Корсы К.С.В.

Девочка же пробовала зелье третьей категории, которое, к слову сказать, испробовали все ее сверстницы. И то ради любопытства.

Стоящие перед ней горячие жидкости знакомы ей не были.

За стеклянными дверцами шкафчиков теснились баночки с магическими названиями. Многие из них она видела впервые: корень жульфармы, листики шаргского семицвета, тысячеглазник, различные минеральные ископаемые – уголь, кусочки золота, киноварь. Казалось, что только опытному алхимику под силу разобраться в таком разнообразии трав и настоек, расположенных на полочках.

Что-то бормоча себе под нос, сзади подбежал взъерошенный от последних новостей Марвин, выключил плиту, на которой кипела некая субстанция зеленого цвета, залил часть ее в баночку, закупорил и стал рассматривать налитое через плотное стекло. Стекло тут же исказило и увеличило его глаза и губы, придав лицу забавный вид.

– Готово, – довольным голосом произнес он, обращаясь к вошедшему на кухню Гривену.

– Марвин у нас – великий знаток зелий, – улыбнулся Гривен. – Сварит все, что попросишь.

– А что это? – не смогла не полюбопытствовать Кэти.

– Я назвал его Оцепеняющим эликсиром. Он сделан на основе ядов моллюсков. Тот, кто выпьет его, не сможет двигаться и чувствовать тело на протяжении двенадцати часов. Но, – Марвин сделал короткую паузу, – я не уверен, что элексир работает. Нужен доброволец, чтобы проверить действие яда.

Кэти сделала шаг назад. Больше всего она не хотела участвовать в подобного рода экспериментах.

– Если все пройдет на ура, мы сможем обездвижить кого захотим и где захотим, – Марвин сделал такую гримасу, будто бы был на пороге всемирного открытия.

– Знаешь ли, друг, я тоже не готов испробовать твое творение, – ответил на мысленную просьбу Марвина Гривен. – Мне… мне не внушает доверия этот болотный цвет. – Гривен изобразил отвращение и отвернулся, будто почувствовал запах густой консистенции из баночки.

– Ну конечно! – воскликнул алхимик. – Выдрухля! Мы проверим зелье на выдрухле! Как я не подумал о нем раньше!

– Кто это – выдрухля? – с удивлением спросила Кэти.

– Как? Разве в Дортсе не водятся выдрухли?

– Не путай с Амиралью, – поправил товарища Гривен. – Это необычные существа. Живут на лесных болотах, стараются ютиться подальше от людей, считая, что мы им несем только вред. Неприхотливы в еде и одежде. Но при этом невыносимые воришки. Тащат все, что блестит. В общем, причудливые создания. Тебе нужно обязательно их увидеть. И они болотного или коричнево-зеленого цвета, – Гривен прищурился.

– И что, в Праге тоже есть эти выдрухли?

– Нет, что ты!

– Наш общий товарищ Вернон – ну я тебе о нем тоже упоминал – привез из Амирали одного. Марвин говорит о нем, правда ведь? – Гривен обратился было к другу, но тот уже перемешивал какие-то жидкости, не обращая ни малейшего внимания на гостей. – Марвин быстро переключается. Не обращай на это внимания.

Только сейчас Кэти поняла, о каких именно странностях своего друга говорил Гривен. Его движения и речь были такими же активными, как и его реактивы, стоящие даже на подоконнике с цветами. Он все время бормотал себе что-то под нос, тут же переключаясь на что-то, имевшее для него наибольшую значимость в данный момент. Вот сейчас, например, после пяти минут переливания одной жидкости в другую, он вдруг выступил с неожиданным предложением угостить всех вафлями.

– Вафли, – повторила за хозяином дома Кэти. – Было бы неплохо.

Жуя хрустящие, подогретые в тостере вафли, Гривен с Марвином обсуждали, как уговорить Вернона испытать на его выдрухле реактив.

– Но как же ему удалось приручить такое самостоятельное существо, как выдрухля? – вмешалась в разговор девочка. – Вы ведь говорили, что этим созданиям чужды люди.

– Все очень просто, – ответил ей Марвин, – если бы он не согласился ему прислуживать, Вернон бы его убил. Потому что последний вместе со своими дружками разорил его сад, устроив в нем пиршество, пока Вернон пребывал в Амирали. У выдрухлей существует правило – попавшийся на проступке зеленый гад обязан служить человеку. Правда, Вернон – добрый. Дал своему выдрухлю имя – Люс, кажется. И тот ему уже как друг стал. В Амирали так везде с ним таскался. Благо, в Праге это невозможно. Приходится этому Люсу сидеть взаперти. Правда, когда Вернон чертовски занят, он просит нас за ним присматривать. Ну, знаешь, как берут кошек и собак на передержку. С этим, правда, надо быть настороже. За ним глаз да глаз нужен.

Кэти вдруг стало жалко незнакомое ей доселе существо, но она сразу же представила, что они такие же двуличные, как торжики, и ищут везде только выгоду. И ей сразу стало легче.

– Но как же вы приспособились в этом мире? – Кэти покрутила головой слева направо, нарисовав невидимый контур круглой планеты. – Давно вы знаете о его существовании?

– Ох, это давняя история, Кэти, – произнес Марвин с явным удовлетворением от знания чего-то большего. – В Кассане всегда шептались на эту тему, но из-за отсутствия доказательств существования мира, в котором нет волшебства, эта история так и осталась для многих легендой. Для многих, но не для нас, – хихикнул алхимик.

За чашкой чая и вафлями Марвин поведал девочке о произошедшей с ними, а именно – с ним, ее бабушкой, Гривеном и неким упомянутым раннее Верноном – истории.

Та случилась еще задолго до того, как друзья нашли Книгу Небытия и познакомились с Грифоном.

Марвин и Гривен дружили еще со школы. Тогда, как и все юные волшебники, они, выполняя школьные задания, придумывали что-то новое для того, чтобы то или иное заклинание или зельерецепт выглядели необычнее и результативнее, нежели у остальных. Еще в те времена одна гадалка поведала им, что их будущее невозможно друг без друга.

Также она сказала, что красная роза покажет им нечто скрытое от посторонних глаз. Некое место, которое сыграет роль в их победе над общим врагом.

Минуло много лет с тех пор, как двое друзей шутки ради обратились к ясновидящей на аттракционе в центральном парке.

Они, положившись на волю случая, отыскали ту розу, о которой так расплывчато им когда-то твердили. Орнамент в виде цветка был вырезан в стене одной из пещер Кассаны. Кудесники чувствовали, что вот – это оно и есть – то, о чем говорила им гадалка. Много месяцев понадобилось двум товарищам, чтобы узнать секрет рисунка. Разгадать его им помог Вернон. Они познакомились с ним в музее волшебных существ, он служил там искусствоведом. Рассказывая о шаргах – человекообразных существах с геном злости, он случайно упомянул о той самой розе, которую и изучали Гривен с Марвином. Эту розу, по его утверждению, вырезал его предок, как знак, ведущий в другой мир. Тот мир и есть легенда, о которой судачили вокруг. Но прапрапрадед оставил лишь одну зацепку, которая могла бы помочь в решении данной проблемы. Ей оказалась фраза из письма, адресованного его родственникам, а именно: «Не всякий видит цвет, который перед ним». Речь, по словам Вернона, могла быть о чем угодно, ведь его предок любил загадки, и роза в стене не была исключением. Тогда и Вернон, сдружившийся с двумя энтузиастами, стал участвовать в этой непонятной истории. Все трое экспериментировали, как могли: поливали рисунок зельями, читали над ним заклинания, даже выкрасили бутон в красный цвет (ведь гадалка упомянула о красной розе, а роза, высеченная в скале, была бесцветной), но ничего не работало. И кудесники почти смирились с невозможностью отыскать невиданное ими доселе место.

Тогда-то они и встретили в городке Дортс Аманду Стоун. Будучи еще молодой кудесницей, она занималась тем, что торговала корешками, травами и настойками собственного приготовления.

Дортс всегда был невелик, все друг друга знали. К кудеснице многие ходили отовариваться. По слухам, она доставала даже самые редкие ингредиенты. Гривен и Марвин, покупая у Аманды очередные травы, поделились с ней загадкой старого шутника. Та, недолго думая, предположила, что речь идет о дальтониках – о тех, кто видит красный цвет зеленым, а зеленый красным. Вот тут-то Марвин с Гривеном и почувствовали себя дураками. Сломя голову, они мчались к Вернону, чтобы скорее поделиться с разгадкой. В тот же день, телепортировавшись в пещеру, они смыли с нарисованного бутона красный цвет и перекрасили его в зеленый. И вот долгие мучения и раздумья наконец-то закончились. Вырезанная в камне роза начала оживать от стебелька до бутона. Встряхнув нежно-зелеными лепестками, она скинула один на руку Гривена. Тот, едва коснувшись ладони кудесника, превратился в сверток. Им оказалась карта в мир людей, где нет даже задатков магии, о чем Кэти уже приходилось слышать.