Его невыносимая ведьма

И совершенно точно могу сказать, что никто из них сейчас не стал бы делать того, что сделала я.

— Подожди тут. — Попросила молча ожидающую от меня каких-либо слов Миру, поднялась и вышла из её комнаты.

Через дверь вышла. Довольно странное чувство, надо почаще пользоваться этой деталью интерьера.

Спустилась на два этажа ниже по родовому замку своего папочки, который какой-то там не последний эор в мире. По дороге окончательно допортила ему систему безопасности. Вот чисто из вредности, чтоб неповадно было! А потом спокойно вернулась обратно к Мире, ограбив один из погребов отца. Он свято верил, что о нём никто и знать не знает, а вся прислуга просто скромненько молчала. Мира, мне погреб и показавшая задолго до этого, молчала скромнее всех.

А потом мы, приличная айрина и не совсем приличная я, заперлись в её комнате тяжёлым сундуком и на двоих распили что-то коллекционное, очень старое и не очень вкусное.

В ходе распития было установлено:

Первое: папаня — моральный обидчивый урод. Вот не зря от него мама ушла!

Второе: жених моей сестры, которого она даже видеть не видела, тоже моральный урод, правда, неизвестно: обидчивый или нет. Нет, ну а что он? Как только посмел согласиться на брак?! Бессовестный!

Третье: прогуливать занятия Мире нельзя, её тогда отчислят. И отказаться от брака ей нельзя, с неё тогда отец шкуру сдерёт, наследства лишит и из академии тоже заберёт. Значит, надо сделать так, чтобы жених сам от брака отказался.

Карета заберёт Миру завтра… точнее, уже сегодня утром, и повезёт прямиком через всю страну в лапы загребущего женишка. А уже там месяц под его крышей, шумная свадебка и статус жены до конца дней… правда, ещё неизвестно, чьих именно.

— Давина! — Скорбно провыла уже никакущая Мирушка.

— Ик? — Отозвалась её любимая единственная сестра, пытаясь подпереть плывущую головушку кулачком.

Головушка подпираться не хотела. Более того, она активно сопротивлялась, то и дело пытаясь упасть на стол!

— Так ты мне поможешь?

И самая сильная, самая храбрая, самая решительная и, чего уж мелочиться, глупая ведьма современности, всё-таки уместив подбородок на ладони, клятвенно заверила:

— Будет тебе отказ от свадьбы!

Это дело было решено отметить. Нет, ну а что? Маришке завтра на учёбу, мне… к жениху. Её.

— Давин, ты чего хихикаешь? — Возмутилась сестрёнка, с трудом фокусируя на мне взгляд.

С «отметить» я, наверно, поспешила. Вон её как с коллекционного чего-то там разнесло, не хватало ещё больше накушаться.

В общем, пришлось выгонять Маришу спать. У меня даже хватило сил на то, чтобы, пошатываясь, довести её до постели и уронить моськой в подушки. Последнее, что помню: как ползла к диванчику.

А дальше обрывками.

Как я на метле куда-то лечу, а за спиной надрывается восстановленная охранная система и крик, кажется, папы: «Прилетай почаще, я тебя так редко вижу!». Но я уже далеко была и соображала плохо, так что, может быть, он кричал и что-то вроде: «Чтобы я тебя больше здесь не видел!».

Потом были какие-то тёмные, утверждающие, что у них лучшая служба на весь материк. Я с ними почему-то спорила. А потом мы что-то подписывали… Не помню. Тёмный, кажется, тоже помнить не будет, потому что в ходе нашего спора была использована бутыль чего-то горького.

Вот после этой бутыли моё сознание окончательно и отрубилось.

Два

Акар

— Господин, прибыла ваша невеста.

Благодарно кивнув дворецкому Францу, я отложил в сторону доставленные только утром чертежи с пометкой Верховного «посмотреть на досуге» и на мгновение замер. К несчастью, только мгновение на отдых я себе позволить и могу.

Поднявшись, обошёл стол и вышел из кабинета, уверенно идя к ближайшему выходу из крепости. Нужно встретить свою невесту.

Невесту… усмехнувшись про себя, всю оставшуюся дорогу я безрадостно думал о том, как же так могло выйти.

Паршиво, когда твоя семья не желает соглашаться с тем, что в триста лет ты уже взрослый и можешь сам принимать решения. Ещё паршивее, если твои родители вот уже последние двести лет хотят внуков от старшего сына. Где это видано, даже у младшей Кэт уже двое детей, а у него, Акара, гордости семьи, даже невесты нет!

Что ж, теперь есть. Спасибо, мамочка! Это был лучший подарок на день рождения!

Хоть бы предупредила, что ли. Я бы тогда успел подговорить своего секретаря Ирэю снова притвориться моей невестой. Так нет же, надо тайно договариваться с каким-то там старым знакомым и против моего ведома подписывать с ним какие-то там соглашения. А потом, когда я впёрся, отказываясь от сомнительной чести, мать применила запрещённое оружие: слёзы.

Терпеть не могу женские слёзы. Особенно её.

Поговорили. Поругались. Опять поговорили и согласились на «испытательный срок». Мне нужно всего лишь месяц прожить с этой дамочкой, а затем по плану должна быть наша свадьба, счастливая жизнь и куча детей, но… что-то мне подсказывает, что дорогая во всех смыслах этого слова невеста сама откажется от свадьбы.

Уж я постараюсь.

А теперь вишенка на торте: это одна из моих учениц. Мира Ирмат. Довольно сообразительная особа, против воли отца учится на лекаря, но, по моему скромному мнению, излишне избалована.

Интересно, отец сказал ей, кого подыскал на роль жениха? Вот она обрадуется, когда узнает. Что ж, во всём этом только один положительный момент и был: выражение её лица, когда на месте своего жениха она увидит меня, своего ректора.

На улицу я выходил с подрагивающими в усмешке уголками губ. Но пришлось натягивать обратно безразличное выражение: у крыльца столпилось слишком много моих домочадцев. Кое-кто из охраны, малая часть прислуги, дворецкий.

И все они стояли и с одинаковой смесью шока и ужаса смотрели на стоящую тут же карету. Чёрная, явно дорогая — эор не пожалел денег на свою дочь.

Я спустился по каменным ступенькам и приблизился к транспорту, но заговорить мне никто не позволил. Тёмный, стоящий на земле ко мне спиной, всё сказал сам:

— Ты мне обещала! — Воскликнул он с неподдельным возмущением.

Ничего удивительного, что вмешиваться я не стал уже просто из любопытства.

— Я такого не помню, значит, ничего я тебе не обещала. — Отозвался изнутри голос, точно не принадлежащий Мире.

Потому что эти наглые интонации, буквально пропитавшие негромкий, чуть хрипловатый голос, я бы точно запомнил. Невеста прихватила с собой служанку?

— У нас договор! — Прошипел тёмный, продолжающий не замечать моего присутствия. — Ты сама расписывалась!

Какой-то шелест бумаг, шорох тканей, недолгая тишина и уверенное:

— Ты меня заставил.

Извозчик зашипел, зарычал и весь напрягся, готовясь прыгнуть внутрь и… сделать что-то не очень хорошее, например, убить кого-нибудь.

— Что здесь происходит? — Пришлось срочно спасать свою вроде как невесту.

Конечно, мысль, что меня от неё избавят, очень радовала, но не делать же этого столь грубым способом. И не на моей территории.

Тёмный дёрнулся повторно, в этот раз уже от неожиданности, стремительно развернулся, увидел меня и тут же подобрался, спину распрямил, подбородок вскинул.

— Уважаемый эор, — учтиво склонился он, не заметив моей мимоходной усмешки при слове «эор», — для меня большая честь доставить к вам вашу невесту, и я искренне вам сочу… э-э-э, я искренне вас поздравляю. Но ваша невеста!..

Она только появилась, а от неё уже одни проблемы. Тяжёлый вздох я подавил, вместо этого спокойно спросил:

— В чём проблема?

Проблема была в договоре, который мне и продемонстрировали. Написанный чьей-то нетвёрдой рукой с безобразным неразборчивым почерком, внизу он имел две подписи: корявую и мелкую и корявую, но размашистую. И ладно, если бы на этом всё заканчивалось, но подсунутая мне бумага едва заметно мерцала защитным заклинанием. В моей академии такому не учат.

Нехорошее подозрение зашевелилось где-то внутри, но победило, как и всегда, любопытство.