Зал фей

– Ох, я выгляжу здоровой, даже чересчур, но что же со мной происходит? – Мисс Хаддон поглядела на свои руки и вдруг громко хлопнула в ладоши.

Кажется, она догадывается, что это за чувство. Свобода! Настоящая, а не воображаемая, как во время долгих прогулок подальше от родного дома, когда Кэти начинало казаться, будто невидимая, но туго скрученная нить наматывается на катушку и тянет ее обратно. Свобода от Стоунфолла с его душными гостиными, материнских нотаций, насмешек Бартоломью и несчастной первой влюбленности…

Возможно, все еще наладится. Так или иначе.

Долго раздумывать времени не было, жаркое дядюшки, должно быть, уже скорчилось от недостатка внимания, и Кэтрин поторопилась на встречу с ним. Перед этим она, правда, еще раз хлопнула в ладоши, когда поняла, что не станет отказываться от добавки, если тетушка Мэриан ей предложит. Дома миссис Хаддон постоянно ограничивала дочь, считая ее недостаточно стройной для своего возраста, и доктор Хаддон, увы, поддерживал в этом жену. Здесь же, как надеялась Кэтрин, на ее сторону встанет дядя Томас, чей обширный живот явственно говорил о любви к обильному столу. А возможно, и к посиделкам в пабе, но эту склонность его племянница разделять, к счастью, не собиралась.

Кэтрин заперла дверь и направилась обратной дорогой вниз, в холл. По пути она рассматривала другие выходящие в коридор двери, аккуратные, выкрашенные белой краской, с голубыми нарисованными номерами. За какой же из этих дверей находится «Зал фей»? А другие комнаты, как они называются? Сколько же всего ей предстоит узнать! И сколько из этого она забудет в первые же четверть часа?..

На прощанье отец подарил ей блокнот, обернутый серебристо-серой тканью. «Тебе он пригодится, дорогая, – доктор Хаддон ласково поцеловал дочь, но глаза его безрадостно потухли. – Записывай все, что тебе скажут дядя и тетя о твоих новых обязанностях, иначе ты растеряешься в незнакомом мире, и некому будет тебе помочь».

Кэтрин не смогла, да и не собиралась сдерживать слезы. Она поблагодарила отца, но не стала говорить эту банальную фразу, так часто встречавшуюся ей в романах: «Вы когда-нибудь сможете простить меня?» Кто бы мог подумать, что она станет нуждаться в этих напыщенных словах! Конечно, отец простил ее, да доктор Хаддон и не верил всерьез в злой умысел, просто не смог бы представить себе, что его Кэти способна на такое злодеяние. Легкомыслие Чарли Баттенхейма, оставившего работу в неподходящий момент, и злосчастное стечение обстоятельств – вот в чем причина смерти миссис Фолбрайт. Не более того.

На отъезд дочери он согласился больше ради спокойствия миссис Хаддон, и Кэтрин прекрасно это осознавала. И сейчас ей не стоит задумываться ни об одиночестве отца, ни о судьбе Чарли, которому непросто будет устроиться, ни уж тем более о своем разбитом сердце. Иначе, увидев ее унылый вид, тетушка и дядюшка тотчас отошлют ее обратно из опасений, что она превратит их процветающую гостиницу в обитель печали.

Навряд ли, конечно, мистер и миссис Лофтли выразились бы так банально-поэтично, но сути это не меняло. Кэтрин надлежит быть такой, какой ее хотят здесь видеть. Скорее всего, от нее не потребуется чего-то выдающегося. Быть услужливой, вежливой, все успевать и никому не докучать – примерно так представляла себе Кэтрин обязанности служащего в гостинице.

Надежды на обильный и вкусный стол дядюшки вполне оправдались, но Кэтрин и представить себе не могла, что все остальные ее упования чуть было не разрушились еще до того, как она переступила порог «Охотников и свиньи»!

За едой мистер и миссис Лофтли расспрашивали Кэти о ее поездке, о том, как обстоят дела у мистера и миссис Хаддон, у Маргарет и Джонатана, но спустя некоторое время Кэтрин показалось, что их оживление несколько преувеличено. Дядя и тетя то и дело переглядывались и досадливо отводили взгляд, словно каждый из них не решался сказать нечто неприятное и пытался переложить эту обязанность на другого. Наблюдательный взгляд художника позволил Кэтрин заметить эту неловкость, и она сама начала ерзать на стуле и поглядывать по сторонам. Что-то определенно должно было произойти…

Наконец, миссис Лофтли намеренно кашлянула, и ее супруг решительно отложил вилку и нож.

– Кэти, дорогая, есть кое-что, о чем мы хотели с тобой поговорить, – начал он и тут же умолк, чтобы вытереть вспотевшее лицо большим полостатым платком.

– Что-то случилось? Тетушка Мэриан говорила о каких-то ужасных событиях в Кромберри, они касаются вас? – Молодая девушка выпрямилась и замерла в ожидании дурных вестей.

– О, боже мой, конечно, нет! – миссис Лофтли отмахнулась салфеткой, которую зачем-то взяла в руки. – То, что случилось в сентябре, ужасно, но не имеет отношения к нашим делам. Твой дядюшка хотел сказать только, что, когда он писал сестре об уходе нашего Арчи, он и подумать не мог, что твоя матушка захочет отправить тебя помогать нам!

– Вы нашли кого-то на замену своему служащему! – Внезапное понимание придавило Кэтрин, и она откинулась на спинку стула, не думая о том, как выглядит при этом ее фигура. – Я приехала напрасно!

Миссис Лофтли бросила салфетку себе на колени и дотянулась до Кэти, чтобы ободряюще погладить ее по руке. Укоризненный взгляд ее был обращен к мистеру Лофтли, который явно не помогал супруге в напряженный момент.

– Это не совсем так, дитя мое, – пропыхтел мистер Лофтли. – Признаться, сперва мы были озадачены телеграммой твоей матушки, но, подумав как следует, я нашел прекрасное решение!

– Можно подумать, вы один его нашли, – фыркнула тетушка Мэриан, и ее муж снова потянулся за платком. – Так вот, дорогая, отчасти ты права. Мы не могли справиться без помощника и наняли одну молодую девицу на замену Арчи.

Кэтрин вся сжалась. После того как она увидела свою милую комнатку и ощутила в воздухе привкус свободы, удар показался ей смертельным. Но миссис Лофтли еще не закончила.

– Однако же эта девушка прежде работала сиделкой в нашей богадельне, ухаживала за больными стариками, читала им, писала за них письма родным, развлекала их детскими играми, которые они только и могут теперь понять… Словом, она не была простой служанкой и не делала грязную работу, так как происходит из приличной семьи, потерявшей все свое достояние, и получила кое- какое образование. Наши бедные старики очень привязались к Бетси, хотя ее характер и оставляет желать лучшего, и благотворительное общество попросило ее два-три раза в неделю приходить в приют, чтобы исполнять свои прежние обязанности. Конечно, работа в «Охотниках и свинье» куда престижнее, да и платили Бет в богадельне сущие гроши, но попечители приюта согласились взять туда ее бабушку безо всякой платы, за что Бетси должна быть им благодарна… Вот мисс Вортекс и попросила у нас позволения покидать гостиницу, чтобы помогать в приюте. А мы с твоим дядей не смогли отказать ей, ведь тем самым мы бы оскорбили дам-попечительниц…

Кэтрин представила себе незнакомую Бетси этаким ангелом возмездия, отнимающим у нее самой надежду на избавление от удушающей атмосферы Стоунфолла, и горько вздохнула. Она все еще не понимала, что хочет объяснить ей тетушка Мэриан.

Миссис Лофтли умолкла, чтобы глотнуть из бокала разбавленного водой вина, и дядюшка Томас подхватил нить беседы своими пухлыми пальцами.

– Так вот, Кэти, мы, конечно же, не могли отказать дамам-благотворительницам, тем более что твоя тетя состоит в этом самом дамском комитете. Но отпускать Бетси оказалось довольно хлопотно для нас, ведь ее кто-то должен был заменять на эти часы. Я или твоя тетя и прежде подменяли Арчи, если ему нужно было взять выходной или выйти куда-нибудь, но это случалось не чаще раза в неделю. Теперь же нам постоянно приходится отрываться от собственных дел, чтобы провести три или четыре часа за стойкой, – он устало покачал головой, словно это был непосильный труд. – Мы так и этак думали, как бы нам облегчить себе жизнь, и телеграмма моей сестрицы, сперва нас озадачившая, позже показалась нам перстом божьим, указующим, как надобно поступить.