Страница 5 из 20
Именно он, ее Ричард, научил ее держать себя по-царски — она отлично знала это. Знала она также, что у нее хватит силы воли отказать ему: ведь от пего же она набралась смелости отдаться ему всей душой. Слишком молодой бросил ее рок в объятия самого славного из принцев. На этом брат ее, граф Эд, строил воздушные замки, теперь же она их разрушит. Ее младший брат, Евстахий, любит блестящего графа Ричарда; она и ему нанесет удар. А что будет тогда с ней самой? Прости ей. Господи! Об этом, кажется, она совсем не думала. Необходимо было спасти его честь. А сторожевые огни на севере напоминали ей, что час настал: старый король пришел со своим войском «загнать сына в .постель». Ричард должен идти к нему, а она, Жанна, сама должна просватать своего милого за другую. Он, сын короля, наследник, обязан вернуться к королю-отцу, да и сам Ричард знал, что ему неизбежно придется возвратиться. Еще два дня безумных наслаждений, две ночи горьких страданий и выслушивания жалобной мольбы Жанны, которая даже похудела и побледнела! И это благодаря ему…
Прошлой ночью он сказал ей;
— Когда я в первый раз тебя увидел, моя Царица Снегов, на местах в Везелэ, в ту минуту, когда рыцари мчались во всеобщей схватке [10] , зеленый блеск твоих очей ранил меня, и я воскликнул: «Она — или никто!»
Жанна опустила голову, а он продолжал;
— Когда там венчали тебя королевой, потому что ты держалась так спокойно и величаво, так безмятежно подымала свое ясное лицо; когда твой рукав опустился в мой шлем [11] , а мое сердце пало ниц к ногам твоим; когда рыцари, склонившиеся под моим копьем, были посланы преклонить пред тобой колени — что заставило тогда твое лицо вдруг запылать, а глаза так ярко заблестеть?
Она скрыла от него свое лицо.
— Поклонение рыцарей? Любовь ко мне? — воскликнул он и продолжал. — О, Жанна Чудный Пояс! Когда я увел тебя с лугов Жизора, когда научил тебя любить и из твоих юных уст узнал, что такое любовь, — тогда только я сделался человеком. Теперь ты просишь, чтоб я стал собакой?
И он опять поклялся, что не покинет ее никогда. Страдая всей душой, она все-таки гордо улыбнулась:
— Нет, повелитель мой! Раз проснулся в тебе человек, ты никогда не перестанешь быть им. Ты отправишься туда, потому что ты — сын короля, а я буду молиться о новом короле.
Так она возражала ему, а он судорожно рыдал, прильнув лицом к ее коленям. Она уж не плакала. С сухими глазами целовала она его, с сухими губами пошла спать.
«На этот раз он сказал Да, — поясняет нам аббат Мило. — Но лишь гораздо позднее узнал я, какой ценой ей это досталось».
На другое утро он уехал. Она смотрела ему вслед.
Глава II
О ТОМ, КАК КРАСАВИЦА ЖАННА ПОЖЕРТВОВАЛА СОБОЙ
Для пустяков всегда найдется досуг, а наши мудрецы бросают и нужное дело, когда оно надоест им.
Граф Ричард Пуату, раз уже порешив, еще с вечера исповедался: ему нужно было выехать с зарей, когда петух только что запоет, а до того еще успеть приобщиться святых Тайн. Он так и сделал, даже прежде, чем утреннее небо приняло серенький предрассветный оттенок. Граф был в латах, в полном вооружении, в своем красноватом плаще из леопардовых шкур, уже опоясанный мечом и при шпорах. В притворе часовни один сквайр [12] держал его щит, другой — шлем, а конюх прогуливал коня. Священнодействовал аббат Мило, а прислуживал ему гнусавый мальчуган. Граф преклонил колени пред алтарем, освещенным двумя тонкими свечами.
Не успел священник начать службу, как Жанна Сен-Поль, которая не спала всю ночь, прокралась в часовню. На голове у нее было покрывало, держалась она прямо. Войдя, она опустилась на колени, и, вытянув руки в уровень с подбородком, сложила их так, что кончики пальцев указывали на небеса, куда летели и ее помыслы. Так, словно застывшая в молитве, она оставалась во все время совершения таинства, не шелохнувшись даже в ту минуту, когда, при вознесении святых Даров, Ричард пал ниц на землю. Казалось и она безмолвно приносит свое собственное сердце в жертву Богу и в знак благоговения.
Граф приобщился святых Тайн. Он был человек очень религиозный: на всякое дело он отправился бы скорей без меча, чем без благословения Божия. Жанна видела, как спокойно принял он причастие. Она была в возвышенном настроении и стояла неподвижно, как статуи святых, но как только кончилась обедня, и Ричард принес благодарственную молитву, она удалилась от него в темный угол.
Он прошел мимо нее к выходу, задев по дороге концом своего меча за край ее платья. Она не слышала его шагов — он ступал тихо, словно кошка, — но почувствовала прикосновение меча и вздрогнула.
Ричард понесся вскачь со двора.
Пока аббат Мило бормотал свои благодарственные молитвы, Жанна вышла из своего уголка, чтобы поговорить с ним. Он об этом и сам догадался, не нуждаясь во взгляде, которым она подозвала его из-под своего покрывала. Он сел у алтаря Сен-Реми [13] , она опустилась на колени рядом с ним.
— Что? Ладно, дочь моя? — спросил Мило.
— Думаю, что ладно, — ответила она.
Аббат — старичок с красным лицом и слезящимися глазами, подверженный насморкам — отверз свои уста и изрек разные умные речи, какие только знал. Он поднял указательный палец кверху, словно коготь, и принялся чертить им в воздухе какие-то таинственные знаки.
— Послушайте, что я вам скажу! — начал он. — Я вам скажу, что вы поступили хорошо, и всегда буду утверждать это. Этот великий принц, которого я люблю, как родного сына, не для вас, но и не для других. Нет, нет! Он уже женат.
Мило надеялся озадачить ее, но старый проповедник ошибся: Жанна была слишком удручена своим горем.
— Да, дочь моя! — повторил он. — Он действительно женат. Но на ком? Да на самом себе! С детства этот человек одинок душой и не может жениться в том смысле, как вы понимаете. Вы думаете, он вас любит? Верьте мне, что нет. Он любит самого себя: у него есть призвание, ему предначертана особая судьба… «Какая?» — спрашиваете вы…
Жанна не спрашивала ничего, но он считал, что по правилам риторики ему полагается спрашивать:
10
Древнейшая форма рыцарских состязаний
11
Турнир начинался с того, что глашатай выкрикивал имена бойцов, подбодрял их сам и особенно побуждал к тому дам: красавицы кидали своим рыцарям ленты, шнурки, рукава, которые воздыхатели прицепляли к своим копьям
12
Сквайр — дословно: щитоносец. Первоначально это был мальчик рыцаря, род конюха. Подросши, он становился пажем и уже потом — рыцарем. Все эти степени прошел и Ричард
13
Сен-Реми — реймский архиепископ. Его именем освящены многие местности, церкви и часовни