенных сообщений с просьбами инструкций. Он рекомендовал всем работать в обычном режиме и пообещал, что в ближайшее время последует сообщение о приходе к власти преемника. Идрис и здесь надеялся, что говорит правду. Два часа прошли в кропотливой работе, и Идрис с облегчением услышал звук подъехавшего автомобиля. Приехали советники, которых он ждал.

– Добрый день, сюда, пожалуйста. – Идрис указал на лестницу. По совету акушерки он решил провести совещание в покоях Саскии. И посчитал, что Саскии необходимо присутствовать при разговоре. В противном случае она разволнуется, а это ей вредно.

Слуга шел впереди, показывая дорогу к апартаментам Саскии. Идрис помедлил у дверей. Файяза больше нет, а Саския здесь. У него голова шла кругом от всего этого.

Спальня Саскии была огромной, со стеклянной внешней стеной и высокими стеклянными дверями, ведущими на просторную веранду с видом на море. Спальня была выполнена в мягких голубовато-бежевых тонах. Огромная кровать с балдахином на четырех резных, деревянных столбцах стояла на деревянной платформе в дальнем конце комнаты. В другом конце была организована импровизированная гостиная с диванами и кофейными столиками. Две приоткрытые двери вели в гардеробную и ванную. На столиках стояли фрукты, кофе и прохладительные напитки. Саския лежала на одном из трех диванов.

Она вымученно улыбнулась адвокату и протянула руку двоюродному деду Идриса.

– Извините, что не могу встать, у меня постельный режим.

– Не нужно извинений. – Пожилой мужчина склонился к ее руке. – Шейх Малик аль-Осман. Для меня большая честь познакомиться с вами, шехиня Саския.

Идрис коротко кивнул Саскии и занял самое дальнее от нее место.

Он видел ее бледность и печаль в глазах, но беспощадно подавил в себе сострадание к Саскии. Сейчас на кону более важные вещи, чем личные чувства.

– Начнем, пожалуй. У меня не так много времени. Может мне кто-то объяснить, что происходит? Почему никто не знает о ребенке?

Адвокат кивнул и достал из кейса пачку документов.

– Я составлял контракт по просьбе их величеств, так что попробую объяснить. Шейх Идрис, вы должны понять, что суррогатное материнство и усыновление в Далмайе по-прежнему остаются серыми зонами. Исторически так сложилось, что, если женщина не может зачать, она растит ребенка члена семьи, как своего собственного. Это может быть ребенок сестры, кузины или другой жены. И ребенок считается ее. Кроме того, если женщина рожает от другого, будучи в браке, то ее муж юридически считается отцом ребенка, независимо от того, кто его биологический отец. То же самое относится и к любому ребенку, если она воспитывает его для кого-то другого.

Идрис нахмурился.

– Значит, Майе нужно было назваться матерью ребенка, и он стал бы их с Файязом дитем даже без юридической процедуры усыновления?

– В общепринятом смысле – да. Конечно, прибегнув к услугам суррогатной матери, они составили договор о том, что Файяз является биологическим отцом ребенка, но, поскольку Сайеда Саския гражданка Великобритании и во избежание дальнейшей путаницы, Майя и Файяз намеревались усыновить ребенка также и по британским законам.

– Но к чему вся эта секретность? – недоумевал Идрис. – Вы сами сказали, что воспитывать чужого ребенка не противозаконно, тем более что Файяз – биологический отец, и препон на пути к престолонаследию не должно быть.