О3

Судя по всему, Лесоруб собирался защищаться исключительно от животных, потому что для умного человека забор, которым он оградил дом, преградой не являлся. Я спрыгнула во двор и посмотрела на улицу: мимо решётки прополз тот самый великан, но останавливаться не стал, а лишь покосился тусклым глазом. Ну да, свежих костей я не заметила, значит тварюки поняли, куда им соваться не стоит.

Я толкнула входную дверь: заперто. Чего и следовало ожидать. На всякий случай пнула ногой и вдруг ощутила, что дверь поддаётся. Однако, стоило ей сдивнуться и уши различили тихий щелчок. Так, словно… Я плюхнулась на пузо, тут же что-то оглушительно бабахнуло и засвистело. Вот, блин, засранец! А я его недооценила.

Дробовик висел напротив входа, так что если бы я не упала, то осталась бы без головы. И никто, блин, никто, даже не удосужился предупредить! Вот и помогай людям, после такого. Я ругалась, отряхиваясь от пыли, но понимала, что и проклинать-то особо некого. Хозяин память потерял, а Голова мог и не знать, что за ловушки ставит его подопечный.

Надеюсь, он хоть растяжки внутри не ставит.

Гранат внутри не оказалось. Внутри нашлись две комнаты и кухня. Порядок — идеальнейший, обстановка — спартанская, но видно, что жили здесь практически постоянно. Скудная обстановка имела один очень жирный плюс: долго искать, где хозяин хранит припасы не пришлось. В дальней комнате, где обнаружились два оружейных шкафа и небольшой сейф. Всё, к счастью, открыто. Видимо Лесоруб не верил, что кто-то способен преодолеть все линии его обороны. Наивный.

В сейфе на зарядном устройстве стояли четыре коробки с таблетками, и я сразу бросила парочку в карман. Потом достала металлический кубик с красным сердечком на крышке и открыла. Так, не знаю, насколько хватает одной батарейки, но осталось их всего две. Если Лесоруб выживет к моему возвращению, то подстёгивать вперёд будет ещё и заряд в его искусственном сердце.

В принципе я нашла всё, что хотела, однако любопытство заставило достать потрёпанный блокнот и внимательно изучить его содержимое. Гм, такое ощущение, будто обладатель каллиграфического почерка пытался что-то вспомнить. Он строчками выписывал какие-то имена, цифры и непонятные мне названия. Потом рука срывалась и в бумаге или обнаруживалась дырка, пробитая пером, или часть страницы отсутствовала вообще.

Среди последних страниц блокнота я обнаружила фотографию. Судя по всему, её разорвали, куда-то выбросив половину, а потом несколько раз мяли и вновь выглаживали. Естественно, состояние картинки оказалось не ахти, но разобрать, кто на ней изображён я смогла.

Думаю, изначально фотография изображала группу из трёх человек. Крайне левого оторвали, но судя по сохранившейся руке, это был мужчина. Мускулистая загорелая рука лежала на плече смеющейся блондинки. Симпатичная голубоглазая девчонка двадцати лет смотрела направо. Там находился уже знакомый мне человек, но в момент съёмки оба глаза и руки у него имели нормальный вид, а сам Лесоруб широко улыбался.

Я задумчиво повертела фото, а потом сунула в кошелёк, к картинке с щенком. Кажется, оба снимка отражали счастливое прошлое, безвозвратно канувшее во мрак. Блокнот я швырнула обратно, рассудив, что во всей этой писанине не имелось и капли смысла.

Остались шкафчики. В одном стояли два пулемёта, напоминающих тот, из которого наш спаситель отправил армию кролей в их кроличью Валгаллу. Оружие в прекрасном состоянии, но видно, что уже успело побывать в деле.

Во втором ящике, как я и предполагала, нашлись коробки с патронами. Тяжеленная зараза. Я задумалась. С одной стороны, очень не хотелось переть эдакую тяжесть, а с другой стороны — получится ли у нас вернуться сюда за припасами ещё раз? А ведь Лесоруб полностью израсходовал боезапас, так что толку в его мощнейшем оружии? Я решила взять одну коробку, но если припечёт — сразу выбросить.

В жилой комнате не нашлось решительно ничего, кроме старого изношенного рюкзака, куда я бросила коробку с патронами. В шкафу висели три камуфлированных костюма и пробитый насквозь бронежилет. Хозяин дома определённо не очень часто ходил в театры и на вечеринки. Как он тут со скуки не загнулся? С рыбами тусил?

Холодильник на кухне оказался практически пуст, если не считать куска копчёного мяса, четверти хлеба и трёх яблок. Одно я употребила на месте, а остальные продукты положила в рюкзак. М-да, это и есть те консервы, о которых поминал Голова? Всё, больше тут делать нечего. Однако на улицу тоже не хотелось. Пришлось мысленно отвесить себе мощного пинка.

Ну что же, судя по шороху и топоту со всех сторон, предчувствия не даром убеждали оставаться внутри. Интересно, а хозяин как всякий раз прорывается наружу? С боем?

Я вновь залезла на трейлер, с которого попала внутрь и осмотрелась. Мама дорогая! Сколько же вас сюда сползлось. Все прилегающие улицы оказались забитыми скользкими, блестящими на солнце, брёвнами. Однако к самой ограде рыбки не приближались, предпочитая держаться на почтительно расстоянии. Ну ладно, я же всё-таки умнее каких-то рыб, пусть они и научились путешествовать по суше.

Посмотрим, получится ли провернуть тот фокус, который помог нам во время побега от кролей. Я прицелилась и пару раз выстрелила туда, где скопление тварей казалось самым плотным. Чёрт побери, я даже не поняла: попала вообще или нет. То ли мощная чешуя защитила рыб, то ли, чтобы прикончить огромную штуковину требовалось нечто крупнее 38-го калибра. Понятно, тут — облом.

Пробежавшись по дряхлому металлу, я оттолкнулась и перемахнула на соседний трейлер, в паре метров от этого. Ёлки горелки! Тут же троица чешуйчатых монстров подпрыгнула и клацнула зубами, едва не опробовав вкус моей задницы. Ну у них и реакция!

Ощущая, как внутри всё холодеет, я продолжила бег и набрав порядочную скорость, прыгнула через дорогу, во двор кривобокого домика. Троекратное: «Клац, клац, клац!» отсалютовало моим успехам и рыбки бросились догонять ускользающий обед.

В ушах стучало, рюкзак больно бил по спине, а глаза заливало потом, когда я неслась между развалюхами. Смердело застоявшейся водой, дохлятиной и ещё чем-то, явно химическим. Серое бревно метнулось под ноги и почти не раздумывая я оттолкнулась от чешуйчатой спины и перемахнула через поваленный забор. Кажется, рыбина настолько ошалела от такой наглости, что замерла не двигаясь. Но её товарки не медлили. Они сплошном потоком ползли со стороны пирса, так что казалось, будто озеро пытается выйти из берегов имитируя некий жуткий прилив.

Я запрыгнула на лестницу домика на сваях и поднявшись по ступеням замерла у двери, пытаясь отдышаться. Тотчас несколько туш шустро поползли ко мне. Ловко у этих гадов получается! Я заглянула внутрь домика: ага, имеется открытое окно в противоположной стене. Нам — туда.

Когда первая открытая пасть появилась в проёме двери я уже протискивалась в узкую щель. Рюкзак старалась не бросать, хоть проклятущая железяка внутри и успела набить синяк у позвоночника. Помнила, что там ещё и мясо с хлебом. Рыба быстро проползла по комнате и клацнула зубами. Но я уже срыгнула вниз, увернулась от пары прыгающих тварей и оказалась почти у леса.

Оставалось преодолеть последний ряд дряхлых домиков, к большому сожалению располагающихся в низине. Среди построек блестела мутная вода и перебирали плавниками-лапками местные хозяева. Не вариант. Набросив лямки рюкзака на плечи, я побежала вдоль оврага, отыскивая место, где чешуйчатых гадов окажется поменьше.

Везуха! В канаве лежал ещё один пикапчик, вроде тех двух, что попались чуть раньше. И даже надпись на кузове та же: «ОЗ-4». Оттолкнувшись от края ложбины, я оказалась на кузове автомобильчика и в несколько прыжков преодолела забытую машинку. Время остановилось, когда я взлетела над вскинутыми мордами рыб. Какие-то доли мгновения отделяли клыкастые пасти от вожделенной добычи. Но в этот раз они меня не получит!

Отбежав от края оврага, я остановилась и смахнула пот с глаз. Впрочем, всё равно я видела лишь что-то красное, пульсирующее, точно сердце. Сердце, точно! Нужно скорее доставить Лесорубу батарейки, иначе все мои подвиги окажутся бессмысленными. Не удержавшись я показала согнутую в локте руку десятку блестящих рыл, высунувшихся из оврага. Они тотчас скрылись. Видимо обиделись.