Мрак космоса

- Шеф!

Костров дал себя обнять, похлопал по спинному рюкзаку с баллонами, внюхался в кислый запах резины псевдоскафандра.

- Как ты?

- Ещё не танцор. Никогда не забуду то, что ты сделал для меня. Я твой должник.

- Сочтемся, бродяга.

- Привет, Шеф! – отрывисто сказал Гай и оттолкнул пехотинца, - да, ты неправильно застегиваешь ремешок, азиат, я понял, у меня из-за тебя ничего не получается. Твой запах меня напрягает! Надушился «Шипром».

- Зачем, так говоришь? – обиделся китаец. – По зубам хочешь? Это офицерский шампунь! Голову мыл.

- Это – «Шипр». И его пьют. Китайская  башка – ничего не понимаешь. Я тебя научу прелестям жизни. Понял? – Китаец стушевался. Поник. Гай умел давить на психику, но на военных? Удивительно. - Шеф, хочешь, дыру покажу?

- Чью? – насторожился Костров.

- Мою! Смотри! А, нет её!! Ха-ха. Смотришь?! – Псих задрал робу: на груди белела круглая заплата неестественной кожи. Неровные волнистые края напоминали кайму диска солнца. – Хороша отметина?!! Теперь у меня медаль покруче, чем у всяких азиатов!! Не коси на меня глазами, зачем столько ненужных ремешков, а? – спросил он у Сина. – Не можете лишни отрезать? Так я оторву. - Солдат терпеливо объяснял, стараясь употреблять меньше терминов. Гай кивал, потеряв всякий интерес к окружающим товарищам. Его хватило не надолго. Как только рядовой его утомил, Гай повернулся к нему спиной и начал быстро говорить, ужасно коверкая слова, переводя на наречие известное только ему. Захлебываясь в отрывистых словах, он брехал, как бешеная собака, которую вот-вот пристрелят.

- Хорошо устроились!!! – Гай вытаращил глаза и обвинительно ткнул пальцем в никуда. -  Слышал: вкусно едите, сладко спите на чистом белье. Скоро домой, а я тут один останусь?! Ишь, чего удумали! А, как же тюрьма? Как же тюремное братство? Единение душ! Вы подумайте, чего можете лишиться! Кому вы там нужны? Тут хоть со мной поговорить можно! А там? Одни дебелы кругом. Да! И Василиса теперь моя. Ну? Кто оспорит? Принимаю возражения минуту. Временя пошло. Потом бьемся на смерть. Из-за тебя богиня станем биться, понял? Цени. Гном мне всё рассказал. Вел в курс дела. И Василиса всё рассказала. Что? С жиру беситесь? Восстание! Переворот!! Без меня!!! Да какой может быть переворот без меня? Поэтому у вас ничего не получилось. Теперь всякую дурь из головы вон. Работать и домой. Ждете меня! А уж там повеселимся… Опять в школу пойду преподавать! Соскучился по ученикам. Руки мои?!! Мои! – Гай посмотрел на растопыренные пальцы и согласился сам с собой. – А я думаю, кто пальцами тычет перед лицом. Мои руки соскучились по работе!! Мои руки соскучились по молотку!! Давай застегивай, что вылупился?

- Что он сказал? – спросил рядовой Син. – Быстро говорит. Ничего не пойму. Пытался записать. У меня программы при записи голоса, его не понимают и не распознают звуки. Совсем плохая речь.

Гай не дал никому разъяснить и высказал всё, что думает о пехоте, космосе, медицинских комиссиях при военкоматах, которые набирают новобранцев с плохими генами от нездоровых китайских родителей.

Син, побледнев, быстро одел заключенного, туго застегивая каждый ремешок. От этого глаза Гая стали ещё больше. Ещё злее. Псих не мог остановиться и всё бубнил приглушенно в маску гадости, кривлялся - совал в дыру язык, к которой присоединяли шланг с подачей кислорода.

Андрюшка начал дрожать с новой силой. Его просто колотило.

Гном вытер пот с лица. Нервно коротко засмеялся.

- Фух, ну и тип. Наконец - то одели. Что с ним дети сделали, а? Наверняка был нормальным мужиком. «Шипр», молоток – жесть. Скажу по правде: спать с ним в одной палате я боялся. Так и хотелось  дать с локтя.

- Это я - псих?? Я?! Сами - психи! Неизлечимо больные людишки! А тебя, большой, надо было пришить ночью. Зачем пожалел? Зачем? – Сокрушенно замотал головой Гай. – Думал, другом станешь.

- Седенького убили, - вдруг запричитал Андрюшка, выйдя из комы,  резко переставая дрожать и распрямляясь, - на кого ты меня оставил? Вот и настали черные деньки. Вот и кончилась молодость. Вот и прошла любовь. Для кого теперь ноги брить.

Костров закатил глаза. Началось.

- Начальник говорит, - Гном кивнул на рядового, - задание пустяковое. Быстро справимся. Правда?

- Возможно,  -  ответил на вопрос Костров. Лицо каменное. Никаких эмоций.

Фазер вздохнул. Безнадежно.

Гном поморщился:

- Так и понял. Но, надежда  теплилась в груди до последнего.

- Главное, слушайте меня и держитесь вместе, - сказал Костров.

- Главное, меня слушайтесь! – тут же отозвался Гай. – Со мной хоть весело сдохнете.

- Пойдемте на склад, - сказал Син, - получите комплекты.

Фазер успел шепнуть:

- Надежные скафандры у парней? Мне тоже такой дадут? Правда? Я  похожее обмундирование видел в старинных документальных фильмах. Как-то лекцию готовил об отсталой стране, где используют то, что предки законсервировали на складах. Прикрываются идеей, а у самих просто нет денег на космос. Здесь ведь не так?

- Нет. Не так. Не волнуйся. Надежные костюмы, - заверил его Костров. И вздохнул тяжело, не найдя больше, что сказать.

Оделись в балахоны скафандров и встали на перрон. Молча, погрузились в тележку. Охраняли два био и Син. Третий био стоял к ним спиной возле рукоятки управления. Тележка отличалась от прежней вагонетки. Открытая платформа на колесах, единая, с поперечными скамейками, словно создана для туристических экскурсий по кораблю. Поехали, постепенно набирая скорость. Гай затарахтел, решив всех повеселить, вспомнив анекдот. Костров даже редкие слова не понимал. Туннель открывал посадочные платформы по очереди то справа, то слева. Пустые клетки. Яркое дневное освещение  высвечивало мельчайшие пылинки. Во время поездки не покидало ощущение одиночества. Никого не видно. Никто им не встречался, не провожал странную делегацию взглядом, не махал прощально платком.

Син уверенно командовал высадкой. Вел заключенных, молча, без лишних понуканий. И только Гай не умолкал, взяв на себя роль весельчака. Жаль не тянул – не по плечу. Его бубнящий голос стал раздражать. Бесить. Выводить из себя. Гном нахмурился что-то обдумывая. Наверное, решал когда поточнее ударить с локтя.

Костров знал, куда они идут. Схема корабля автоматически всплыла в мозгу разными цветами. Он мог такой запросто «водить»: отдавать мысленные приказы главному компьютеру; рисовать схемы, формулы, уравнения, прогрессии на виртуальной клавиатуре или взять управление  в руки, полагаясь на человеческий фактор. Трудно было идти к лодочному отсеку неизвестно зачем, рассуждать, как штурман – нет.

Психологическая подготовка в кадетском корпусе исключало иное мышление.

Группа не торопясь, входила в люк, и безмолвно люди замирали у входа. Син тоже почтительно стоял, не двигаясь перед панорамой. Даже Гай заткнулся. Лодка лежала к ним кормой и возвышалась неприступной стеной. Закопченное сопло смотрело на людей сверху черным зрачком презрительно и высокомерно. Словно око Бога, наблюдавшее за медлительными букашками, живущих непонятной жизнью.

- Корабль в корабле? Принцип матрешки? - сказал Гай и добавил, - у меня такая в детстве была. Сломал.

Био-техник задраил люк, повернулся лицом к лодке, поднял руку, повертел над головой и космический монстр, сделанный руками разумных людей, ожил. Из кормы плавно, с долей грации опустилась на литой пол платформа. Стало видно нутро лодки, уходящие к носу ослепительные огни.

«Всё так». - Костров кивнул головой. - «Сейчас приборы настроятся на зрение окружающих людей и выберут средний коэффициент».

В трюме лодки присел разведывательный вездеход, поблескивая никелированными частями, отражал лучи искусственного света.

- Пошли, - сказал по-домашнему рядовой Син, и закинул на плечо лучемет. И Костров понял, что китаец полетит с ними, выполняя роль старшего группы. Стало жалко молодого пацана. Наверное, ему пообещали медаль или очередное звание. А может, сыграли на предложении отправить во внеочередной отпуск. Или просто приказали, и он сейчас клянет про себя всех? Да, какое ему дело до какого-то рядового? Ему то, в этой операции доверят вездеход. Больше некому. Событие. Давно не работал с техникой.