Страница 9 из 19
30 сентября 1936 г. епископ Саламанки Пла-и-Даниэль опубликовал пасторское послание «Два города», уже своим названием отсылавшее к труду Блаженного Августина «Град Божий». Епископ утверждал, что «светская Испания уже не есть Испания». Чтобы ее победить, нужна очистительная война, «крусада» (крестовый поход): «Внешне она носит характер гражданской войны, но в действительности это крестовый поход. Это был мятеж, но его целью было не нарушение, а восстановление порядка, сторонницей которого всегда являлась испанская церковная олигархия»[80]. 1 июля 1937 г. появилось коллективное послание епископов Испании. В нем подписавшиеся церковные иерархи одобрили основные идеи, изложенные Пла-и-Даниэлем. С начала 1937 г. Франко в своих выступлениях все чаще обозначает войну именно этим понятием. Для Испании термин «крусада» имел особое значение, так как этим термином обозначали реконкисту ― процесс отвоевания Пиренейского полуострова у мусульман.
Концепция «крусады» придала гражданскому конфликту в Испании ореол священной войны, борьбы с неверными. Те, против кого боролись франкисты, были объявлены неиспанцами, предателями, а значит ни о каком примирении речи и не могло быть.
С окончанием внутреннего конфликта война не ушла в область героического прошлого, а еще долгое время представлялась идеологией франкизма как нечто реальное и современное. Так, нападение Германии на Советский Союз подавалось франкистской идеологией как продолжение освободительной антикоммунистической борьбы, начавшейся в Испании в 1936 г. Теперь и боевые действия на Восточном фронте стали также называть «крусадой». Так, например, в наиболее популярной газете франкистской Испании «АВС» был целый раздел «Крусада против России»[81].
Эту войну испанские СМИ также провозглашали освободительной[82]. Подчеркивалось, что война, которую вели франкисты против «Коминтерна и Москвы» на территории Испании, продолжается, но уже в другом месте – в «логове врага». Особенно активно эта идея использовалась в пропаганде с момента отправки испанской добровольческой дивизии на Восточный фронт[83]. По случаю ухода первых добровольцев руководитель Фаланги заявил: «Мы должны отомстить за наших погибших»[84].
Эта идея активно поддерживается и в других испанских СМИ. В этом отношении интересны малоисследованные с точки зрения идеологии архивы испанских киноновостей No-Do (испанская аббревиатура «Noticias y Documentales»). Большинство репортажей в выпусках «Nо-Dо», посвященных Восточному фронту, выходили под заглавием «Антикоммунистическая крусада». Характерным является выпуск «Nо-Dо» конца мая 1943 г., начинающийся фразой: «Испания, помни!». В нем рассказывается о многочисленных жертвах советской власти: кадры разрушенной Испании, крестов на могилах убитых мирных жителей сопровождаются комментарием, что это была первая битва против коммунизма. Затем следует рассказ о расследовании Катынского захоронения с расстрелянными польскими офицерами – это, как повествует голос за кадром, «судьба, которая ожидает народы Европы». Но первый «бой был дан Франко, а сейчас его продолжает немецкая армия и ее союзники»[85].
Многие репортажи этого раздела были посвящены воинским формирования из разных европейских стран, сражавшиеся на Восточном фронте (Венгрии – № 12A, Франции и Норвегии – № 20A, Латвии и Эстонии – № 20B, Бельгии – № 25C). Все это должно было показать всеобщую солидарность с испанскими идеями: «Добровольцы со всего мира отправляются на борьбу с врагом Запада и всего цивилизованного мира»[86]. Традиционное пропагандистское клише о том, что борьба с советской Россией – это борьба цивилизации с варварством, довольно часто было лейтмотивом репортажей «Nо-Dо». Так, в выпуске № 7A диктор говорил, что «солдаты на Восточном фронте оказывают неоценимую услугу Европе и цивилизации»[87], защищая ее. В сюжетах, посвященных испанским бойцам, часто встречались выражения, обладавшие романтическим ореолом: солдаты «завоевывали славу для Родины»[88].
Однако ход войны не совсем соответствовал пожеланиям франкистских идеологов. С марта 1944 г. когда отступление немцев уже было невозможно скрывать, выпуски «No-Do» все чаше используют термин «оборонительная война» применительно к немецким войскам. Они стремятся остановить «красную волну», надвигающуюся на Европу. Неожиданно освободительный антикоммунистический поход превращается в оборонительную войну против «коммунистических орд».
Таким образом борьбу Германии против Советского Союза идеологи франкизма поддерживали и даже подчеркивали, что Испания через своих добровольцев принимает в этом участие. В тоже время репортажи о боях на других фронтах представлялись нейтрально без явной поддержки одной из сторон. В газетах и в кинохронике с одинаковой периодичностью появлялись сюжеты как со стороны стран «Оси», так и со стороны союзников. Причем в течение долгого времени в кинохронике опускалось кто с кем воюет. Все стороны боролись с абстрактным «противником» или «врагом».
После окончания второй мировой войны Испания, как формальный союзник «Оси» оказалась в международной изоляции. В идеологии стали появляться идея об Испании, как осажденной врагами крепости. После того, как Испании было отказано во вступлении в ООН в Мадриде была организована многочисленная демонстрация в поддержку режима. Однако к середине 1950-х гг. Испания вышла из этого положения и была принята почти во все наиболее важные международные организации. С этого же момента начинаются постепенные изменения в самом режиме, взявшим курс на легкую либерализацию. Сначала она носила чисто экономический характер (отказ от автаркии), затем с середины 1960-х режим и политический. Претерпела серьезные изменения и тема войны в идеологии франкизма. В сюжетах и репортажах, связанных с войной, все больше подчеркивалось, что именно война вызывает разрушения и страдания. Отказ от однозначного возложения вины за все плохое, что несет война, на противника, позволило режиму во второй половине 1950-х выдвинуть свой вариант примирения со своими бывшими врагами.
Наиболее ярким материальным воплощением того, как режим видел примирение двух Испаний, может служить мемориальный комплекс «Долина павших». Первоначально монумент задумывался исключительно для восхваления победы Франко. Так, в декрете о начале строительства монумента говорилось, что основной целью является «увековечивание памяти погибших в нашей легендарной Крусаде»[89]. Однако в конце 1950-х гг. там были захоронены и останки погибших за Республику. Эта задумка не афишировалась, но к открытию мемориала в 1959 г. все карты пришлось открыть. Власти решили показать стране, что ради преодоления раскола между «двумя Испаниями» они готовы через 20 лет примириться с некоторыми из мертвых. Еще в мае 1958 г. на страницах газеты «ABC» родственникам погибших во время гражданской войны предлагали перезахоронить останки близких в Долине павших. Уже в первом абзаце этой заметки сообщалось, что главной идеей мемориала было создание усыпальницы для «тех, кто принес себя в жертву Богу и Испании, и тех, кто погиб во время Крусады, независимо от лагеря, в котором они сражались»[90]. Единственным условием было то, что погибшие должны были быть испанцами и католиками. Эта заметка появилась мае, а уже через несколько дней, 9 июня, Франко заявил своему двоюродному брату Сальгадо Араухо: «Среди красных было много тех, кто сражался, так как выполнял свой долг перед Республикой, а также тех, кто был мобилизован насильственно. Монумент возведен не для того, чтобы продолжать разделять испанцев на две непримиримые группы. Он создан, и это всегда было моей задумкой, в качестве напоминания о победе над коммунизмом, который стремился к господству над Испанией. Так оправдалось мое желание – похоронить павших католиков из двух лагерей»[91]. Таким образом, примирение предлагалось распространить лишь на часть бывших противников. Коммунисты же продолжали оставаться врагами режима. В статье, которую Франко опубликовал в партийной газете «Arriba» об этом монументе, он также писал об идее примирения: «Священный долг чтить память наших героев и наших мучеников обязан сопровождаться идеей прощения, которую внушает нам евангельское послание»[92]. В то же время надо отметить, что лицемерие режима заключалась в том, что строили этот монумент пленные республиканцы, многие из которых умерли от непосильного труда. Однако для нас главное, что это был первый серьезный идеологический шаг к отходу от бескомпромиссного деления на своих и чужих. То есть такой мировоззренческой позиции, которая проистекала из первоначального определения войны, как священной борьбы добра со злом.
80
Цит. по: Туньон де Лара М. Испанская церковь и война 1936–1939 гг. //Проблемы испанской истории. М., 1971. С. 125.
81
АВС. Madrid. 16.05.1942. P. 9.
82
АВС. Madrid. 28.06.1941. P. 1.
83
Голубая дивизия – 250-я дивизия испанских добровольцев вермахта. Свое название получила по обязательному атрибуту фалангистов – голубой рубашке. Действовала на севере Восточного фронта с 1941 по 1943 гг. После вывода основной части на фронте остался Голубой легион, существование которого скрывалось.
84
ABC. Madrid. 27.06.1941. P. 5.
85
No-Do. № 22A. 31.05.1943. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-22/1487669/(Дата обращения 23.11.16)
86
No-Do. № 25C. 21.06.1943 URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-25-2/1487666/ (Дата обращения 23.11.16)
87
No-Do. № 7A. 15.02.1943 URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-7/1466995/ (Дата обращения 23.11.16)
88
No-Do. № 1A. 04.01.1943. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-1-introduccion-primer-noticiario-espanol/1465256/(Дата обращения 23.11.16)
89
BOE. 02.04.1940. № 93. P. 2240. URL: URL: http://www.boe.es/datos/pdfs/BOE/1940/093/A02240-02240.pdf (Дата обращения 23.11.16)
90
El Monumento Nacional a Los Caídos // ABC. Madrid. 30.05.1958. P. 37.
91
Franco Salgado-Araujo F. Mis conversaciones privadas con Franco. Barcelona, 1976. P. 239.
92
Franco F. Caídos por una España mejor // Arriba. 19.11.1961. P. 2.