Страница 8 из 26
1704 г. начался драматическими событиями в Польше, где сейм 14 января, под нажимом шведов, низложил Августа II. Королевский престол перешел к стороннику Карла XII, познаньскому воеводе Станиславу Лещинскому. Противники детронизации Августа II образовали Сандомирскую конфедерацию, в союзе с саксонскими войсками продолжившую борьбу со шведами. В Прибалтике русские войска овладели крепостями Дерпт (старинный русский город Юрьев) и Нарвой. Однако в следующем 1705 г., в сражении со шведским корпусом генерала Адама Людвига Левенгаупта у Гемауэртгофа (Мур-мыза), 15 июля русские войска Б.П. Шереметева потерпели поражение. Тем не менее шведы, имевшие в Эстляндии и Лифляндии незначительную по численности войсковую группировку, не смогли воспользоваться плодами своей победы. Уже в сентябре 1705 г. ими была потеряна Митава. В августе главные силы русской армии (35 тыс. человек) сосредоточились в Гродно. В случае необходимости они должны были поддержать отступившего туда же с остатками своих войск польского короля Августа II (ок. 10 тыс. человек). В декабре 1705 г, передав командование пехотными частями фельдмаршалу Г. Огильви, а кавалерийскими – А.Д. Меншикову, русский царь уехал в Москву. Шведский король, узнав о месте сосредоточения армии противников, в начале января выступил из Варшавы, имея под своим командованием 20 тысяч солдат, а уже 13 января 1706 г. перерезал дороги, связывающие Гродно с Россией. Командовавший конными полками Меншиков вынужден был отойти к Минску. Поставленная в трудное положение русская армия тем не менее 22 марта 1706 г. смогла вырваться из Гродно. Войска, совершив обманный маневр, двинулись не к русской границе, как того ожидал Карл XII с главными своими силами, а на юго-запад, к Тикотину, достигнув которого повернули на Брест-Литовск, а затем уже к Киеву.
Разгневанный неудачей Карл XII в августе 1706 г. начал вторжение в Саксонию. Саксонская армия, будучи не в силах сопротивляться грозному противнику, без боя ушла в Франконию. Поставленный в безвыходное положение Август II 13 (24) сентября 1706 г. вынужден был заключить тайный Альтранштадтский мирный договор со Швецией, по которому он отрекался от польской короны и признавал новым королем Речи Посполитой шведского ставленника Станислава Лещинского. Кроме того, шведам сдали Краков, в крупных саксонских городах разместили шведские гарнизоны; Август II должен был разорвать союз с Россией. С этого дня на протяжении 3 лет (до Полтавской победы) Россия вела войну со Швецией без союзников. В нарушение обычаев и норм дипломатии, российский посланник в Саксонии И. фон Паткуль был выдан шведам и казнен (четвертован) в Стокгольме в начале октября 1707 г.
Вскоре после заключения Альтранштадтского сепаратного мира, 18 октября 1706 г., произошло сражение при Калише. Командуя русской и саксонской кавалерией (Август II все еще скрывал от русских факт заключения мирного соглашения со Швецией), А.Д. Меншиков разгромил шведский корпус генерала А. Мардефельдта, состоявший в основном из поляков, сторонников С. Лещинского. Сам Мардефельдт, 86 шведских офицеров и 1800 солдат попали в плен. Однако Август II, стремившийся оправдаться перед Карлом XII за участие в Калишской битве, вытребовал у Меншикова всех пленных, а затем, втайне от него, отправил их в шведскую Померанию.
После окончательного выхода Саксонии из войны Карл XII начал готовить вторжение в Россию. Его новый поход начался в январе 1708 г. 26 января (6 февраля) шведы заняли Гродно, откуда всего за два часа до подхода неприятельской армии выехал Петр I. Преследуя отступающие русские войска, в июне 1708 г. противник форсировал р. Березину и двинулся к русской границе. В ночь с 2 на 3 июля 1708 г. на р. Бабич под Головчином (к северо-западу от Могилева) главные силы шведской армии под командованием Карла XII атаковали и разгромили дивизию А.И. Репнина. После этого 7 июля 1708 г. шведы вошли в Могилев. Однако уже 30 августа 1708 г. русские одержали первую победу. В бою под селом Добрым 6 батальонов русской пехоты под командованием кн. Михаила Михайловича Голицына нанесли тяжелое поражение шведскому отряду генерала К.Г. Рооса. Вскоре после этого столкновения, 15 сентября 1708 г., Карл XII принял роковое для себя решение. Имея недостаток в провианте, он начал наступление на Малороссию (Украину), гетман которой Иван Мазепа обещал шведскому королю свою помощь (фуражом, продовольствием) и 30-тысячную казацкую армию.
Продвигаясь вглубь русской территории, шведы столкнулись с огромными трудностями – Петр I приказал своим войскам, не вступая с противником в большое сражение, отходить и изматывать его в оборонительных боях. Крестьянам велели оказывать всевозможное сопротивление приближающейся шведской армии – прятать зерно в ямы, самим укрываться в лесах и угонять туда скот, с оружием в руках защищать свои жилища от надвигающегося неприятеля. Борьба стала принимать характер истребительной войны.
Известный русский историк Сергей Михайлович Соловьев написал обо всем этом так: «Поход был тяжел для голодного войска по опустошенной стране; солдаты сами должны были снимать с поля колосья и молоть их между камнями, а тут еще льют непрерывные дожди и негде и высушиться. Явилось необходимое следствие сырости и дурной пищи – болезни; солдаты говорили, что у них три доктора: доктор Водка, доктор Чеснок и доктор Смерть».
Впервые в жизни столкнувшись с тактикой выжженной земли, Карл XII приостановил наступление и отдал приказ Лифлядскому корпусу генерала Левенгаупта (12 950 человек и 16 пушек) срочно идти в Белоруссию на соединение с основной армией. Войска Левенгаупта должны были провести обоз с большими запасами провианта и боеприпасов.
Генерал, которому король поручил осуществить эту операцию, был безусловно одним из самых выдающихся шведских военачальников той поры. Достаточно сказать, что только ему удалось разбить опустошавшего в 1701–1705 гг. Эстляндию русского фельдмаршала Шереметева в сражении у Гемадертгофа (Мур-Мызы), в 80 км от Риги. Биографию Левенгаупта (в шведском написании Левенхаупта) лучше других изложил шведский историк Петер Энглунд в книге «Полтава. Рассказ о гибели одной армии» (М., 1995). Он отметил, что командир Лифляндского корпуса «был во многих отношениях примечательным человеком. Очень искусный и храбрый воин, знающий, уверенный в себе, искренне верующий и умный, непривычно образованный для вояки (прежде у него было прозвище «полковник-латинист»), чем он гордился. Генералу было присуще от природы большое личное мужество: во время боя он всегда вел себя хладнокровно и спокойно, и всегда без колебаний бросался туда, где пули роились гуще всего. И все же личностью он был сложной. У него был мрачный взгляд на жизнь и явная склонность к пессимизму. В общении с людьми он был негибок и дело легко могло дойти до свары. По отношению к интригам, направленным против него – истинным или всего лишь подозреваемым, – у него был сверхчувствительный нюх, что частенько окрашивало его образ мыслей в слегка параноидальный оттенок. В недобрый час он видел клеветников чуть ли не за каждым пнем.
В лице его ощущалась противоречивость, свойственная его характеру: его черты выражали одновременно слабость и силу, глаза были большие, чуть-чуть испуганные, с тяжелыми веками, которые гармонировали с длинным аристократическим носом и маленьким, но решительным ртом. Родился он пятьдесят лет назад, в разгар ожесточенной войны, в шведском лагере в Зеландии, под Копенгагеном; его отец, храбрый воин и крупный землевладелец, и мать, троюродная сестра Карла Х, носившая кичливую аристократическую фамилию цу Гогенлоэ-Нойштадт унд Гляйхен, рано умерли, оставив его сиротой. После этого к его воспитанию приложили руки несколько представителей верхушки шведской аристократии, в том числе Магнус Габриэль Делагарди и Карл Густаф Врангель, хозяин замка Скуклостер. Он учился в университетах Лунда, Уппсалы и Ростока, в последнем он защитил диссертацию.
Его устремления с самого начала были направлены на дипломатическую карьеру. Но, когда он вернулся на родину после учебы в Германии, его перспективы в чиновной службе оказались столь жалкими, что он был вынужден изменить решение. Как уже отмечалось ранее, перед молодым дворянином были только две дороги, и, если дорога пера оказалась закрытой для молодого Адама Людвига Левенхаупта, оставалась только дорога меча. Однако новые принципы, которые господствовали в армии Карла XІ, где офицеры в большей или меньшей степени были вынуждены начинать службу с самых низов и лишь постепенно выслуживаться до высших чинов, совсем не нравились самоуверенному юноше. Как было в обычае, он вместо этого поступил на военную службу за границей. Сначала он сражался против турок в Венгрии, потом почти девять лет маршировал под нидерландскими знаменами во Фландрии. Когда разразилась война 1700 года, он стал командиром одного из вновь образованных резервных полков. Во время упорных боев в Прибалтике Левенхаупт скоро проявил свой талант. Он был там единственным из шведских военачальников, которому удавалось раз за разом одерживать победы над становившимся все многочисленнее и набиравшим военный опыт русским войском. В 1705 году он был назначен губернатором Риги и получил под свое начало все шведские войска в Лифляндии, Курляндии и Земгалии. Это была очень быстрая карьера, без сомнения, основанная на его собственном большом военном опыте и высокой компетентности…».