(Не)случайное зачатие

— Вспоминай, где была в тот вечер, — сказал я, отодвигая для Самойловой стул и сам садясь рядом.

— Мы будем смотреть записи из парилки?

Катя явно пыталась говорить спокойно, но голос ее дрогнул. Я усмехнулся:

— А ты хочешь? Я не против, мне до сих пор интересна техника зачатия от полотенца.

Она тут же возмущенно вскочила на ноги, но я, схватив ее за руку, заставил сесть обратно.

— Успокойся. Смотреть парилку необязательно, раз ты уже провела свое исследование и на полотенце только моя сперма. Или ты там вытворяла что-то интересное не только с полотенцем?

Она покраснела. Я сделал глубокий вдох, опасаясь за свои штаны.

— Ну так что? — напомнил я Самойловой о заданном вопросе.

Она задумчиво потерла лоб:

— Парковка, фойе, банкетный зал, гардеробная, бассейн и парилка.

Мы оба сошлись на том, что фойе и парковку смотреть нет смысла — голышом Самойлова там не бегала. А жаль, я бы не отказался посмотреть.

Начать решили с гардеробной, но там ничего особенного не происходило. Ну, если не считать чьих-то голых телес, но они меня не волновали, кроме разве что тела той, что сидела со мной рядом и краснела с каждой секундой все больше. Отсмотрев гардеробную на быстрой перемотке, дабы не смущать Катю и содержимое моих штанов, мы перешли к банкетному залу. Там тоже ничего интересного не обнаружилось, за исключением разве что зрелища того, как сотрудники, дойдя до нужного градуса, стали метать друг в друга еду, играя в подобие снежков. Тетушки моей на них нет! Она бы их научила любить каждую крошку! В приличном смысле этого слова.

Дальше по плану был бассейн, но Самойлова, пошевелившись, неожиданно задела мой локоть и рука у меня дернулась, кликнув на видео одной из парилок.

— Ox, — выдохнула испуганно Самойлова, глядя на экран.

— Пи*дец, — не удержался я.

С веником в руке Борис Леонтьевич всячески охаживал пятую точку Марьи Михайловны и это было куда больше, чем я хотел знать.

— Хочешь посмотреть? — поинтересовался со смешком у Самойловой, и та, закрыв глаза, буквально простонала:

— Нееет.

С*ка, никогда не слышал более сексуального отказа!

Надо было быстрее заканчивать со всем этим, пока штаны целы.

На запись из бассейна было меньше всего надежды. Кто и чем занимался в воде понять было трудно, хотя один интересный кадр нам все же попался.

— Как ты думаешь, что он там ищет? — спросил я насмешливо у Самойловой, останавливая перемотку на том, как Снежков что-то рассматривает у себя в плавках, факт чего был хорошо заметен с того ракурса, с которого снимала камера.

— Собственного удавчика?

— Не знаю, — ответила Катя, зажав рот рукой, и сдавленно добавила: — И знать не хочу.

— И на этого искателя сокровищ ты меня променяла, — вздохнул нарочито я, снова запуская перемотку.

— Я не меняла.

— Вот как?

Она опять вскочила на ноги и отошла к окну, но на этот раз я не стал ее останавливать. Досмотрев запись, выключил компьютер и, признав мысленно свое поражение, тоже поднялся на ноги, готовясь уходить.

— Пошли отсюда, — сказал замершей у окна Кате. — Открыто в бассейне никто не спаривался, а больше ничего понять из записей невозможно. Если только твой Снежков все-таки не нашел то, что искал, и не произвел на радостях победный залп.

— Значит, все зря? — спросила Самойлова, поравнявшись со мной в дверях.

Она смотрела на меня выжидательно — так, словно говорила: «Когда ж ты, идиот, признаешь очевидное?», а я вдруг осознал, что не понимаю ни вопроса, ни того, где вообще нахожусь. Словно все вокруг перестало существовать, кроме этих зеленых глаз, в которых я стремительно и безнадежно потерялся.

— Не зря, — пробормотал я, перед тем, как припечатать Катю к открытой двери и впиться в ее губы поцелуем.

Бл*дь, как же это было хорошо! Я чувствовал себя диабетиком, сорвавшимся с диеты и добравшимся до запретных сладостей. Сминал ее губы своим ртом так, будто хотел поглотить и ничто на свете не могло бы меня заставить сейчас остановиться. Ни бог, ни черт!

Я толкнулся языком внутрь рта Самойловой, вжался бедрами в ее тело, и в этот момент мне было глубоко насрать на все принципы, которых я прежде придерживался. Казалось лишь, что если не трахну ее немедленно — просто умру от возбуждения.

Второе мне, похоже, и светило.

— Если тебе просто нужно было место для того, чтобы потрахаться, так бы и сказал,

— раздался рядом веселый голос Зиновьева, и мы с Самойловой, как по команде, дернулись в разные стороны.

Внутри резко проснулась жажда убийства. С*ка, ну не мог он молча пройти мимо?! В бессильной злости я шарахнул кулаком по двери и Андрей благоразумно решил смотаться, пока цел:

— Понял-понял, ухожу.

Да вот беда — Самойлова устремилась за ним следом. Как испуганная лань, мать ее!

Не оставалось ничего иного, как идти за ней, хотя это и было несколько… неудобно.

— Я вызову такси, — сказала Катя, когда мы оказались на парковке.

— Черта с два, — отрезал я. — Садись в машину.

— Нет!

Ну нахер, буду я еще церемонии тут разводить, и так штаны жмут, будто на три размера меньше.

Открыв дверцу машины, я подхватил Самойлову на руки и молча запихнул в салон.

— Хочу быть, знаешь ли, спокоен насчет того, что ты не решишь снова навестить бабушку на ночь глядя, — язвительно заметил, выруливая с парковки.

Время езды до дома Самойловой грозило стать очередной пыткой.

Часть двадцать четвертая. Катя

Я сидела рядом с шефом и думала, как извернуться, если он отправится провожать меня до двери. Искоса смотрела на его профиль. Скулы сжаты, губы сошлись в прямую линию.

— Остановимся на светофоре и я к тебе повернусь, — пообещал он.

Я покраснела и стала смотреть перед собой. Из головы не шел наш поцелуй, но не спрашивать же у Богуцкого, что он для него значил! А вот для меня значил много. Так много, что я решилась признаться боссу:

— Я сейчас дома не живу.

Он резко ударил по тормозам, меня дернуло в кресле. Хорошо что на дорогах в этот час было немного машин.

— Опять?! Хочешь покататься со мной до Соловков? Или куда на этот раз?

И нечего так возбуждаться на этот счет! — хотелось мне сказать шефу, но я промолчала.

— Нет, кататься я с вами не хочу. Просто я живу не дома, а у подруги.

— Это почему?

Мне надо было сдержаться, тогда можно было бы избежать того, что последовало дальше, но я не смогла.

— Потому что с родителями мне после вашего признания находиться невозможно! Они сказали, что будут жить у меня до тех пор, пока мы с вами не поженимся. То есть, поселились в моей квартире навсегда!

Я ожидала, что шеф просто отвезет меня к Вике или скажет, что прямо завтра мы подкупим регистратора загса и родители выедут от меня уже к вечеру, но не дождалась ни того, ни другого.

— Я понял, — кивнул он и стал мрачнее тучи. Нам уже засигналили сзади, поэтому Богуцкий продолжил путь, и совсем скоро я поняла, что он привез меня… к моему дому.

— Я же сказалаааа, — простонала, закрыв глаза.

— Идем, Самойлова.

— Куда?

— К тебе домой.

— Но там родители!

— Вот именно. Идем.

Он вышел из машины и мне пришлось последовать за Богуцким.

— Что вы придумали? — побежала я следом за боссом, который решительно шагал к моему дому.

— Не хочешь перейти на «ты»? Мы вроде жених и невеста.

— Что? Я спросила у вас другое…

— Мы идем жить к тебе. С твоими родителями.

— Чтоооо?

Схватив Богуцкого за рукав, я попыталась остановить шефа, но он так и шел к дому, таща меня за собой как на аркане.

— Мы идем жить к тебе.

— Это… нет! Я против!

— А я не против!

Он уже втащил меня в холл и повел к лифту, я упиралась как могла, но силы были неравны. Даже представлять было страшно, что ждет меня в ближайшее время! Босс действительно думает, что мы все будем жить вчетвером… до нашей с ним свадьбы?